За гранью

Фалдбаккен Кнут

Дела просто закрывались.

Валманн никак не мог выбросить из головы образ молодой девушки: снег на кудрявых волосах и прекрасная сеть кристалликов льда на восковом лице, нарушавшаяся только полоской крови у виска. Рот застыл в крике. Он даже мог вспомнить ее зубы, маленькие, как у ребенка, одного из которых не хватало, словно она еще не вышла из юного возраста. По спине пробежали мурашки, хотя благодаря радиатору в маленькой конторе было жарко и душно.

Он позвонил в Конгсвингер, чтобы убедиться, что они начали обследовать зеленую «ауди». Распорядился сделать полный осмотр и анализ всех неизвестных веществ, которые могли быть найдены. Затем спросил,

как обстояли дела с женщиной, которая была задержана за магазинные кражи, на что ему ответили, что для того, чтобы ее допросить, нужен переводчик. Она сообщила, что с Украины. А в целом, похоже, что арестантка чувствует себя отлично в камере ожидания, лежит весь день на кровати и смотрит телевизор.

Рапорт Рюстена об автомобиле с цыплятами не содержал ничего нового. Перечитывая уже известные ему факты, облеченные коллегой в словесную форму, Валманн наткнулся на сообщенную ему ранее информацию о кофейных зернах, мысль о которых постоянно преследовала его. Кофе… Он вспоминал, что слышал что-то о кофейных зернах, причем в связи с контрабандой. Кофейные зерна… Ну конечно! Запах кофе был одним из немногих, которые могли обмануть собак! Когда он услышал об этом впервые, то подумал, что это шутка. Но когда профессионалы восприняли это всерьез, Валманн понял, что это действительно так. Это, во всяком случае, указывало на то, что на самом деле перевозили в так называемом «курином грузовике». Валманн связался с экспертами и попросил тщательно проверить трубы с помощью всех возможных средств для поиска наркотиков.

Но даже такое открытие не смогло поднять ему настроение. Он заметил, что сидит и смотрит на телефон, как будто пытается загипнотизировать его. В конце концов он схватил трубку и набрал номер ее мобильного. Валманн знал, что в это время она была на работе и не любила, когда ее беспокоят частными звонками, даже если звонил он. Он и сам никак не мог свыкнуться с тем, что можно звонить людям на мобильный телефон; ему казалось, что заставить звонить телефон у кого-то в кармане было чем-то абсолютно личным и интимным.

— Алло? — Во всяком случае, ее голос был спокойным.

— Привет.

— О, это ты?

— Рад тебя слышать.

— Я тоже… — Она выдержала паузу. Казалось, она не была так занята, и Валманну уже стало легче.

— Просто хотел сказать тебе, что, судя по всему, я буду заниматься этим происшествием на шоссе.

— Да?

— Вместе с нашим другом Тимоненом.

— Правда?

— Насколько я понимаю, нам пригодится его опыт.

— В этой области ему нет равных.

— Вполне возможно, что я буду несколько чаще ездить в направлении Швеции.

— А ты, случаем, не сам напросился?

— Нет, получил указания. Просто я пытаюсь увидеть во всем положительные моменты.

— Отлично, Юнфинн. Просто сообщи мне, когда нужно забронировать люкс в отеле. Прости, мне нужно бежать…

— Понимаю…

— Ну все, пока.

— Я бы очень хотел, чтобы ты была сейчас рядом, — вздохнул он.

— Я знаю… — нежно произнесла она и положила трубку.

Это немного помогло.

23

Когда телефон наконец зазвонил, это оказалось для него неожиданностью. После разговора с Анитой Валманн достал карту и стал изучать расположение дорог в восточной и южной частях коммуны. Вывод был очевиден: район Хедмарка был просто раем для контрабандистов. На более детальной карте он обнаружил по меньшей мере двадцать дорог, пересекающих границу там, где не было никаких погранпостов, а во многих местах не было даже жилья. Пересечение границы здесь, очевидно, контролировалось лишь время от времени, если такой контроль вообще существовал. Ловить контрабандистов по всей этой местности от Финнскугена до Вэрмланда было все равно что охотиться на лося без собаки. Он вздохнул и попытался продумать способ поимки преступника, но почему-то его охватило чувство полного бессилия, похожее на то, которое возникало, когда он окидывал взглядом пейзаж Эстланда, простиравшийся перед ним во всех направлениях: волнистый ковер плотного, глухого леса, лишь иногда прерывавшегося небольшой поляной, лугом или зеркальной гладью озера, а затем, насколько хватало глаз, — снова лесной ковер, уходящий вдаль к голубым холмам. Вместе с этими воспоминаниями пришло ощущение одиночества и отчужденности, оставшееся с детства, когда он ходил в лес за ягодами с отцом и матерью, и они даже там не могли перестать ругаться и кричать друг на друга, а он сидел с несчастным видом на пригорке, стараясь дотянуться до красных ягод, которые прятались, словно живые; а лес, куда ни смотри, стоял первозданный, грозный, непроницаемый, дремучий.

Когда же вдруг зазвонил телефон, Валманн был так ошарашен, что, схватив трубку, уронил ее на стол.

— Привет, как у вас там дела в Хамаре?

Тимонен. Его невозможно было ни с кем спутать. Валманну показалось, что в этом медленном, ленивом говоре слышится легкий финско-шведский акцент.

— Да, понимаешь… — Валманн лихорадочно соображал, но не смог придумать ничего оригинального.

— Ты в курсе, что мы будем вместе работать над этим делом в Одале?

— Да, я узнал об этом сегодня.

— На самом деле это было мое предложение. Мне это дело кажется интересным. И я подумал, что если мы объединим наши усилия, то обойдемся без КРИПОС. Эти ребята ничем нам не помогут, а только распугают дичь. Понимаешь, о чем я?..

— Не совсем… — признался Валманн.

— Послушай. В среду я еду в Хамар. Буду давать показания по одному делу. Мы могли бы встретиться и все нормально обсудить. А пока загляни в рапорт о вскрытии.

— Ты имеешь в виду девушку?

— Да.

— А он уже готов?

— Ты удивишься, насколько быстро могут работать ребята из судмедэкспертизы, если их немного поторопить. Я освобожусь в четыре. Давай встретимся, скажем, в полпятого? Место выбери сам. Мне все равно где, лишь бы еда была горячая, а пиво — холодное.

— Ирландский паб, — выдавил из себя Валманн. Он не хотел посвящать Тимонена в свои холостяцкие привычки, одной из которых был обед из холодного тако в местной забегаловке. — Там неплохо готовят мясо.

— Отлично! — Казалось, Тимонен радовался и предстоящему обеду, и разговору.

Молодой коллега, которого Валманн не знал, подошел к его столику в столовой, как раз когда Валманн пытался пробудить свой аппетит, созерцая блюдо дня: бефстроганов.

— Иверсен, — представился он. — Из экспертно-технического, мы общались по телефону.

— Нашли что-нибудь? — Валманн с трудом сосредоточился. Он все еще прокручивал в голове разговор с Тимоненом, который его одновременно взволновал, ввел в замешательство и настроил несколько скептически. Словно парень из шестого класса выбрал себе в лучшие друзья парнишку из пятого. Во всяком случае, сомневаться в его профессионализме не приходилось: заполучить рапорт о вскрытии в понедельник, когда смерть произошла в пятницу вечером, — это трюк, которому не помешало бы научиться.