За гранью
Шрифт:
– Откройте, пожалуйста, рот! тлично. В пробирку плюньте, будьте любезны…
Тьфу. Никогда не любил целителей. Страшные люди!
Поганка, по–видимому, была со мной согласна.
Она неотрывно следила за руками дотора, и блестящий выпуклый глаз, устремленный на них, был выразителен и многозначителен. И в момент, когда милая дама в очередной повернулась ко мне с инструментами, птица ме-е-едлено, крадучись к ним потянулась… И стремительно клюнула.
– Фу!
– Ай! – слились воедино два наших возгласа.
Поганка разочарованно курлыкнула – доктор,
Всё же, этот мешок с перьями куда умнее, чем положено обычной птице – ведь сразу же поняла, что нельзя делать то, что она делала!
Удержаться, видимо, не хватило сил.
И теперь она спрятала голову пoд крыло, устроившись где-то в районе моего правого плеча и загривка.
Типичная «я обиделась» поза.
– Извините, пожалуйcта, - покаянно попросил я врача, – это больше не повторится!
В конце концов, по моему недосмотру ей только что чуть не откусили палец.
– Да ничего, - отозвалась она с нервным смешком.
Испуганной или рассерженной медик не выглядела, но приток адреналина пестрая пакость ей явно обеспечила.
Именно на этой бодрой ноте к нам вернулся давешний молодой человек.
– Я поговорил с начальством, описал ситуацию,и вам решили пойти навстречу, – с невыносимо деловым и озабоченным видом провозгласил он.
– Но придется заполнить кой-какие докуметы подпишите здесь, здесь и здесь! – передо мной шлепнулась папка с бумагами.
Листов сорок, если на глазок.
– Так, это ваш отказ от претензий по поводу нарушения гигиены в вашем боксе, это – документ о том, что вы проинформированы об отсутствии необходимых условий содержания питомца, это ваше согласие оплачивать её содержание из собственных средств…
Ворох бумаг все нарастал.
Мельком взглянув на сумму, проставленную в конце последнего документа, я внутренне содрогнулся, а потом твердой рукой подписал договор, чувствуя, как последняя закорючка в подписи пробивает дыру в моем бюджете.
– Так, а вот это отдельно посмотрите. Мой руководитель созвонился со своим приятелем из института биологии других миров – они готовы взять на себя финансирование содержания вашей подопечной, взамен на ваше разрешение на исследование птицы. Не спешите отказываться! – торопливо продолжил он, заметив с каким видом я уже открыл было рот. – Поймите, вас так или иначе вынудят пройти через эти процедуры просто для того, чтобы получить заключение о ее безопасности и пригодности к содержанию в домашних условиях. ребята готовы оплатить ваше сотрудничество и с пониманием отнестись к разумным ограничениям…
Ручка зависла над договором.
Мне не хотелось его подписывать.
Я себя, мать его, предателем чувствовал.
И при этом – понимал, что парень прав.
– Не берите в голову, - сочувственно выдал он, видя мои колебания. – Они нормальные ребята. Не живодеры и не садисты. И специалисты толковые… По большому счету, именно к ним и отправили бы вашу птицу проходить карантин. У них там все условия есть, да и вообще иномирная флора и фауна – это их профиль!
Ладно. Всё равно, чтобы оставить Поганку себе, придется решить вопрос с умниками. Не эти, так другие. А за этих, по крайней мере, поручились…
– Не переживайте так, – дзынькнула инструментами в лотке доктор и с видом старой знакомой посоветовала.
– В крайнем случае, вы всегда можете требовать замены руководителя исследовательской группы. Перспектива лишиться выделенного бюджета благотворно влияет даже на самых оголтелых энтузиастов!
Я невесело усмехнулся и поставил подпись.
– У нас всё, – сообщили добрые медики моему спутнику.
– Можете обустраивать пациента.
– Отлично, следуйте за мной, - скомандовал он и вышел в коридор. – Я не представился. Дик Свенсон, старший офицер карантинной службы по нашему региону. Скорее всего, буду куратором над вашим случаем. Проходите.
С этими словами он распахнул одну из дверей в бесконечной череде похожих.
– Устраивайтесь. Здесь есть всё, что нужно на первое время, но, если чeго-то не хватает,или просто нужны какие-то вещи из дома, вам скоро доставят телефон. Свяжетесь с кем-то из близких, составите списoк, и мы вам предоставим. К сожалению, прямые контакты с внешним миром вам на период карантина запрещены, всё взаимодействие – через комнату для посетителей. Первый коридор налево, четвертая дверь по левой стороне, можете сходить, посмотреть. Впрочем, ничего особо интересного, кoмната как комната, только со стеклом посередине и телефонами с обеих сторон – ещё насмотритесь, в ближайшее время вам предстоит часто там бывать… Обед через час – нам необходимо время чтобы обработать ваши анализы и скорректировать по ним меню. Зато успеете привести себя в порядок и немного отдохнуть. Санузел справа, свежая одежда в шкафу. Что еще?..
– Насест, – вздохнул я. – Мне нужно что-то вроде насеста, поперечная перекладина навесу, чтобы модно было ссаживать Поганку, как на ветку. И, по возможности, лоток под нее.
– Это всё?
– Пока всё, - мрачно отозвался я. Предчувствия подсказывали, что «всё» это будет не долго.
– Я посмотрю, что можно сделать, - улыбнулся Дик Свенсон.
Впервые за всё время нашего знакомства.
И ушел.
А я оcтался, ссадил подопечную на спинку кровати, застелил пол бумажками из кипы, врученных вместе с разрешением на содержание Поганки – все равно на большее они не годны.
И ушел в душ, отчаянно стараясь не думать ни об манде, ни о том, что мне, по сути, некого даже попросить привезти мне вещи.
Душ, хоть и не решил всех проблем, помог смотреть на ситуацию более оптимистично.
После развода круг моего общения сосредоточился в основном а сослуживцах. Звонить им не хотелось – не было ни настроения, ни сил отвечать на вопросы, принимать поздравления и изображать счастье. Отношения с общими друзьями распались тогда же, а все остальные друзья-приятели остались по старому месту жительства, еще в родном городе.