За кулисами

Лётная Марина

Её будет не хватать - эта фараза безостановочно звенела в голове, пробуждая от всех многолетних заблуждений. Каким-то образом я смог слепо полюбить, но делать этого правильно до сих пор не умел - и вряд ли когда-то смог бы научиться. Мне стоило держаться от Мишель подальше. От её удивительного цвета глаз, от морозного запаха её ровных русых волос, в которых терялись объемные хлопья снега. От любимых, грустно ухмыляющихся губ. Мы ещё долго молчали, избегая смотреть друг на друга одновременно, зачем-то изучая напоследок лица, и на несколько секунд Мишель показалась мне блаженно спокойной.

– Твою роль принца невозможно заменить никем другим, - сказав это, танцовщица заволновалась и принялась кусать губы, не находя им лучшего применения.

Как

бы я хотел вспомнить их тепло прямо сейчас… Это казалось убийственной идеей, совершенно запутавшегося в чувствах человека. Никогда прежде я не усугублял общение с девушками до таких последствий. Из моего рта не доносились искренние извинения, раскаяния в безысходной нужде находиться рядом с одной и наслаждаться ей. Этот момент запечатлелся в глубине подсознания, как нечто безобразно светлое, хоть прежде и надоедающее мне, но настолько необходимое, что когда оно откололось, я в миг ощутил себя одиноким и негодным больше ни на что. Чтобы притупить наши свежие переживания от разрыва, я осторожно раскрыл руки для объятий с Мишель, надеясь на то, что она примет их.

Девушка послушно шагнула ко мне, уткнулась заплаканным лицом в промокшее пальто и задрожала от какой-то ощутимой мне пронизывающей боли. Я и сам не удержал тяжелый вздох, ощущая, как в глазах защипало: она, тёплая и нежная, трепетно обняла меня, пытаясь бороться с удушающими слезами. Потеряв на считанные секунды контроль над стонущим сознанием, я слегка склонился над головой Мишель, отодвинул её шапку и угодил холодными губами в разгорячённый лоб. Руки бесконтрольно прижали хрупкую танцовщицу к моему телу, и я едва сдержался, чтобы не отыскать её губы. Но вовремя остановился. Торопливо отодвинулся, сжал её ладонь напоследок и кинулся прочь.

2.7

Противный пронзительный звук раздался в комнате. С трудом разлепив веки на не унимающийся раздражитель, я мгновенно зажмурился от нестерпимого, режущего глаза света. Утро или день какого-то там месяца, года, что ни чуть не заботило, врывалось в мою никчемную жизнь нежданным звонком. Я осторожно пошевелил рукой, которая затекла после непродолжительного сна, чтобы оценить своё состояние: назвать его разбитым было бы слишком мягко. Трудно сказать, сколько времени было отведено на сон этой ночью. Я мучительно вздохнул, словно ощущая нутром, как органы и устало циркулирующая кровь не желают моего пробуждения, попытался смочить слюной сухой рот. Пальцы наткнулись на неизвестную тёплую преграду по правую сторону, но просыпаться наверняка было ещё слишком рано и бесполезно.

Память подводила меня не впервые за минувшую ночь, хоть улики запоя сквозь прищур сонных глаз, понемногу возвращали притуплённую на время боль на своё законное место: на полу растёкшийся воск и растаявшие потухшие свечи, разбитые бокалы, бесчисленные смятые коробки из-под распитого вина, женские вещи и бельё. У кровати валялись мои вывернутые брюки. С возрастающим удивлением я осматривался сквозь слабо приоткрытые веки, будто в чужой квартире, но знакомые мебель и планировка точно походили на мои собственные апартаменты. В мозги тут же стали въедаться брезгливые угрызения, а в груди зародилась тупая агония: обстановка не была похожа на привычные променады проституток по моей спальне, здесь не было легкомысленного флера и желания развлечься. Квартира кишела беспробудным горем: нелепо застывший унылый воск, упаковки дешёвого "женского" алкоголя и чужая одежда. Не её. Глупая романтическая атмосфера, неумело воссоздаваемая за отсутствием самой главной её причины. В комнате был дух незнакомой девушки: приторно-нежный запах кружил над кроватью, но от чего-то совсем неприятный, а удушливо омерзительный, тяжелый. Вдруг на грудь мне опустилась тёплая нежная рука, осторожно и ласково поглаживая, и тело непроизвольно вздрогнуло.

