За мгновение до мечты
Шрифт:
– Эти – чтобы нежелательных летунов сбивать, – небрежного пояснила Хадра. – А мелкие для наземного транспорта. Были тут одни гордые… Вон теперь где лежат.
Я послушно посмотрела на груду ржавого металла.
– Вы всякого сбиваете?
– Почти. Думаю, ты убедилась, что лучше так, чем попасться в лапы работорговцев. Мы никогда не продаем людей – ни своих, ни чужих. Хотя соседние кланы приторговывают. У нас же и без того есть, чем заработать.
Круглые дома в несколько этажей были из какого-то желтого камня, по бокам от широких троп посажены деревья. Все выглядело вполне культурно, аккуратно и ухожено. Я искренне
– Это отец постарался, – сказала Хадра. – При прошлом вожаке был жуткий срач. Сейчас мы и дома укрепили.
Я ощущала на себе взгляды поселенцев, но не смущалась.
– А где твой дом?
– Мы только что оттуда. Отец сейчас плюхней распределяет по загонам, там его и встретим.
– А мама?
– Она гостит у брата.
– Но ведь ты пропала, – осторожно сказала я.
– Как раз после того, как она отбыла. Мать ничего не знает о моих приключениях, но, уверена, папаня ее просветит. И вот тогда мне достанется снова.
– Тебя что, побили?!
– Разве ж порка – это побои? Больше обидно.
Как вскоре выяснилось, подобные «наказания» были вполне в духе Оазисов. Пока мы добрались до загонов, я дважды видела, как девушкам прилетало по мягкому месту. Наверное, так парни общались и показывали симпатию, но я и представить не могла, чтобы Бьёрн со всего размаху шлепнул меня, да еще и мило улыбался при этом…
Отец Хадры действительно был очень высоким. А еще он показался мне добряком, хотя держался сурово, сдвинув широкие изогнутые брови. Лицо его было красивым: блестящие черные глаза, гладкая, такая же тёмная, как у Хадры, кожа, и внушительный, но не уродливо огромный нос. Зарим нисколько не пугал меня, однако он сразу сказал, что вернуть Любиму вряд ли удастся. И снова эта справедливая прямота вызвала в сердце болезненные спазмы.
– Вы бы отдали всё, чтобы спасти своего ребенка, не так ли? – сказала я. – Если бы Хадру украли… если бы причинили ей вред.
– Это верно. За дочь я готов убить. Так чего же ты хочешь?
– У вас наверняка есть знакомые, кто знает, где торгуют детьми, – сказала я, надеясь, что он не оскорбится.
– А-а-а… Ну, это не то, чем хвастают, но таких людей я знаю. Вот только как ты ее купишь? У тебя ни собственности, ни денег.
Об этом я подумала, пока мы шли по поселению.
– Я куплю ее на себя. Мне нужно, чтобы кто-то из ваших людей изобразил работорговца. Обменяйте ее на меня и отправьте малышку к отцу на Терру.
Мужчина внимательно осмотрел меня, затем едва заметно покачал головой. Не одобрял? Не собирался помогать? Или я представляла собой просроченный товар?
– Самоотверженный поступок, но ты уверена, что без матери ей будет лучше?
– Ей будет хорошо там, где она будет в безопасности. Вряд ли кто-то отважится выкрасть малышку у терронца.
Он кивнул и почесал короткую бородку.
– Почему бы тебе не связаться с отцом ребенка и не подключить его к поискам?
– Хадра сказала, что вы не станете этого делать.
– Моя дочь много на себя берет. – И он строго взглянул на девушку, которая стояла, опустив голову и всем своим видом изображая покорство. – Я обязан тебе, Таиса. Я помогу. Мы не можем пытаться выйти на связь отсюда, и тебе придется поехать в один большой порт, где живет мой брат. Я дам тебе кое-что, что возбудит его интерес и заставит доверять тебе. Он станет твоим связным, нападет на след и приведет тебя к дочери. Будь уверена, Маррог – лучший следопыт Завесы. Что насчет платы – тебе стоит хорошенько поразмыслить об этом. Счастье, если сможешь связаться со своим мужчиной. Здесь постоянные проблемы, сигналы искажаются, время танцует. Терра далеко, а уж коли папаша в космосе, вообще нереально его отловить. Но Маррог постарается для тебя, даю слово.
– Потому что вы – его брат?
– Нет. Потому что я дам ему то, что он давно хотел получить. Думаю, детали тебе знать не обязательно.
– Если они не угрожают моей жизни.
– Нет.
– Мне можно отправиться прямо сейчас? – нетерпеливо переминаясь, спросила я.
– Не думаю. Сейчас его нет дома, он объезжает пустыню в поисках новых колодцев для плюхней. Через два дня я свяжусь с ним, тогда и отправишься.
– За два дня она может быть продана, – тихо сказала я, боясь разреветься. – Я понимаю, что он сейчас недоступен, но можно мне выехать заранее?
С минуту мужчина смотрел на меня, потом кивнул.
– Как только найду тебе провожатого и разберусь с делами. Придется все-таки потерпеть, Таиса.
– Я вряд ли смогу спокойно отнестись к ожиданию. Простите.
– Прощаю, – надменно отозвался он. – А теперь иди и хорошенько отдохни.
Кочевники не отличались скромностью, и мне пришлось привыкнуть к их образу жизни, не повторяя его и не отвергая. Самым сложным оказалось свыкнуться к тем, что они абсолютно не стеснялись физической любви. Проснешься ночью, а перед тобой две голые попы во всей красе. И хорошо ещё, если попы, а не что-то другое... Они вытворяли всё, что в голову взбредет, могли устроить групповые «забавы», где девушка была всего одна. Я бы назвала это скорее изнасилованием, но наутро юная «жертва» цвела и пахла, так что вряд ли её крики о помощи были так уж искренни. Мне было не понять таких отношений, я не могла принять подобного. Ладно, хотя бы ко мне никто не приставал. Считалось, что если с моменты родов не прошло больше шести месяцев, на женщине что-то вроде запрета, «табу», как они говорили. Быть неприкосновенной было замечательно, но это не слишком облегчало мою жизнь.
Спустя три дня я начала сходить с ума от постоянных ахов, вздохов и стонов. Поначалу это смущало, потом раздражало, затем вызывало отвращение. И только потом я сообразила, что думаю звездными ночами не только о Любиме, но и о Бьёрне. Ещё бы они не пришли, мысли о нашем былом счастье! Видя опытных, неутомимых любовников, привыкших к ежедневным порциям пусть и странной, но ласки, я думала о своем несостоявшемся супруге. Один день я хотела добраться до него и влепить пощечину, а потом, на следующий, жаждала поцелуя. В круговерти чувств главенствующее место занимала ненависть ко всем, кто сделал мне больно, и чаще я жаждала бывшего любовника именно отлупить.
На четвертый день ко мне подошла Хадра.
– Собирай пожитки, и идем к отцу.
Я вскочила мгновенно. Собирать было нечего.
– С тобой вызвался ехать Гарож.
– О…
– И мне разрешили. Неужели думаешь, я отдам тебя на съедение?
– Благодарю, но во мне совсем не осталось мяса. Вряд ли я вообще съедобна. – Хадра хмыкнула, и я спросила: – Тебе не всыплют снова? Не хочу стать причиной порки.
– За то, что помогаю гостье? Отец суров, но не жесток. Моя задница пока в безопасности.