За мгновение до мечты
Шрифт:
– Дело не во внешности, – сказала я, не собираясь делать мужчине комплименты. – Ты мне много врал. При нашей первой встрече представился работорговцем, пытался запугать, издевался!
– Это мое прикрытие.
– Плохое прикрытие, тем более против беззащитной женщины. Ты явно упивался ролью злодея!
– Я действительно хотел таким казаться, но потому, что думал о тебе иначе. Ты оказалась хорошей.
– А что, у Бьёрна много плохих было? – съязвила я.
– Да. Стервы в основном.
– Откуда… а, не говори.
– Можно
– Я спрошу у него, чтобы увериться.
Он нервно провёл рукой по волосам.
– Снова ты за свое…
– Если ты думаешь навсегда нас друг от друга сокрыть, то лучше сразу меня в тюрьму отправь.
– Я хочу поступить правильно.
Я отвернулась. Всё, хватит нелепой болтовни. Правильный нашёлся! Мы упрямо ходили по кругу, и всякий раз сталкивались лбами. Судя по всему, Бэрд тоже решил не обсуждать это в десятый раз.
Я глядела на космолеты вдали и машинально гладила живот, хотя Аиза и сказала, что это не всегда полезно. Малышка оживилась, пиналась и икала порой, и мне было спокойно.
– Куда мы теперь?
– В магазин. Тебе многое понадобится.
– Неужели решил на меня потратиться?
Я не выдержала и хрюкнула, и впервые услышала ответный смешок.
– Удивлена?
– На сей раз да! – Я поглядела на него. – Можно тебя по имени называть?
– Странная просьба… Впрочем, это не проблема, но только когда мы наедине.
– Хорошо. Тогда ответь, Элиас, я тебе нравлюсь?
Он нахмурился.
– Почему спрашиваешь?
– А почему нельзя? – улыбнулась я. Откуда-то на смену резкости и раздражительности пришли игривость и доброе лукавство.
– Что ты хочешь от меня услышать, Таиса? Ляпну не то – расстроишься, скажу правду – разозлишься.
– Боишься, что я орать начну?
– Это не пойдет на пользу твоему ребенку.
– Значит, нравлюсь. Ишь ты, как смутился!
– Я не умею смущаться, – нахмурился Бэрд, но я видела обратное.
– Я настаиваю, потому что хочу увидеть на твоем лице что-то помимо вот этого непроницаемого выражения. Честно говоря, подобная сдержанность раздражает. И еще все эти противоречия... Ты сказал, что команда думает, будто мы пара, но не разрешаешь при них называть тебя по имени. Это как понимать? Ты не желаешь признаваться мне в симпатии, но при этом повез в магазин, что очень приятно, учитывая, что я была похищена из дома без единой вещи и умоляла Глайма отыскать мне зубную щетку и, прости уж, трусы… А так как в команде сплошь парни да мужики, пришлось ушивать доставшиеся сокровища по своей талии, что не слишком помогло, и я который месяц хожу в несуразных шортах с выемками для того самого… Которые не шорты вовсе, а трусы. Мужские. Ушитые. Ты понимаешь, к чему я это говорю, Элиас? Нет. Я буду звать тебя Бородой. Это имя подходит больше. Элиас – слишком нежное и лиричное, а в тебе ни того, ни другого в помине нет.
Его губы дрогнули.
– Мне нравится твоя честность, Таиса.
– Спасибо. А мне не нравится, что ты привык всё за всех решать. Это плохая привычка. Советую избавиться. Да, да… Ты сейчас скажешь, что капитан иначе не может. Но Бьёрн, к твоему сведению, умудрялся совмещать настойчивость и властность с нежностью и лаской.
– Угу, – недовольно отозвался он.
– Я буду говорить о нем, потому что хочу.
– Будь добра, оставь эти сведения для себя, – хмуро сказал он.
– Будь добр, не бухти! Хотя бы раз покажи, какой ты на самом деле!
– А если действительно замкнутый и категоричный?
– Тогда я мирено приму своё одиночество.
– Ты хочешь, чтобы я стал твоей компанией? – наконец-то дошло до него.
– У меня нет выбора. Если Глайм уйдет…
– Это еще не точно.
Показалось или он смотрел с опаской? А вдруг не хотел, чтобы мы сблизились? Впрочем, я имела в виду лишь дружбу. Хотя, можно ли подружиться с врагом?
– Всё время меня путаешь, – пробурчала я. – Ладно, молчи и дальше, капитан Борода. Косноязычие – не грех, в конце концов.
Он так внезапно рассмеялся, что малышка в животе больно пнула меня ногой под рёбра.
– Разве я молчал, Таиса?
– Ты молчишь тогда, когда тебе это удобно.
– Ладно, я понял. – Он приложил руку к груди. – Ты мне правда нравишься. Ты хорошая и красивая. Удовлетворена?
– Не совсем. Ты ждешь, что я буду доверять тебе?
– Нет. Я просто хочу, чтобы всё прошло по плану.
– А что потребуешь взамен на возможность родить в безопасном месте?
– Доверяй мне, и, обещаю, с твоей дочкой все будет хорошо.
– Какая самонадеянность! Ты не можешь знать, как пройдут роды.
– Но я сделаю все от меня зависящее.
Я вздохнула и поглядела ему в глаза: ни прежнего безразличия, ни презрительности, ни лжи. Он изменился также быстро, как я.
– Ты же понимаешь, что я по-настоящему люблю Бьёрна – не тебе назло, не вопреки суждениям многих. Просто люблю.
– Именно поэтому я тебе помогаю, хотя начинал с отвращения к вам обоим.
– Но его-то ненавидишь по-прежнему!
– Да. Возможно, когда-нибудь ты познакомишься с Анни и всё поймешь сама. Она не лжива.
– Я признаю только факты. Покажи мне анализ на отцовство, дай в руки бумажку… хотя, и ее можно подделать. – Я погладила живот. – Мне нужно время собраться с мыслями.
– Его у тебя в достатке.
Мы замолчали. Такси парило почти неосязаемо, и, едва меня начало укачивать, как мы остановились на крыше одного огромного здания. Это и был торговый центр, где мне предстояло впервые за долгое время что-то себе купить.
Я собралась с мыслями и, несмотря на назойливое внимание Бэрда, купила самые важные и необходимые вещи – от комплектов белья и нормальной расчёски (а волосы у меня во время беременности стали ещё гуще) до детской одежды и бутылочки, после чего мужчина подвёл меня к большому терминалу.