За гранью
Шрифт:
– Убийцы! – Через двор от въезда несся сухонький старичок, потрясая на бегу кулаками. Следом за ним, существенно отставая, во всю прыть неслись парень и девушка.
– Мерзавцы! Ведь просили же, умоляли – не трогать образец! Что ж вы… что ж вы, мерзавцы, натворили!
Добежав до нас, дед схватился за грудь и, стеная и причитая, грозил неведомым убийцам и мерзавцам, угробившим ценнейший образец, всеми карами. Имен не называл, но из контекста выходило, что нам.
Сюр нарастал.
– Профессор, не волнуйтесь
– Профессор, выпейте ваши таблетки! – металась аспирантка слева и тыкала старцу пузырек с лекарством и бутылочку с водой.
– Убили! Без ожа зарезали! – почти рыдал профессор. – Ценнейший образец! Уникальный! Какая потеря для науки!
Всё понятно.
Инобиологи прибыли.
– Да не трогал никто ваш образец! – хором завопили эксперты. – Он сам загорелся!
– Как вы могли! – не верила им аспирантка.
– Предки, проректор нас самих на исследования пустит, - кручинился аспирант.
Эксперты по третьему кругу описывали эпохальное событие и делали это все хором.
На заднем фоне подчиненные старшины выполняли свои служебные обязанности – противостояли очагу пламени.
От въезда во двор неспешно катилась машина с логотипами института инобиологии.
На лице старшины пожарного расчета Дугласа Брунгера бегущей строкой высвечивались мысли о любимейшей забаве пожарных всех времен и народов – «А не облить ли их всех из брандспойта?»
«А облить!» – сигнализировала ему лицом Аманда.
Я придвинулся к ней ближе и взял за руку. Просто так, на всякий случай.
Её и от рассказа экспертов-артефакторов каждый раз кoробило, а у от потребительского отношения этой троицы…
Как бы инобиология не понеcла еще более сокрушительные потери в лице лучших своих представителей.
Мэнди бросила на меня взгляд – недоумевающий,и слегка даже оскорбленный. «Как ты мог подумать!» – транслировал этот взгляд. Я вздохнул и удвоил бдительность: такое выражение лица мисс Феррерс не сулило ничего хорошего.
Профессор допил воду, взмахом руки утилизировал бутылку и объявил:
– Значит так. Ничего тушить никто не будет.
Вот это новость! Я почувствовал душевный порыв присоединиться к старшине и Аманде.
– Мы приехали осмотреть образец – мы его осмотрим. Связывайтесь с вашим начальством, молодой человек, потому что я свяжусь со своим,и вам всё равно прикажут сопровождать нас к очагу возгорания.
Судя по тоскливому взгляду «молодого человека», он только чтo возненавидел профессора со страшной силой, но подозревал, что всё так и будет.
Всё так и вышло, и через полчаса мы траурной процессией двинулись к шестому этажу. Мы – это Дуглас Брунгер, потому что работа,троица инобиологов, потому что наука в одном месте свербит, ичард Феррерс, потому что «яжеогненныймаг!», его охрана, потому что а куда им деваться, и я, потому что это, мать вашу, моя квартира!
Завершала шествие Мэди, которой колдовать никто не разрешал, но оставить внизу не сумели – потому что «через мой труп!».
К дверям собственного жилища пришлось протискиваться через толпу, но внутрь меня пустили не сразу – Дуглас Брунгер поставил щиты, на нас, чтоб не сгорели,и на квартиру, чтобы открывшаяся дверь не спровоцировала сквозяк, и ак следствие, выброс пламени в лицо пришедшим, Ричард Феррерс поставил щиты на всех подряд и на всё, до чего дотянулся.
Я отпер замки.
Двое суровых подчиненных старшины Брунгера открыли дверь,и шагнули в квартиру плечом к плечу (явно опасаясь, что кто-то из чукнутых умников попытается прoшмыгнуть в пекло пoперед батьки).
Выброс пламени все же случился.
Только виной этому стал не сквозняк, а возмущенно-негодующее, гневное «КХА-А-А!»
– Нельзя! – гаркнул я во всю глотку, и замерли, как ни странно, все, включая Аманду и инобиологов, хотя касался окрик исключительно Поганки.
Особенно инобиологи удивили – с момента нашей встречи они никак не дали заподозрить, что слово «нельзя» им знакомо.
я поймал себя на том, что автоматически, рефлекторно ухватил за руку Мэнди: не то, чтобы я опасался, что она может броситься к птенцу прямо в огонь, но… Но да, опасался. У нее горели глаза, у моей девочки,и то, что было написано на ее лице, можно былo брать иллюстрацией во всемирную энциклопедию, в статью «Счастье».
– Путь пока посидит, - извинился я перед этим огромным счастьем.
– Мало ли… Может, ей помощь нужна, а может, пожар из-под контроля выйдет… Сначала пусть специалисты взглянут.
Счастье не стало спорить, счастье было со всем согласно.
Второе счастье тоже возражений не выказало – сидело послушно где-то в огне, и не чирикало. Потому что «нельзя» – значит, «нельзя», и по команде «нельзя» любое действие должно быть прекращено.
Мэнди пристально вглядывалась в огонь, пытаясь ее рассмотреть сквозь защитный барьер, установленный старшим братом, но видно было только огненный штoрм и языки пламени, жадно лижущие прозрачную преграду.
А потом нас потеснили,и за дело взялись профессионалы.
Ричард Феррерс поставил второй барьер, вокруг того места, где, предположительно, находился обнаруженный пожарными кокон – вслепую поставил, по координатам. Сразу после этого парни-пожарные слаженной очередью заклинаний сбили пламя, гулявшее по квартире, сняли температуру, расставили подпорки на случай обрушения потолка, установили еще что-то страховочное – и дали добро на вход в квартиру гражданским лицам.
– Мoжешь отпускать, я ее накрыл, – очень серьезно сообщил мне Феррерс, и я только после этого заметил, что так и не выпустил из запястье Мэнди.