За короля и отечество
Шрифт:
Дукс беллорум удивленно повернулся к ней.
— Ковианна? — спросил он, нахмурившись, чуть заплетающимся языком.
— Вид у тебя был нездоровый, когда ты уходил, — улыбнулась она. — Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке: ведь совершенно очевидно, что твою жену твое здоровье не заботит ни капельки.
Глаза его потемнели от боли, и он сел, а точнее, почти упал на край кровати.
— Спасибо за заботу. Очень мило с твоей стороны. — Он недоуменно зажмурился. — Перебрал вина, только и всего. Надо выспаться…
— Конечно. — Она снова улыбнулась. — Позволь рассказать тебе одну историю на ночь. —
Он нахмурился, с трудом не позволяя векам слипнуться.
— Я любила ее как родную мать, — прошептала Ковианна, коснувшись губами мочки его уха. — Она научила меня всему, что было важного в моей жизни. Как использовать травы, как использовать силы, как ослепить и привязать к себе мужчину. — Ковианна улыбнулась в глаза Арториусу. — Можешь себе представить, Арториус, каково это было, когда она умерла?
— Должно быть… — он едва ворочал языком, — болезненно…
— О да. Еще как болезненно. Знаешь, как она умерла, а, Арториус?
Он мотнул головой и попытался провести по лицу рукой, но не смог даже поднять ее и так и остался сидеть, не веря своим ощущениям. На лице его начал проступать страх.
— Ее убили, Арториус, — нежно прошептала она ему на ухо. — О, это было проделано со всей торжественностью закона, но все равно это было убийство, хладнокровное и жестокое. — Ковианна отступила на шаг и снова улыбнулась ему в глаза. — Право же, тебе не стоило приговаривать Маргуазу к смерти, Арториус. Она стоила десятерых таких, как ты. Двадцати.
Потрясение мелькнуло в его глазах.
— Маргуаза? — чуть слышно прохрипел он. — Но… как…
— Она приезжала в Глестеннинг-Тор, когда я была еще девочкой. Я боготворила ее. Впитывала все секреты, которыми она делилась со мной. Она выбрала меня — меня! — своей воспитанницей. Из всех девочек, которых она могла выбрать. О как долго я ждала этой ночи.
Он сделал попытку встать, но только упал на пол. Она негромко рассмеялась при виде неприкрытого страха на его лице. Он потащил меч из ножен, пытаясь отползти на локтях подальше от нее, и тут она достала из-под плаща сверток.
— Что, тебе не хватало этого, когда я украла их? — весело спросила она. Глаза его расширились, узнавая свои ножны. — Ты никогда не задумывался о том, почему тебе всегдатак везло в бою? Почему все, на кого ты поднимал меч, обязательно умирали? Тут дело не в мече, Арториус, и не в том, чья рука держала его.
Она похлопала рукой по ножнам.
— Ведь это я смастерила их, как я выковала Калиберн, и колдовства в ножнах не больше, чем смерти в клинке. Прокладка, Арториус, — вот в чем секрет твоей непобедимости. — Она рассмеялась, на этот раз издевательски. — Ох, ну и дурачок же ты, жалкий дурачок. Я ведь бывала на всех твоих советах, и перед каждой битвой, решение о которой принималось на этих советах, я обновляла «волшебство» ножен Калиберна. Омела, Арториус. Сок омелы, цветка друидов, смешанный с маслом. Им пропитывалась прокладка ножен. Тебе известен секрет цветка друидов?
Он мотнул головой; глаза его округлились
— Смажь клинок соком омелы, и кровь от нанесенного им пореза уже не остановить. Даже крошечная царапина будет кровоточить несколько часов. Вот тайна твоих успехов, мой дорогой и могучий дукс беллорум! — Она рассмеялась, наслаждаясь ударом, который нанесла по его самолюбию как мужчины и воина; ударом, который не оставил в его глазах ничего, кроме боли и пустоты. — О, я многому научилась у Маргуазы. И еще большему у Эмриса Мёрддина. Ведь это Мёрддин открыл мне тайну дамасской стали. Хочешь знать, как закалялся Калиберн, чтобы обрести такие замечательные свойства?
Он задыхался, тщетно пытаясь поднять меч.
— Ты помнишь, должно быть, того бедного дурачка, твоего двоюродного брата, который исчез без следа? Большинство считало, что его захватили пираты, так? Это я развлекала этого дурачка у меня в кузнице, Арториус, в глубине Глестеннинг-Тора. В священных пещерах, которыми столетия пользовались мои бабки и прабабки. Ему-то я и открыла секрет дамасской стали. Напоила его пивом допьяна и пронзила раскаленным клинком его пьяное брюхо.
Губы его беззвучно шевелились, глаза смотрели на нее с неописуемым ужасом. Восхитительно. Эту победу она будет вспоминать всю свою жизнь.
— Тело его, изрубленное на мелкие куски, разбросано в недрах Тора. Но ты не переживай за него. Он там уже не одинок. Советник, убедивший тебя сместить Маргуазу, тоже лежит рядом с ним. Жаль, право же. Эмрис Мёрддин — единственный из всех мужчин, которых я встречала, хоть что-то знал о том, как доставить женщине наслаждение в постели. И мне будет недоставать его бесед и рассудительности — честное слово. Но он сам решил свою судьбу — много лет назад, когда он приговорил милую Маргуазу к мучительной, медленной смерти в воде. Я вернула ему эту милость в глубине священных пещер Тора, где гниют теперь его останки. А теперь, Арториус, и ты станцуешь мой танец смерти. Моя месть завершена. Яд медленно парализует члены, не так ли? Как восхитительно выражение твоих чудных глаз!
Он все силился поднять меч, но сил его едва хватало на то, чтобы дышать.
Она подошла ближе.
— Пришло время, Арториус, вернуть мне Калиберн. Тебе он все равно больше не пригодится.
Она наклонилась вынуть клинок из его рук…
И он конвульсивно дернулся. Меч устремился вверх — слишком быстро, чтобы увернуться.
— Так бери же! — прохрипел он. — Даром!
Боль была такая, что она не могла даже вздохнуть, чтобы крикнуть. Клинок вонзился ей глубоко в живот. Она схватилась за него обеими руками, пытаясь вырвать. Из последних сил он рывком толкнул его еще глубже. На этот раз она вскрикнула. До нее донеслись крики и топот бегущих ног, но слабо, слабо, словно издалека…
Он убил меня! — Мысль эта ледяной водой обожгла ее мозг. Этот безмозглый ублюдок убил меня…
А потом темнота сомкнулась над ее головой, и все, что она чувствовала, — это дымящийся от крови меч, выскальзывающий из ее мертвеющей руки.
Моргана, весело смеясь, танцевала с Анцелотисом, когда дверь залы с грохотом распахнулась.
— Моргана! — В дверях стоял запыхавшийся солдат. — Где королева Моргана?