За гранью

Ясная Яна

Подробностей, правда, не говорили. Это закрытая информация. Доступная только портальщикам щитовых.

Медленно, подчеркнуто неторопливо, я притянула к себе по поверхности стола второй документ.

Здесь, четким резким почерком Роберта Экеоя было написано, что Аманда Феррерс, стажер, о данной особенности щитового портала номер девять была оповещена.

– Что скажете? – поинтересовался детектив Кан, когда я закончила чтение.

– Это ложь, - твердо ответила я.

Старалась твердо – новости, всё-таки, здорово меня потрясли.

– Еще что-нибудь можете сказать?

Я молча

осознавала то, что мои адвокаты поняли ещё час назад, когда я изложила им события того дня. Следователь тоже понял это,и теперь просто ждал, пока я oзвучу очевидное вслух:

– Это было покушение на убийство.

Мысль не укладывалась в голове.

Когда-то в детстве, пока папа не ушел в отставку, а был действующим министром, иногда бывали дни, когда отменялись запланированные мероприятия, и вместо поездки семьей, мы оставались дома. В эти дни отчетливо ощущались щиты, выведенные на полную мощность, вместо обычной четверти, а рядом ненавязчиво держался кто-то из охраны…

Такое случалось раза три или четыре на моей памяти.

Это означало, что выявлена угроза семье лорда Феррерса,и служба безопасности пpинимает меры, а пока что нам всем следует проявить благоразумие.

Да и после отставки, папа долгое время оставался лидером своей партии, и бывало всякое.

Но никогда это не было агрессией, направленной непосредственно на меня.

Чувство было… Ошеломляющим. Мне не пoнравилось

– Мисс Феррерс, я напоминаю вам об ответственности за дачу ложных показаний.

Я набрала в грудь побольше воздуха, собираясь выдать на-гора всё, что кипело внутри, но взглянула на адвоката – и сдулась.

Да и детектив эти слова произнес, словно выполнял обязательную повинность. Без огонька произнес, для галочки.

– Мисс Феррерс, признание в совершенной ошибке не повлечет за собой для вас суровых последcтвий. Непоправимого удалось избежать, жизнь и здоровье лейтенанта Маккоя не пострадали, – он мельком взглянул в свои документы, видимо, на справку о том самом состоянии здоровья лейтенанта Маккоя.
– Остальной причиненный ему ущерб не столь значителен,и, я думаю, в случае возникновения у него претензий, ваш адвокат сумеет уладить вопрос в досудебном порядке. В остальном же вам как представителю древнего аристократического рода не грозит ничего страшнее штрафа, административного взыскания и обязательной переаттестации…

Ах, как хорошо, что нас с детективом сейчас разделяло сантиметровое каленое на сoвесть зачарованное стекло, предназначенное уберечь посетителей этого заведения от Зла!

Зла во мне сейчас было по самую макушечку.

Качественного. Эталонного.

– Мисс Феррерс, я не рекомендую вам…

Я выразительно подняла руку, обрывая речь адвоката.

– То есть, вы, детектив, предложили мне плюнуть на попытку убийства, в результате которой чуть не пострадал тот самый Ивлин Маккой, и принять на себя всю вину за пpоисшедшее?! Просто прикрыться положенными по происхождению привилегиями? Заодно прикрыв тех, кто пытался меня убить?! – последние слова я уже попросту орала, с наслаждением ощущая вибрацию зачарованного стекла. – Скажите, вы хотите попросту по–тихому прикрыть это дело, спустить его на тормозах?!

Детектив даже не дрогнул, созерцая бурю моих эмоций с каменной невозмутимостью.

– Я хочу быть уверен, что всё, сказанное вами это не попытка неопытного специалиста увильнуть от ответственности за допущенную ошибку, мисс Феррерс, – холодно ответил на мой огонь детектив. – И даю вам последнюю возможность безболезненно сдать назад. Потому что как только ваши показания будут зафиксированы, сделать это будет уе невозможно. Случись вам передумать,и армия не преминет выдвинуть обвинение в клевете. Нынче в войсках очень трепетно относятся к чистоте мундира. Это, знаете ли, официaльная государственная позиция.

Из переговорного устройства доносился голос мистера Дорна, вещавшего о чести и принципах рода Феррерс. И о том, что такое преступление безнаказанным оставлено не будет…

– Мисс еррерс, - прервал словоизлияния юриста детектив, - У вас есть предпoложения, кто и почему мог желать вашей гибели?

Хoроший вопрос. Очень хороший.

Кто, Предки побери, и почему мог желать моей гибели?

Я сосредоточилась и попыталась вслух выстроить приемлемую версию развития событий:

– Давайте начнем с того, что в момент запуска портала в портальной находились майор Лисовский и Роберт Экеой. Они не дали мне достоверных и адекватных сведений о работе портала, а после – дали слаженные показания о моей ошибке. Ведь дали же, верно? Следовательно, они совершенно точно желали моей гибели.

– Логично, – согласился Гийом Кан.

– Осталось понять, зачем.

– И это логично. Вспоминайте, мисс Феррерс.

Мисс Феррерс вспоминала, но в упор не могла представить, как oна могла настолько мощно оттоптать любимые мозоли двум неслабым магам. До такой степени, чтобы они вступили в сговор и…

И направили оную мисс Феррерс в мир иной – к счастью, в прямом смысле, хотя планировали в фигуральном.

– Что ж, попробуем иначе. Скажите, у вас были конфликты с кем-то на щитовой?
– Следователь зашел с другой стороны.

Конфликты… Я усмехнулась.

– С Робертом Экеоем – нет, не было даже и трений. А вот с майором Лисовским конфликт действительно был.

Гийом Кан приподнял голову и вперил в меня взгляд, ноздри крупного мясистого носа хищно дрогнули.

– Майор Лисовский меня недолюбливал. ормально у него не было на это причин, но… Видите ли, я прибыла на стажировку несколько скандально. Я посcорилась с полковником Арвенгейлом, который предложил мне стаироваться не так, как положено, а остаться на этот год в части, в пресс-службе, на должности пятого помощника седьмого заместителя. Даже не предложил, а… – я замялась, подбирая слово, наиболее полно характеризующее тогдашнее моё ощущение, – сообщил.

Детектив смотрел на меня сквозь стекло внимательно, жестко.

Во всей его большой фигуре, в его позе читалось собранность.

– У меня сложилось впечатление, что у них это поставленная на поток практика. По крайней мере, к моей отправке на щитовую ничего не было готово, все документы и пропуска оформлялись на ходу. Моих возражений не ждали. И для того, чтобы добиться своего, мне пришлось… – я снова запнулась, не зная, как охарактеризовать ту свою истерику прилично, но исчерпывающе.
– Мне пришлось надавить.