За гранью
Шрифт:
– Ого!
– удивилась старуха.
– Вот уж не думала, что ты вытянешь именно эту. Одна черта - Рождение, другая - Дыхание, а третья - Смерть, рано или поздно ожидающая каждого из нас. Кое-кто, правда, даже ее способен уговорить подождать, - добавила она, многозначительно покосившись при этом на Фолкена.
– И что же они означают?
– спросил Трэвис?
– А ты сам как думаешь?
Он пожевал губу и снова взглянул на бабку. Слова Грислы чем-то напомнили вчерашнее представление артистов Трифкина о конфликте Зимы с Весной и рождении Лета.
– Наверное, они символизируют конец, - неуверенно
– Или начало?
– Или то и другое вместе. Быть может, между ними вовсе и нет никакой разницы, а, малыш? Возможно даже, мои предсказа-тельные кости иногда все-таки лгут...
– Грисла выхватила у него косточку и бросила обратно в мешочек, немедленно исчезнувший в складках ее невообразимых лохмотьев.
– Ты закончила развлекаться, ведьма?
– холодно осведомился Фолкен.
– Закончила, о лорд Нетерпеливый, закончила!
– Сухая рука колдуньи скользнула по все еще раскрытой ладони Трэвиса.
– Прощай, красавчик, и знай, что уносишь с собой кусочек моего сердца, - издевательски захихикала Грисла и исчезла, растворившись в клубах дыма.
Ощущение чего-то теплого и влажного на коже заставило Трэвиса опустить глаза. На ладони лежал маленький кусочек сырого, сочащегося свежей кровью мяса. Вскрикнув от неожиданности, он отшвырнул его в грязь и брезгливо обтер руку полою туники.
– И чего она ко мне прицепилась?
– спросил он в растерянности.
Никто не ответил Трэвису, но путь освободился, и они смогли наконец выехать из Кельсиора. Кони мерно цокали копытами по кое-где сохранившейся брусчатке древней дороги. Холодный осенний воздух пронизывали нити солнечных лучей, украшающие золотой филигранью голубую эмаль озерных вод. Отличный денек для начала путешествия!
– Как ты считаешь, что она имела в виду?
– обратилась к Фолкену спустя некоторое время леди Мелия.
– Грисла?
– Бард пожал плечами.
– Вряд ли что-нибудь серьезное. Скорее всего просто решила позабавиться за наш счет. По опыту знаю, что основное занятие всех знакомых мне ведьм - затуманивать мозги простым смертным, получая от этого, помимо дохода, еще и удовольствие. Думаю, нет большой беды в том, что мы позволили старой грымзе минутку-другую всласть почесать языком.
Ответ Мелии ограничился коротким кивком, из чего трудно было понять, согласна она с выводами Фолкена или нет. У Трэвиса возник вопрос.
– Кто такая Сайя?
– поинтересовался он, догнав остальных.
– Было бы правильнее спросить, что такое Сайя, - поправил бард, окинув Трэвиса пронзительным взглядом.
– Полагаю, впрочем, что ее можно считать в некотором роде богиней.
– Как тех богов, о чьих таинственных культах вы разговаривали сегодня утром?
– Нет!
– воскликнула леди Мелия с несколько удивившей Трэвиса горячностью.
– Сайя не имеет ничего общего с культовыми божествами, равно как и они с нею!
Ответ ее мало что прояснил, но Трэвис, поразмыслив, решил не затрагивать больше эту тему, очевидно, не слишком приятную даме, судя по ее реакции. Они поднимались все выше к гребню окружающей долину гряды. Свежее дыхание ветра ерошило волосы на голове Трэвиса - такой же ветер налетал временами с гор на Кастл-Сити, тревожа душу мучительным томлением и смутным ощущением безграничных возможностей.
Бельтан оглянулся через плечо на оставшуюся
– Вечером опять пойдет гулянка, только уже без нас, - заметил он со вздохом сожаления.
– А ведь я за это время успел почти привыкнуть к Келу и его пирушкам.
Они перевалили через гребень и начали спускаться вниз по склону. Древняя цитадель скрылась из виду.
39
Остаток дня путешественники двигались на юг по пустынному и сильно заросшему травой по обочинам тракту Королевы.
Вскоре у них выработался определенный порядок продвижения. Бельтан периодически пришпоривал своего скакуна и вырывался далеко вперед, чтобы проверить, нет ли опасности. Мелия и Фолкен ехали бок о бок, часто склоняясь головами друг к дружке и обмениваясь негромкими фразами. Трэвис держался чуть сзади, стараясь не выказывать открыто жгучего любопытства, которое вызывал в нем их диалог. К несчастью, ветер дул в спину, и до ушей долетали только обрывки слов, из которых ничего нельзя было понять. Лишь однажды, когда ветер внезапно изменил направление, ему удалось подслушать что-то существенное. Говорил Фолкен:
– ... необходимо принять во внимание и камень в белой башне, даже если тот...
Но тут ветер снова переменился и безжалостно унес прочь окончание фразы. Не в силах дольше терпеть оскорбительное невнимание со стороны спутников, Трэвис пришпорил мерина и догнал поглощенную беседой парочку.
– Долго нам добираться до Кейлавера?
– спросил он, поравнявшись с конем барда.
Фолкен в удивлении оглянулся, словно только сейчас вспомнил о существовании Трэвиса.
– Тракт Королевы прямиком ведет в Кейлавер, хотя путь туда долог и труден. Владения Эридана - ближайшего из доминионов - начинаются сразу за рекой Дальнеструйной, но чтобы достичь северных границ Кейлавана, нужно сначала пересечь весь Эридан, а затем и Голт. Если погода не переменится к худшему, весь путь займет не меньше десяти дней.
– Он метнул быстрый взгляд на Мелию.
– А может, и больше, потому что я рассчитываю кое-куда заехать, для чего придется сделать небольшой крюк.
– Если останется время, - сухо сказала Мелия.
– До открытия Совета Королей меньше месяца. Мы и так уже непозволительно задержались.
Бард провел рукой по тронутым сединой волосам.
– Ты же знаешь, что я предлагаю это не ради собственного удовольствия. И дело, между прочим, весьма важное.
– Важнее всего попасть на Совет, прежде чем он завершится, - сверкнув глазами, парировала Мелия.
– А куда ты хочешь заехать, Фолкен? В белую башню?
– спросил Трэвис и тут же пожалел, потому что оба спутника разом вздрогнули и с подозрением уставились на него.
– У кого-то, кажется, слишком длинные уши, - заметила леди Мелия.
– Похоже, - согласился бард, задумчиво глядя на Трэвиса.
– Видишь ли, мой друг, это не просто белая башня, а Белая башня, - сказал он после короткой паузы.
Трэвис ничего не понял, но Фолкен не сказал больше ни слова. Они с Мелией снова обогнали его, ясно давая понять, что на дополнительную информацию рассчитывать не приходится. Он испустил глубокий вздох, чувствуя себя несправедливо обиженным, но никто этого не заметил. Пришлось молча проглотить очередное оскорбление и ехать дальше, заботясь только о том, чтобы не свалиться с лошади.