За любовь, которой больше нет

Раевская Полина Александровна

– Не припоминаю причин, по которым должна отчитываться перед тобой.

– Я считаю достаточной причиной то, что жена моего брата приезжает в отель с мужчиной и собирается подняться к нему в номер! –вскричала Белла, больше не сдерживая себя. –Думаешь, недостаточно выпила крови у Маркуса?

– Я выпила ? –потрясенно воскликнула Аня. Ее словно прошибла высоковольтная волна несправедливости.

– Да, черт возьми, ты! Эгоистичная, вечно себя жалеющая, жертвенная овечка. Но даже в твоей жертве только самолюбие и гордость- посмотрите на меня, я такая молодец, а вы все дерьмо! Думаешь, слишком идеальная для него? Ни хрена ты не идеальная! Не жена ты и не мать! Жалкая, никчемная, поджимающая хвост стоит только ударить сильнее по семье .

У

Ани перехватило дыхание. С каждым словом все в ней переворачивалось, ее трясло, как в лихорадке. Это было адски больно, но она стойко держалась под этим градом острых, как сотни игл загнанных в сердце слов, а разъяренная золовка не отпускала не на секунду, продолжала выбивать из нее дух.

– Где ты была, мать твою, когда он сходил с ума, когда загибался от боли, когда он жить не хотел, когда ревел, не останавливаясь, не выпуская Мэтта из рук, пока ему не вкололи успокоительное?!-Аня всхлипнула, а Белла уже не сдерживаясь рыдала в голос и била по самому больному. – Где ты была Анна, когда весь мир перед ним рухнул, когда он разрывался между горем и малышкой, только в ней и утешался. Мать нашу в жестокости винишь? –горько усмехнулась Белла, рыдая навзрыд. –А ты думаешь, какого ей каждую ночь стоять под дверью сына и слышать, как он там в подушку воет и ты ничем помочь не можешь?

Аня сглатывала слезы, выворачивало наизнанку от боли. Да, за чужую боль слишком тяжело платить.

– Что же ты молчишь? Считаешь, не понимаю я, не знаю? Ты сама виновата Анна, сама толкнула его к этой девчонке. А теперь что же? Очнулась? Только вот, что тебе скажу –никто тебя не любит так, как он! Никто! Никто не пожалеет тебя Анна и не утешит, кроме него!

Аня вытерла слезы. Эта гневная отповедь шокировала ее, она ее убила, резала по самым больным местам, но в тоже время негодование и обида не отпускали. Золовка словно схватила ее израненное сердце и прополоскала в мутном море из ее страхов и слез. Успокоившись и восстановив дыхание, Аня подошла ближе к невысокой женщине и ровным, ничего не выражающим голосом сказала:

– Я достаточно прощала ему, но сейчас …эта измена… с меня хватит!

– Сейчас, я понимаю, что ты совершенно не та женщина, которая нужна Маркусу. И знаешь, я постараюсь, чтобы это понял и он! –зло бросила Белла, окидывая Анну презрительным взглядом, от чего она горько усмехнулась. Гордо вскинув подбородок, он ничем не выдала своей боли, хотя душа рыдала от унижения и какого –то отчаянья, а сердце разрывалось на части от злых слов. Аня натянула едкую улыбочку на лицо и наклонившись, шустренько стянула с себя трусики, а затем вложила кружевной шедевр от «агент провокатор» в руку остолбеневшей золовке:

– Привет брату от меня! –нагло подмигнула Аня, а после добавила, поправляя платье.-Возможно, они мне не понадобиться, а тебе очень даже помогут в твоей попытке доказать, что я « не та женщина» !

Аня не спеша обошла все еще не пришедшую в себя Беллу и направилась на выход, с легким удивлением отмечая, что во время всего разговора никто не нарушил их уединение.

– Даже «сука» для тебя мало сказано! –ударило ей в спину оскорбление, Аня крепче сжала зубы и вышла из туалета.

Быстрым шагом пересекла холл. Она ничего не замечала вокруг, в голове набатом била только одна связная мысль: «Дура. Господи, что же ты творишь?!"

Аня, как вкопанная, остановилась напротив центрального входа. Хотелось убежать, исчезнуть. Женщина пыталась осознать, что делает. Зачем нужно было это ребячество, ведь Беркет просто озвереет, когда узнает. А может, ей и нужно было это, чтобы доказать самой себе, что все ее страхи не надуманы, что ее муж как был, так и остался скотиной? Как же она запуталась в себе и в этом чертовом браке. А ведь со стороны все выглядит просто, раз люди позволяют себе такое негодование относительно ее поведения. Как быстро мужчине находят оправдание, как низко бы он ни падал. «Ты не та женщина»…. Ха! Умора. Когда терпела, тоже была «не та», потому что нет гордости и самоуважения. Теперь, когда он получает на каждое свое действие противодействие, опять «не та» . А не пошли бы все на хр*н! Ты смотри-ка, на все у них для него оправдание есть, а для нее приговор. Раз решила простить, значит прости и живи дальше- такая у всех позиция. Да, она тоже так думала, когда он с тюрьмы вернулся и наивно верила, что возможно начать все с нуля. Они вместе создали иллюзию, что в их жизни не было ничего страшнее споров о покупке новых штор. Вот только когда спор переходил на крик не получалось закрыть глаза на то, что внутри все сжимается от страха, а сердце ухает с огромной высоты, заставляя инстинктивно закрываться словно от удара, стоит только Маркусу резко взмахнуть рукой даже просто, чтобы показать, что он все сказал. В такие моменты они оба застывали с масками ужаса на лицах и не знали, чем закрыть трещину. Предмет спора тут же забывался, а они

