За кулисами

Лётная Марина

Не понимала я, как дальше быть живой после его извинений за чувства и стремительного исчезновения. "Сбежал от наконец чего-то стоящего", "не готов меняться", но "я помню каждое твоё слово, каждый наш поцелуй" и "благодарен за то, что ты была в моей жизни" - особый вид пытки, какому ещё не доводилось овладевать моим сердцем. Так искусно врать было невозможно… А доводы о красивой лжи напрашивались сами после продолжительного нестабильного общения. И всё же я была наслышана о Брэндоне из интервью и нелицеприятных обсуждений в соцсетях: пускай и ухлёстывал за каждой юбкой, только никогда не заботился о том, что о нём подумают.

Человек, который не оглядывается назад и не смотрит в будущее. Брэндон никогда не заботился о доброй славе. Хамил всем вокруг по возможности и без, лицемерил

с девушками лишь ради удовольствия в постели, а потом быстро превращался в злобного мужлана. Неужели так себя чувствуют влюблённые идиотки: всем сердцем прощают обидчиков, с непоколебимой серьёзностью считая себя особенными? Ведь рядом с блондином именно такой я себя и видела… Той, ради которой истинный злодей слегка сдвинул с лица маску и принёс искренние извинения. И как бы я не пыталась изжить из груди необъятное довольство этим поступком, никакие усердные самовнушения не срабатывали. Тяжкая горечь укоренилась в теле, я только лишь и желала быстрее пережить расставание, но отпустить Брэндона стало невозможно: последний разговор вонзился ржавым острием в глубь бьющегося в сожалениях сердца.

Закрывать глаза на его чудовищный характер было сказочным самообманом. Поэтому я и не закрывала, а принимала этого странного, непредсказуемого мужчину таким, каким он есть. Признаваться ему в любви было неимоверно трудно - но это именно то, о чём варварски молили губы в безрассудной близости от лица Брэндона. Мне хотелось открыться и дать повод заметить, что его поведение не проходит даром. Эта обременительная идея, прятавшаяся за страхами оказаться брошенной, угнетала меня с нашей первой репетиции, пока, наконец, не вырвалась на последней…

Блондин удрал от серьёзной проблемы. Я ждала найти в его поступке острое разочарование, а вместо этого поняла, что мужчину тревожат мои чувства больше, чем всего лишь проходимца, доставившего хлопот очередной пассии. Брэндон ясно показал это своим отсутствием на работе, которую выцарапывал ещё за долго до нашего знакомства, а затем уловками на мастер-классе, в надежде оказаться замеченным. Он был ошарашен, подавлен, думал о чём-то слишком серьёзно, продолжительно по моей вине, и не пришёл на репетицию, чтобы не объясняться передо мной же… Всё это я понимала и не могла унять жгучих слёз, сожалея о своем поступке.

Тогда казалось, не найдется ничего хлеще, чем безрассудный побег. Его-то уж точно следовало ожидать от мастера исчезновений: каждую статью о прошлом Брэндона в составе популярного танцевального коллектива я ненасытно перечитывала, пытаясь уловить причину его конфликта с лучшим другом. Скоропостижный уход из команды или с нашей репетиции - за этим стояли глубокие эмоции блондина, так и оставшиеся для меня чуть приоткрывшейся загадкой. Я читала с замершим сердцем, вновь и вновь вспоминала момент признания в чувствах и удивлялась с каждым разом не меньше: ну как же можно быть таким ребячливым… Как можно так заботиться о себе самом, наперекор мнению всех на свете? И несмотря на глубину щекотливой неприязни, поразительного непонимания, я продолжала любить его даже таким.

К сожалению или к счастью, перед уходом Брэндон открылся мне с другой стороны. Это было удивительно и даже немного страшно. Более непредсказуемым исходом оказалось не ловкое исчезновение из труппы, а его желание попрощаться…Блондин покорно обнажил, как жаль неотесанному хулигану расставаться с его новым образом жизни, со мной. Извинился, укорил себя за этот сокрушительный провал и сказал самую правильную и обидную фразу, задевшую меня за живое: «Я искренне рассчитываю, что моё место займёт кто-то более достойный. Хотя бы в твоём сердце…». В тот момент мне стало тоже искренне, раздирающе жаль, что за крепостью из искрометных шуток и показного презрения к окружающим скрывается самый обычный живой парень. Жаль, что не бывает жестяных безэмоциональных сердец, уберегающих их носителей от страданий, ведь Брэндон так упорно старался спастись от любых душевных потерь…

