За миг до удара
Шрифт:
А я все равно съезжу к Лауре. И никому об этом не скажу…
С Волоколамского шоссе я свернула налево и вскоре увидела светящиеся в темноте за высокими заборами дачные домики. Вернее, домиками их, конечно, можно было назвать только с большой натяжкой. На самом деле тут возвышались в основном генеральские особняки, красота и размеры которых почему-то были обратно пропорциональны благосостоянию подведомственной им армии. Отыскав нужный номер, я остановилась около ворот, вышла из машины и нажала на кнопку звонка у калитки. Почти сразу из динамика раздался звонкий девичий голос:
– Кто там?
– Нимфа, – коротко ответила я.
– Привет! Заходи…
В
Никогда ещё я не видела столь некрасивой девушки. Вернее, с фигурой у неё все было в порядке, она была очень стройной, с высокой грудью, наверняка занималась какой-нибудь гимнастикой, а вот лицо у неё было словно приделано от кого-то другого, страшного и неприятного. Мужеподобное, с бесцветным пушком под носом и на подбородке, с крупным мясистым носом, окружённым двумя глубокими морщинами, над чёрными глазами нависал лоб с густыми бровями, а полные губы казались совершенно бесформенными пятнами – в общем, лицо её производило отталкивающее впечатление. Если не сказать большего. Наверное, именно поэтому она и стала экстрасенсом, мелькнуло у меня в голове, – слишком много думала над тем, как изменить свою внешность, которой обычными, земными способами уже вряд ли можно было помочь. Да, кого только не встретишь в Интернете. Наверное, хорошо, что там никто друг друга не видит, а то бы все давно в ужасе разбежались…
– Так ты и есть Нимфа? – приветливо улыбнулась она, открыто разглядывая меня. – Боже, какая ты красивая. Ну заходи, чего стоишь…
Честно говоря, я немного растерялась, потому и стояла, будучи не в состоянии оторвать глаз от пушка на её подбородке.
– Да не смотри ты на меня так, – рассмеялась она. – Все равно краше не стану! Заходи же.
– Я тут… – обрела я наконец дар речи, – короче, машина у меня на улице.
– Машина? – Она ничуть не удивилась. – Какие проблемы – загоняй. Гараж за домом. Я сейчас ворота открою и гараж, а ты иди мотор заводи.
Дружески подмигнув мне, она скрылась в доме, а я пошла обратно к воротам, которые, как выяснилось, тоже открывались автоматически с пульта управления в доме. Загнав джип в гараж, где стояла ещё двухместная синяя «Хонда», принадлежащая, как видно, самой Лауре, я прошла через внутреннюю дверь наверх и очутилась в просторном зале с камином, уютно обставленном старинной мебелью. Два огромных мягких кресла стояли перед камином, между ними был столик с напитками и пепельницей. На одном, поджав под себя ноги, сидела Лаура и печально смотрела на огонь. В комнате царил полумрак, окна были плотно закрыты бархатными шторами, на стенах висели картины, и на всем этом таинственно прыгали причудливые отсветы пламени. Одним словом, обстановочка как раз соответствовала тому, что мы задумали. Я бы даже сказала, она была мистической.
Чувствуя, как по спине бегут мурашки, я сняла плащ, положила на диванчик у двери, затем тихо подошла и опустилась в свободное кресло. Лаура,
– Извини, конечно, – начала я, вынимая из сумочки фотографию, – но я тут по делу, если помнишь. Вот снимок Маньячки.
Она медленно оторвала взгляд от камина и перевела его на меня. Мне стало жутко. Глаза её, какие-то пустые, почти мёртвые, в которых, прыгая, будто дьявольские огоньки, отражались блики пламени, и хищно раздвинутые безобразные губы создавали полную иллюзию того, что передо мной сидел не человек, а некто, давно покинувший этот мир, но оставивший в нем своё уродливое тело, чтобы пугать остальных. Чтобы не обижать её, я заставила себя улыбнуться и проговорила, протягивая фотографию:
– Ты, наверное, уже на работу настраиваешься?
– Да, медитирую, – чуть слышно прошептала она и безжизненной, бледной рукой приняла у меня снимок. Но смотреть на него не стала, а просто зажала между ладонями, закрыла глаза, подставив лицо огню, и стала что-то бормотать, невнятное и странное. Я закурила и тоже уставилась в камин, чтобы не мешать человеку чудодействовать. Только бы она нашла Маньячку или хотя бы подсказала, жива та или нет сейчас, а там я уж как-нибудь сама до неё доберусь. А если Лаура . ещё и скажет, в каком приблизительно месте она находится, то я её просто зацелую, несмотря на уродливость. Да что там – стану её лучшей подругой до конца жизни! Буду помогать во всем, защищать от наглых и грубых парней, и пусть только кто-то попробует её оскорбить или обидеть – сам в одночасье станет таким же уродливым! Если не хуже… Только бы утереть нос этому самоуверенному боссу, показать ему, как он был не прав сегодня, посылая меня за Барби.
Я сидела и молила господа, чтобы он помог Лауре, послал ей чёткое и ясное видение Маньячки, а ещё лучше адрес, по которому её можно найти, с указанием более удобного проезда. Или, на худой конец, место на карте Москвы, а там уж я все перерою, всех на уши подниму, каждый уголок проверю, но найду бедную Арину и вручу её рыдающим от счастья родителям на глазах у изумлённо пялящегося босса…
– Тебя как зовут на самом деле? – вдруг спросила, повернувшись ко мне, Лаура.
– Мария, – удивлённо ответила я, видя, что та уже стала совершенно нормальной, а дьявольское выражение с её лица исчезло.
– Надо же, – усмехнулась она грустно, – и имя у тебя красивое. Не Маша, не Маруся, а именно Мария. Это ведь совершенно разные вещи, не так ли?
– Наверное, – пожала я плечами.
– А у меня не только морда уродливая, так ещё и имечко досталось не приведи господь – Клава. Представляешь?
– Да ладно тебе, – стала я успокаивать её. – Каждый живёт с такой внешностью, которую получил в подарок от бога. А дарёному коню в зубы не смотрят, так что…
– Да, я понимаю, – вздохнула она. – Но все равно, иногда такая тоска берет… Мне даже замуж несколько раз предлагали. Не веришь?
– Почему же, верю, – соврала я.
– Не веришь… – печально проговорила она. – А это правда. Папины сослуживцы. Он у меня генерал, большой начальник, а им к нему поближе подобраться хочется – вот и пытались через меня…
– Слушай, Клава…
– Не называй меня так! – вскрикнула она, словно от боли, и глаза её зло блеснули. – Я – Лаура, и баста! Когда-то я была той, которой Петрарка посвящал свои сонеты. Но это было давно, в прошлой жизни. Однажды я ему изменила, и господь меня наказал вот этим. – Она с ненавистью ткнула пальцем в своё лицо. – Теперь я карму отрабатываю.