– Пора на работу?
– не сразу понимая смысл горячего шёпота над своим ухом, я ещё какое-то время

задумчиво молчал, пытаясь прийти в сознание после увиденного.
– Мне выключить будильник?

Как странно было это слышать. Затерявшись в алкогольном безнадёжном беспамятстве, я слегка воодушевленно обернулся на смутно знакомый женский голос, что заботливо пробуждал меня на работу. На сердце мимолётно потеплело, полегчало. Но вот я столкнулся с копной рыжих густых волос и бегло осмотрел незнакомку, которой по досадливой случайности устроил любовное рандеву. Светлая полупрозрачная кожа, томные и глубокие чужие глаза неразличимого цвета, внимательно изучающие моё лицо. Красивая девушка располагалась в моей постели, совсем не похожая на глупеньких манекенщиц и внешне ни на одну знакомую, но, по ощущениям, во всей многообразной и обширной иерархии женщин близилась к таким принципиальным особам, как Мишель. Я понял это по тому, как выжидающе и требовательно незнакомка выуживала из меня дальнейшие планы на её присутствие одним лишь уверенным взглядом.

Вчера она явно казалась мне кем-то другим, но сегодня мы уже были не знакомы.

– А где телефон?
– пытаясь усмирить пробудившуюся вместе со мной неловкость, что мне была вопиюще несвойственна, я приподнялся с подушек, и ещё раз недоверчиво осмотрел свой вчерашний выбор. Голая девушка с ненакрашенным аккуратненьким личиком выглядела довольно умиротворённо, обосновавшись под моим одеялом.

– Держи, Брэндон, - незнакомка потянула руку к тумбочке, что располагалась с той стороны кровати, на которой она уснула, и не глядя вложила мне в ладонь разрывающийся от гнусной мелодии мобильник. То, что она запомнила моё имя, тут же постыло отозвалось в рёбрах.

Чтобы не терять необидных поводов выпроводить случайную гостью из своей квартиры, я не стал её расстраивать, что звонил не будильник на работу, которой у меня больше не было. Припомнить себе это стоило любых надежд на привычно праздное существование, несмотря на ожидания смириться с упущенной возможностью в как можно более скором будущем, поэтому я не удержал тяжкий вздох. Я и сам себя готов был обмануть, что всё в порядке, и вместо незаслуженно подробного честного рассказа, моя спутница получила лаконичный благодарный кивок.

– Начальник зол, ищет меня. Так что, пора собираться.

Хоть и прошло с несколько минут после нашего утреннего зрительного знакомства, ещё не осознавая всех последствий давящей на мозги совести, я поспешил избавить себя от присутствия девушки. Вероятно, у них с Мишель не было ничего общего. Кроме странной смеси нежности и необъяснимой уверенности, каким-то образом уживающейся по соседству с посредственным стеснением. Она явно не практикует регулярные знакомства в клубах, а на печального блондина польстилась из-за обманчивой обходительности и излишнего романтизма, который нашёл на меня после разрыва с лапулей. Решила открыться проходимцу и ошиблась. Как и Мишель…

Пока рыжеволосая девушка растерянно осматривалась, явно не желая покидать постель так скоро, я с замиранием сердца уставился в телефон, с трудом сглатывая в пересохшем горле. В висках запульсировало, а раскалывавшаяся голова никак не могла угнаться за мыслями, взвихрившимися, как снег на ледяном ветру: звонил, действительно, Крэг. Его имя, высветившееся на экране, рябило в глазах, и я, пытаясь усмирить накатившее волнение, закусил губу, приподнимаясь с подушек.

– Ну ничего, я понимаю, нужно бежать. А можно поинтересоваться, когда ты будешь свободен?
– рыжеволосая гостья явно не понимала намёков, а от внезапного звонка я потерял возможность изъясняться доходчиво, поэтому беспомощно заглянул в её пытливые, слегка взволнованные глаза. Не зная, как мне одолеть одновременно две настойчиво требующие внимания проблемы, я убавил громкость телефона, и внимательно осмотрел заискивающую гостью, имя которой по-прежнему не знал. Зато теперь я знал наверняка, что и она стала жертвой обманутого мной доверия.