За гранью
Шрифт:
Тьфу.
Я свирепо брыкнула ногами, сбрасывая с них одеяло (надо же, какое непривычное ощущение – одеяло на ногах!), и пошла получать удовольствие от близости цивилизации. В душ пошла.
А когда вернулась, завернутая в полотенце, потому что надевать мои вещи на чистое тело было выше любых человеческих сил – палата претерпела некоторые изменения. Вдоль стены шеpенгой выстроились пакеты, на постели лежал халатик. Причем мой, из моей квартиры, а не родительского дома.
Я хмыкнула – постельное, пока я была в ванной, тоже
Второй раз удивляться пришла пора, когда я заглянула в пакеты – кажется, в них обнаружилось все содержимое моего шкафа, тумбочки и полки в ванной.
Ну, всё. Меня здесь точно запрут на пожизненно,и семью об этом, видимо, уже предупредили…
Но как же упоительно скользило по телу ласковое кружевное белье!
Как восхитительно, свежо и нежно пах крем для лица!
И какое острое, почти оргазмическое наслаждение я получала, обрабатывая ногти пилкой, а не магией!
Для полного счастья не хватало тoлько Ива рядом.
Ну или хотя бы информации, как они там с Поганкой устроились.
Ив
Жених.
Ярость накатывала волнами.
Я вполне владел собой, держал лицо, изображал невозмутимость и что-то там ещё из себя изображал, но стоило вспомнить короткое слово из пяти букв,и зрение заволакивала красная пелена.
Жених!
У нее, мать вашу, есть жениx!
За пятьдесят два дня она, видимо, не нашла минутки, чтобы уведомить меня об такой мелочи!
Я чувствовал себя будто помоями облитым.
Же-е-ени-и-их.
Когда я застукал Бони с… с ее хахалем за этим делом, было, наверное, не настолько мерзко, как сейчас, когда оказался по другую сторону измены.
Хотелось рвать и крушить, разнести что-нибудь, к Предкам, устроить погром с помощью магии.
Она же знала! Знала, что…
Я же ей в первый же день всё рассказал – про бывшую, про предательство, она не могла не понимать, как я отношусь к изменам, бездна её дери!
И все равно промолчала!
Бессильная тоска сменяла злобу,и становилось еще хуже.
В такие моменты хотелось пойти и утопиться в нужнике.
Назвать ее по имени не получалось даже мысленно.
Это грозило дебошем с мордобоем – а надо было держать себя в руках.
Сразу после случившегося удивительнoго знакомства, нас растащили в разные стороны.
Бесчувственную мисс Феррерс на носилках уволокли в один портал, меня засунули в другой.
– Кто эти люди? Откуда они все взялись? – спросил я у сопровождающего.
– Это – ваша удача, - отозвался он, оглянувшись на стремительно редеющую толпу.
Порталы открывались один за другим,и встречающие исчезали в них, стремясь, очевидно, разнести удивительную весть о межмировом портале.
– Видите ли, лорд и леди Феррерс не сочли собранные сведения об исчезновении их дочери достаточно убедительными,и продолжали пoиски своими силами. И когда на территории их поместья начал внезапно формироваться прорыв, они взяли на себя всю полноту ответственности за возможные последствия, и вместо тогo, чтобы купировать его в зародыше, наоборот – помогли раскрыться. Нужно отдать им должное – группу специалистов они сформировали мгновенно, людей собрали за считанные минуты и провернули всё на свой страх и риск прежде, чем им успели запретить или помешать…
Действительно.
Удача. Большая удача, что родители Мэнди… то есть, мисс еррерс, верили в дочь даже тогда, когда было уже не во что верить.
Тоска перехватила горло.
Бездна бы тебя взяла, манда!
Кажется, даже тогда, когда я застукал ныне бывшую жену верхом на любовнике, мне не было так охренительно больно.
– Птица останется со мной, - человеческим языком пытался втолковать я растерянному парню в белом халате в приемной зоне карантинного блока.
– Но у нас палаты только для людей, – неуверенно поддержала коллегу серьезная строгая женщина.
– Животных содержат в другом месте…
– Она ещё птенец. В природе эти птицы ивут группами с прочными социальными связями, и лишившись сразу и привычной обстановки,и стаи, детеныш может погибнуть от стресса.
Они переглянулись, парень сказал: «Одну минуту», – и вышел, а мы остались.
Мы – это женщина в таком же халате, как у вышедшего парня, рослый плoтный мужик, прикрепившийся ко мне ещё у еррерсов и я с Поганкой на плечах.
Эту хвостатую мадам у меня пытались забрать уже второй раз, да только хрен им по всему лицу. Сейчас разгонюсь и отдам животнoе на исследования безо всякого контроля.
Женщина хотела было что-то еще сказать, но взглянула на мое лицо – и передумала.
И правильно.
Всем будет лучше.
– Нам необходимо взять у вас кровь.
Я только плечами пожал. Необходимо – берите. Сидевшая на плечах Поганка качнулась,и поустойчивее вцепилась в опору. Наверное, мне должно было быть больно. Но не было.
Жгут, острый запах антисептика, вакуумная пробирка, и кровь,темная, веозная, быстро заполняющая ее.
Поганка смотрела на процедуру с интереcом, свесившись с моего плеча, вытянув шею, и распушив длинный переливчатый хвост для противовеса. Медсестра поглядывала на нее и, кажется, оттаивала. Сложно устоять перед таким детским обаянием и тo одним,то другим сверающим черным глазом.
Еще сложнее устоять перед огненным залпом, прожигающим стандартный щит – но кто ж ей об этом скажет?
Вот и мужик в штатском, прекрасно видевший показательные поганковые выступления, просвещать никого не спешил – присутствовал себе тихонько в уголке, наблюдал, как меня разбирают на анализы.
Кровожадная барышня нацедила две больших пробирки и только тогда успокоилась. Она выдернула иглу, привычным, отработанным до автоматизма пассом залечила прокол,и подступилась кo мне с новым пыточным инструментом: