За гранью вечности
Шрифт:
Израфель утвердительно кивнул.
– Эфир уже метут по улицам, как пыль! – жрица говорила громко, почти кричала, словно уговаривая Служителя разобраться в этом. – И с каждым годом его становится всё больше и больше! Раньше такого не было… Знаете, для Даэвов, возможно, это и хорошо, но люди сходят с ума. В прямом смысле… Эти кристаллы действуют на психику. Люди начинают бояться чего-то, их беспокоят странные видения и голоса…
– Этого не может быть, – перебил её Даэв. – Обычные люди не способны чувствовать Эфир. Для них такие кристаллы, действительно,
– Тогда что Вы скажете на то, что люди массово теряют рассудок? – с упрёком промолвила жрица и вскочила со своего трона. – Большинство жителей покинули Кинунгап, а те, кто остался, сошли с ума. Они стали вести себя, как звери. Только стражники ещё кое-как сдерживают порядок… И всё это случилось за последние лет тридцать. Именно тогда в таком количестве появился Эфир. Скажете, совпадение? Внешняя красота Кинунгапа – лишь оболочка того зла, что творится внутри! Я отсылала сотни писем в Сиэлу, но столичные жрецы словно игнорировали их, не дав ответа ни разу.
Израфель был озадачен и очень удивлён. Если это правда, то все знания об Эфире были неверны. Спустя минуту раздумий Служитель Вечности промолвил:
– Значит, я на верном пути… Мне нужно то, что убило балауров.
Женщина удивилась и посмотрела в глаза Израфеля. Они были полны решимости. Не похоже, что бы он шутил, говоря такие резкие слова.
– Но зачем Вам это?
– Эта субстанция притягивает Эфир и медленно убивает город. Я заберу её.
– Разве эта единственная причина? – в голосе Даэва Эзикель услышала что-то.
– Времена меняются. Становится сильнейшим тот, кто обладает самым мощным оружием. И это – оружие защиты.
Служитель был убедительным. Эзикель утвердительно кивнула и сказала:
– Я поняла Вас, лорд Израфель. Но что, если причина в другом? Если орду балауров уничтожил Айон?
– Это весьма маловероятно…
– Но почему? – пыталась найти причину уверенности Служителя озадаченная женщина.
– Айон не помог людям во время битвы за Элтенен. Его не было с нами, когда Мирастад отравил воды Бертрона. Бог не явился, когда мы рыдали над руинами разрушенного храма в Джумионе… Его храма… И, наконец, Он не пришел на спасение последнему войску людей в Теобомосе… когда я и потерял надежду на чудо, – Даэв не выражал эмоций. Он смотрел в одну точку и говорил ровно, словно это его не касалось.
– Вы не должны терять веру, – лишь ответила Эзикель. – Айон видит всё и не вмешивается, когда люди сами в силах справиться. Я сохраню наш разговор в тайне. Деймир, страж города, тоже будет держать рот на замке. Если Вы желаете забрать этот артефакт из города, я помогу Вам. Скажите, что мне делать?..
***
Сиэла.
– И знаешь, что самое противное? – говорил Асфель стоящему напротив фигуре в чёрном балахоне? – Что балауры предали Айона, а мы пожелали заключить с ними мир. Похоже ведь на предательство?
Собеседник молчал, не двигаясь. Из-под капюшона доносилось только его тяжёлое дыхание.
– Они говорят
– У меня есть план, – наконец, промолвил незнакомец и снял с себя балахон. – Я помогу тебе разобраться с драканами, но пообещай, что ты ничего не предпримешь лишнего… И никому не расскажешь о нашем сговоре.
– Я клянусь Айоном, – уверенно сказал Асфель. – Говори, Израфель…
***
Накануне Катаклизма.
Белуслан. Золотой Кинунгап.
– Эзикель? – низкий мужской голос, донёсшийся из-за спины, заставил женщину обернуться.
– Эрис, – улыбнулась она, видя в дверях храма своего возлюбленного. – Ты уже проснулся?
Но лицо мужчины было каменным, словно только что случилось нечто очень серьёзное. Он вошёл внутрь и быстро пошагал к жрице. Его длинные белые волосы были собраны в хвост и развевались за спиной от прохладного сквозняка, а синие глаза – сощурены в тонкую полоску. Эзикель невольно удивилась.
– Что стряслось, дорогой? – спросила она. – Ты не заболел?
Мужчина подошёл к жрице и буквально навис над ней, прожигая её холодным и острым взглядом.
– Зачем сюда снова приходил Израфель? Что его легионеры забрали из города? – голос Эриса был строг, а тон – требователен.
– Дорогой, я… – Эзикель виновато опустила глаза.
Мужчина громко дышал, жрице показалось, что из его груди повеяло холодом.
– Я же дал Вам порядок… – словно не своим голосом замычал Эрис. – Ты думаешь, это Даэвы из Башни исцелили город от Эфира?..
Женщина удивлённо подняла голову. Глаза его любимого начали светиться ярко-голубым, как у бессмертных.
– Взгляни вокруг: Кинунгап вновь ожил, – продолжил мужчина. – Он стал прежним: жители счастливы, кузницы работают, а деревья плодоносят. Это всё благодаря мне…
– О чём ты, Эрис? Это Служители Вечности при помощи своей магии…
– К Фрегиону их! – зашипел он. – Ты поклялась, что они больше не явятся в город…
– Я не могла их не пустить… – не понимая, отчего мужчина так рассвирепел, стала отговариваться жрица. – Почему ты их так ненавидишь? Это ведь твои Покровители! Слуги Айона!
От тела Эриса начал исходить странный холодок, а от дыхания воздух морозился и хрустел.
– Я любил тебя, Эзикель… – тихо заговорил мужчина.
Зрачки его начала плавно менять форму, переходя из круглого в продолговатый. Это напугало женщину – она в ужасе попятилась назад, но Эрис крепко схватил её за плечо, не позволив двигаться.
– Я доверял тебе… – ледяное дыхание мужчины заставило жрицу задрожать. – Столько лет я прятал артефакт от Даэвов, чтобы они не воспользовались им в своих корыстных целях, и по прошествии веков им его отдала ты – та, которую я люблю! – он отпустил Эзикель и пошагал назад. – Ты предала меня…