За мгновение до мечты
Шрифт:
На следующее утро мы ехали также быстро и почти не останавливались. Я заметила, что парень то и дело нюхает воздух, но не придала этому значения. Мы снова переночевали возле пламени, а ранним утром тронулись в путь. Я была голодна и устала, но держала себя в руках. Хадра пыталась поболтать, но у меня не было настроения, и она предпочла компанию Гарожа. Они ехали чуть впереди, а я сидела, опустив голову и не обращая внимания на пустыню вокруг. Плюхень прекрасно знал, что ехать следовало за товарищами, и не было нужды его все время направлять. Правда, иногда он начинал возбужденно ворчать, но я гладила зверя по холке, и он успокаивался.
Резкий
– Сюда! – звала Хадра. – Быстро! Гони, Таиса!!!
Теперь нас с ними разделяло порядочное расстояние, и девушка указывала на что-то за моей спиной. Я обернулась и увидела, что небо исчезло. Сплошная стена серого клубящегося вещества приближалась с ужасающей скоростью. Я шлепнула плюхня, и мы понеслись прочь.
– Лицо! – орала Хадра. – Закрывай, иначе задохнешься!
Я попыталась также ловко, как они, повязать сорванное с головы полотнище, но получилось ужасно. Гарож бросил мне веревку, но я не поймала. Стоило убрать руки от седельной перекладины – и меня начинало так шатать, что я могла рухнуть на песок. Солнце померкло…
– Хватай, дура! Держи, дырявые твои клешни!..
«Клешни» и правда оказались дырявыми, и последнее, что я увидела, было искаженное яростью и отчаянием лицо Хадры. Жалящее облако бурого песка накрыло с головой, плюхень захрипел и помчался быстрее прежнего, а я прижалась к его шее, сумев натянуть капюшон. Несмотря на то, что я почти полностью закрыла лицо, дышать все равно было трудно. Я понимала, что звать ребят бесполезно, и надеялась, что буря скоро пройдет.
Шаги плюхня становились все тяжелее, он часто спотыкался и дрожал всем телом. Не знаю, почему зверь не хотел останавливаться, я бы предпочла переждать. Я попробовала подать ему команду, но животное не послушалось. Может, стоило положиться на его инстинкт? Вдруг он по-прежнему следовал за остальными? Глупая надежда...
Через некоторое время плюхень встал. Я сидела на нем, по-прежнему крепко держась, и ветер все также свирепо бил по телу. Было страшно разжать руки – вдруг унесет? С глухим стоном зверь рухнул на землю, и я в ужасе соскочила с него, тотчас ощутив свербящее одиночество. Неужели он умирал? Я рухнула неподалеку от плюхня, нащупала его брюхо – дышит.
Прижавшись к огромной туше, я поплотнее укуталась, потом, решившись, кое-как добралась до его морды и накрыла одеялом, вытащенным из седельной сумки. Спряталась в кольце широких лап и затаилась, слушая свист ветра. Да так и заснула, ни о чем хорошем не думая.
Тишина была оглушительной. Я сразу поняла, что осталась одна. На небе ясными россыпями горели чужие звезды, и печально, больно отзывались в сердце прежние мечты. Я поднялась, откашливаясь. Хорошо, что фляга по-прежнему висела на поясе. Вместе с глотком холодной воды ко мне вернулись силы, горло смягчилось.
Я достала компас, который дал Зарим, и выбрала направление. Нет смысла искать плюхня, он либо вернулся домой, либо встретится мне где-то по пути в порт. Хотя шансы добраться туда пешком малы, я помнила, какой путь обозначила Хадра. Вдоль сети колодцев, и по пути – несколько селений. У меня были даже деньги, и, наверное, будет возможность купить еду. Вот только как доказать, что я одна из «Оазисов»? Хватит ли одежды и повязки, которая снова украшала голову? Таких, как они, не трогали, зная, что месть будет скорой и страшной.
Снова в путь и снова одна. Неужели у меня когда-то была семья, любимый, свой дом в зеленом саду? Неужели это я весело купалась в чистой синеве реки, любовалась горами и мчалась на драндулете навстречу ветру? Прошлое показалось добрым сном, а будущее обещало новые испытания.
Я шла всю ночь, потом немного поспала возле какого-то полуразрушенного сооружения. Голова чесалась, и до сих пор во рту был вкус песчаной пыли. Если Хадра и Гарож движутся в ту же сторону, рано или поздно мы встретимся. А вдруг с ними случилось что-то плохое? Что, если они не пережили бурю?.. Внутренний голос усмехнулся: значит, ты, нездешняя, в порядке, а они, местные, не справились?
Только бы дойти! Добраться и сделать все как надо! Я пыталась не плакать, представляя, что сейчас чувствует Любима, гоня прочь страшные мысли об Авроре. И вдруг вдалеке показалась машина наподобие тех, что были у Оазисов. Мне сразу подумалось: почему Зарим не дал нам такую, она наверняка оказалась бы надежней плюхней!
Я сжала кулаки. Неужели новые хозяева? Снова рабство еще хуже прежнего? У меня не осталось сил, но я собиралась во что бы то ни стало сражаться.
Машина остановилась, и песчаное облако скрыло от меня приехавших. Без боя не дамся, хотя сердце своим бешеным стуком лишало уверенности. На сей раз все получится, как надо, пусть для этого мне придется перегрызть кому-то горло!
Чудо. Настоящее чудо, ниспосланное свыше. Невозможно!..
– Таиса!
Это был Бьёрн: чумазый, лохматый, в серо-желтой форме и повязке на голове. Решительный, нисколько не изменившийся, не считая глаз, которые стали печальнее и глубже, словно хранили все тайны космоса, все его карты и закоулки.
Я не знала, можно ли обнять его, не решалась ни поздороваться, ни завопить от облегчения. Только кусала губы и глядела жадно, ожидая, когда он повернет время вспять и все исправит. Он не побежал, а пошел навстречу медленно, словно песок был вязкой глиной. Протянул руки...
Меня словно ударили по голове. Я вспомнила, как улыбалась Любима, когда смотрела на меня из-под пушистых густых ресниц, и сжала губы. Нет, не кинусь в его объятья.
– Где ребенок? – спросил вышедший из машины Элиас. – Ты родила ее? Она в порядке?
У меня в нутре оглушительно взорвалось нечто отвратительно-злое.
– Родила? – прошипела я сквозь зубы. – В порядке?
Я двинулась на него, крепко сжимая пальцы. Сейчас или никогда. Господи, как мне хотелось хоть на ком-то выместить ярость! Бэрд не успел ничего предпринять: я ударила его в нос, потом добавила ещё, прямо в скулу, глухо вскрикнула от боли, но принялась пинать ногами, рыча от гнева, пока Бьёрн не схватил меня поперек туловища и не оттащил прочь.
– Тая, успокойся!
– Иди к черту! – заорала я. – Идите к черту оба!!! Не смейте задавать вопросов о моем благополучии. Ты! – я вцепилась в руку Бьёрна зубами, и он отпустил меня, отступая прочь. – Ты бросил меня, не потрудившись даже клочка бумаги подписать и все объяснить! А ты, сволочь, привез сюда, зная, что это опасно! Похитил беременную, хотел отомстить, как слабак, через женщину! Не вздумай подходить ко мне ближе, чем на два метра, скотина, или я тебе выцарапаю глаза!
Я выдохнула и отступила, пытаясь справиться с эмоциями, и из машины появился Глайм.