Мы стояли у Плазы, нескромно запечатлевая напоследок лица… Невольно вспоминалась наша первая встреча. Могла ли я и подумать тогда, что преследующий меня взглядом нахальный тип способен смотреть с такой мягкостью и чуткостью…

Знала ли я, какой Брэндон на самом деле человек, чем живёт, осуждая за легкомысленность и фарс… У него было сердце, и больше всего я нуждалась знать его чаяния, скрытые от каждой встречной. Мы оба дрожали от холода, покорно глядя друг другу в глаза, а я не могла успокоить оглушающий пульс, повторяя себе фразы блондина. Снюсь без конца, не выхожу из головы, вспоминает поцелуи до потери сознания… Тело резало ноющими невидимыми изломами от каждого его слова. В моих руках оказалась фигурная восковая свеча - Брэндон выбрал рождественский сувенир после ночного визита в мой номер в отеле и неловко достал из сумки, не находясь, как объяснить это вопиющее недоразумение. Блондин ненавидел праздники и невинные тактильности, а поэтому молчаливо поздравил меня с Рождеством и сломлено раскрыл руки для сдержанных объятий. Холодные губы мягко прислонились к моему лбу: этот необычный порыв вынудил меня стоять под метелью недвижно, ещё несколько минут провожая его удаляющуюся фигуру.

От этих свежих воспоминаний непреодолимо трясло, пока горячие влажные слёзы вдруг не обрушивались на кожу, заставляя очнуться. Я поняла, что мы оба стали друг другу важны, его многолетние планы по самоспасению разрушены, и теперь несладко будет не мне одной. Тело било словно высоковольтными молниями, испепеляя, искореняя любые сомнения в этом мужчине вместе с надеждами исцелиться от чувств.

Наоборот, убедившись в их правильности бескомпромиссно твердо, мне нужно было лишь находиться рядом. Видеть прежнюю самоуверенность в голубых горящих глазах, знать, что у него всё в порядке. Это безнадежное желание отторгало сложившиеся обстоятельства: мои признания спровоцировали его увольнение, исправить которое было невозможно, но я продолжала глупо рассчитывать на то, что строгий наставник изменит решение. Лишать Брэндона работы, о которой он так грезил, я ни за что бы не стала даже со зла, и не могла унять чувство сжирающей изнутри вины за то, что не сумела смолчать. Я просто не знала, что всё обернётся именно так…

После случившегося каждый день в театре казался утопичной сказкой без шансов на безболезненный исход. С тех пор, как я познакомилась с ним, с тех пор, как стала артисткой в постановке, я пребывала в несбыточных фантазиях. Жизнь стала не похожа на какой-либо известный сценарий, и я и не пыталась осознавать, к какому финалу подходит эта история. Главная роль в постановке Макарти, грядущие гастроли, известность, бешенный гонорар - сестра вдали от меня, невыносимый график, нездоровые отношения. Я пыталась видеть только первую, приятную и прекрасную часть в этом списке, приписывая второй несуществующие плюсы и веские аргументы в пользу такого образа жизни. Я превратилась в мечтательную простушку, допустив мысль, что смогу приручить свободолюбивого одичалого холостяка. Но дружелюбные разговоры, заботливые предостережения, флирт, неосторожные поцелуи, безрассудный разовый секс - всё это отчаянный максимум, на который готовы такие, как Брэндон прежде, чем исчезнуть, даже если в душе произошли серьезные непредвиденные изменения. И я с удовольствием бы осудила блондина за заботу о собственных чувствах, ввернула бы о нём парочку лживых сплетен, чтобы притупить боль, но трогательные извинения всё изменили…

***

Крэг, видимо переняв метод улаживать дела у своего подопечного, тоже не выходил на связь. Это казалось довольно странным и неприятным ходом со стороны наставника, но зная его хорошее отношение к труппе, мы стремились оправдать и понять это многозначительное молчание.

– Мисс, как давно вы состоите в романтических отношениях с Брэндоном Фордом?
– отмахиваясь от нагло протиснутых сквозь гудящую толпу диктофонов, я пыталась следовать в подъехавшее такси без слёз.

Журналисты атаковали меня на следующий день после просочившегося в сеть видео у Плазы, но как они узнали девушку по одной лишь куртке, мелькнувшей со спины в темноте, для меня оставалось большой неприятной тайной… Пока одна из горничных не шепнула мне в коридоре, что персонал подкупили, а найти сплетника без применения жестоких пыток уже не представится возможным. Боюсь представить, в какую сумму оценили раскрытие моей личности…