лихорадочно пытались сдержать натиск прошлого, натягивали вымученные улыбки и находили предлог, чтобы убежать, но даже оставаясь наедине с собой, не позволяли себе задуматься о проблемах, которые не отпускали душу. Напротив, каждый старался засунуть их как можно глубже внутрь себя, испытывая вину и стыд друг перед другом. Он за то, что превратил ее жизнь в ад, она за то, что напомнила ему об этом. Вот так и бегали по этому безнадежному кругу, каждый играл свою роль в пьесе «идеальная семья». Зритель же у сего спектакля был лишь один – их сын, для него и было представление. А они … Они просто не хотели ломать неправильно сросшиеся кости - слишком больно. И вот сейчас Мэтта нет, а вместе с ним умирает та самая «идеальная жизнь». Страхи же и боль, зарытые где-то на самом дне души и сознания, словно стервятники, полезли наружу, почувствовав ослабленную от горя жертву. И у нее больше нет сил сдерживать бурю. Да и нужно ли? Кто-то скажет: "Нужно бороться за сохранение семьи". Стоит ли бороться за фейк? Если нет, зачем тогда мучиться, не проще ли уйти, забыть и начать жить дальше, зачем мстить мужу? Сложно ответить, тоже самое, что спросить множество полных женщин: "Почему ты не сядешь на диету или не начнешь заниматься спортом?". Ведь ты станешь красивой, и ты будешь чувствовать себя лучше. Ведь это ты сделаешь исключительно для себя. Все так, но почему-то человек не может. Привычка , пристрастие, как алкоголь или наркотик, боязнь перемен, а может все в совокупности? В чем причина? Ну конечно, всегда найдутся «умные» люди и скажут: "Ты просто слаб душой и у тебя нет воли". Окей, ребята, как у вас все просто-то ! Но тогда опять же спрошу: "А причина-то в чем?". Но люди они такие в большинстве своем – миллион фактов и ни одной попытки разобраться в чем дело. Да и кому это надо? Важно ведь просто вставить свое большое "Я". Но вернемся к нашему примеру с полными женщинами. Известно, что человек всегда делает выбор в сторону наибольшего добра для себя, то есть идет на поводу у своих желаний в первую очередь. Чревоугодник хочет много есть, амбициозный много работать, тщеславный хочет быть для всех хорошим, а потому делает для этого все, даже порой в ущерб себе. Во многих случаях это все приносит человеку вред на разных уровнях: обжора вредит здоровью, амбиции ставят крест на семье, тщеславный лижет задницу многим. Все так, но это суть человека, с которой мало кто хочет бороться, да и кто знает станет ли жизнь лучше, если что-то в ней изменить. С чего вообще все решили, что перемены – это начало счастливой жизни? В итоге всех этих размышлений - выбор, маячащий перед ней, словно красная тряпка для быка, после смерти Мэтта. Аня ощущала себя ослом Буридана, перед которым стояли две абсолютно одинаковые кучи травы, и бедное животное никак не могло определиться какая из них все же лучше, при этом терзаясь от голода. Вот и она не могла решить - оставить ли мужа или же попытаться наладить отношения. Исход подобной нерешительности решает случай, а пока остается только метаться - «морить себя голодом», если проводить аналогию с ослом. Хотя сейчас она как раз таки, как никогда похожа на «ту женщину, которая нужна Маркусу». Как оказалось принцип «подставь вторую щеку» никто не оценил. С человеком, как Маркус Беркет, можно говорить только на языке страха - принцип «око за око» вот то, что этот мужчина может понять. Кто-то скажет: "А как же любовь?!" Но ведь мы кричим «ненавижу» только тем людям, которых любили больше всего на свете, потому что только они могут причинить невыносимую боль.

– Простите, мисс, вам помочь? – раздался рядом учтивый голос, Аня вздрогнула и метнула недоуменный взгляд на говорившего. Желание уйти было невероятным и все же это выглядело бы по-идиотски, хотя даже не в этом суть. Она же не собирается прыгать в кровать к своему сокурснику, как бы не льстило его внимание, поэтому ничего ужасного в том, что они вспомнят былые времена, не произойдет. А вот Беркету не помешало бы дать понять, что он не единственный мужчина на свете и терпеть его выходки она больше не намерена. Благодаря этим размышлениям, Аня отбросила последние сомнения, спросила, в каком номере остановился Андрей, и направилась к нему.

– Я уже думал, что ты уехала. – с усмешкой произнес Андрей, открыв дверь. Аня напряжено улыбнулась, мыслями она все еще была с Беллой.

– Я бы выпила чего-нибудь.
– Аня решила не заострять внимание на словах Андрея, потому они были очень близко к правде.

– Проходи, заказ уже принесли, твой коктейль ждет тебя. – жестом пригласил ее мужчина, Аня прошла внутрь и почувствовала себя еще сквернее. Лучше бы они выпили в баре, в номере была слишком интимная атмосфера, тем более с мужчиной, который смотрит на тебя, словно еле сдерживается, чтобы не наброситься.

– Спасибо.
– охрипшим от волнения и неуверенности в правильности своего решения голосом произнесла Аня, сняв плащ. Холод мгновенно пробрался под кожу, вызывая дрожь. Женщина поежилась и скрестила руки на груди, чтобы частично согреться и скрыть отсутствие белья. Сейчас, как никогда, проклинала свою развязную привычку не носить лифчик, а уж без трусиков она ощущала себе и вовсе обнаженной под пристальным взглядом Андрея.

– Сейчас отрегулирую кондиционер.- мгновенно сориентировался мужчина, протянув ей бокал, на миг задержавшись взглядом на ее груди, Ане тут же стало жарко от стыда. Смущенно кивнув, она отвернулась к окну и в несколько глотков выпила почти половину содержимого бокала. Пока Андрей возился с кондиционером, Аня окончательно пришла в себя и успокоилась.