За миг до удара
Шрифт:
– Послушайте, девочки, сейчас не до этого. – Я подошла и встала под люком, примеряя расстояние и взвешивая на руке пуговицу. – Когда эта стерва придёт, вы ведите себя так, как раньше. Сидите в углу и говорите что-нибудь.
Про Свету ни слова. Нужно, чтобы она ничего не заподозрила и спустила сюда бутылку.
– И что потом будет? – недоверчиво хмыкнула Ольга.
– Потом мне придётся её убить, – стараясь говорить спокойно, ответила я. – Иначе нам отсюда не выбраться.
– Как это убить? – опешила Арина, застыв с открытым ртом.
– Очень просто. Теперь, когда Светлана умерла, Лаура стала ещё и убийцей, и все, что бы
Выйти мы отсюда не можем, говорить с ней бесполезно, значит, остаётся только одно – нейтрализовать её, чтобы спокойно выбраться. Или мы здесь все умрём.
– И как ты хочешь её… нейтрализовать? – опять охрипла Ольга. – Она ведь наверху, а мы здесь.
– Все увидите. Главное, не спугните её… – А что, обязательно убивать?
Может, просто как-нибудь вырубить?
– Это как же, например? – съязвила я. – Я же вас спрашивала, сильно ли она высовывается. Если только голова торчит, значит, она вряд ли выживет.
– Перестань говорить загадками! – рассердилась Арина. – И без того тошно. Лучше давай накроем Свету, а то та тварь сразу смекнёт, что к чему.
Мы с ней укрыли Свету свитером и джинсами, чтобы сделать вид, будто человек просто спит, и тут под потолком что-то щёлкнуло, крышка с грохотом отвалилась, и подвал залило светом. А ещё через мгновение наверху показалось жуткое лицо Лауры. Она улыбалась…
Когда-то я страстно любила метать обыкновенные медные монеты, вонзая их в деревья. Это орудие убийства было ничем не хуже всех остальных. Помню, я так увлеклась этим невинным на первый взгляд занятием, что могла уже попасть даже в движущуюся цель. И в соревнованиях с братьями, которые во всем были сильнее и ловчее меня, я всегда выигрывала, почти никогда не промахиваясь и попадая в десятку из самых мыслимых и немыслимых положений. Медные пуговицы от джинсов были ничем не хуже монет, такими же плоскими и тяжёлыми, если не считать железного пупырышка с дырочками для ниток. Таким образом, я теперь была вооружена до зубов. Осталось лишь найти подходящую мишень…
Мне уже самой было интересно узнать, сильно ли она выставит для меня своё тело. Если бы она высунулась хотя бы по грудь, то у неё мог появиться шанс остаться в живых. Но если торчать будет лишь голова, то можно считать, что ей не повезло – тупая со всех сторон пуговица вряд ли пробьёт черепную кость, а значит, придётся целиться в глаз. А где глаз, там и её воспалённый мозг.
Рисковать я не имела права…
Лаура улеглась на пол и свесила вниз свою страшную голову, которая с такого расстояния была размером не больше, чем чайное блюдце. Горло её, после ранения в которое она ещё могла бы выжить, было закрыто краем люка. Устроившись поудобнее, она стала смотреть вниз, ощупывая холодными глазами содержимое подвала. Толстые губы её беззвучно шевелились, обнажая кривые, наползающие друг на друга зубы. Я стояла, задрав голову, прямо под ней, а девчонки сидели, как мышки, в углу и затравленно смотрели на Лауру. Так продолжалось примерно с минуту.
– Ну что уставилась, зараза? – зло проговорила Ольга. – Жрать давай, сволочь!
Лаура заулыбалась – видимо, ей это нравилось.
– Послушай, – пропищала Арина, – ты бы хоть сказала, чего хочешь от нас. Мы все сделаем, честное слово, только выпусти, ради бога!
– Да что ты разговариваешь с этой уродиной! – перебила её Ольга. – Она же тупая, ни слова не понимает! У-у, карга проклятая! Тьфу на
Лаура отвела взгляд от них и уставилась на меня, изучая, словно я была вошью под микроскопом. Я невольно съёжилась. В обеих скрещённых на груди руках у меня было по пуговице. И правой и левой я метала одинаково хорошо, по крайней мере с десяти метров уж точно могла попасть во что угодно, а тут было не больше пяти. Я стояла и молила бога, чтобы она решила нас напоить, а не покормить, и спустила сюда бутылку на верёвке. Без верёвки вся моя затея могла оказаться пустым развлечением. Выдавив из себя жалкое подобие улыбки, я разжала губы и спросила:
– Лаура, тебя папа за это ругать не будет? По её лицу пробежала тень, но лишь на мгновение, а потом она осклабилась, продолжая молча сверлить меня своими чёрными глазками. Да, разговаривать она явно не желала. Ну что ж, не больно и надо. Может, ей просто сказать нечего…
– Ты, факнутая, кормить будешь? – с ненавистью выкрикнула Ольга. – А то подохнем тут все, смотреть не на кого будет!
Глаза сумасшедшей насторожились. Видать, такой поворот событий её не устраивал. Интересно, как бы она отреагировала, узнай, что Светлана уже мертва?
Но сказать ей об этом я не могла, вдруг она ещё распсихуется и забудет, зачем сюда пришла. А может, вообще решит, что семь бед – один ответ, и перестанет кормить и поить нас, чтобы мы все погибли…
Наконец она зашевелилась, посмотрела назад и что-то там взяла. В проёме показалась наполненная водой полуторалитровая пластмассовая бутылка. К горлышку был привязан шёлковый шнур. Не меняя положения тела, Лаура начала медленно, с каким-то садистским наслаждением, спускать нам воду, наблюдая за нашей реакцией. Арина сразу вскочила, подбежала и встала рядом со мной, жадно следя, как раскачивалась опускавшаяся бутылка. Из пересохшего рта её вырывались хрипы.
Ольга тоже подползла на карачках и уселась у наших ног, задрав голову кверху.
Картина была жуткая, но я очень надеялась, что весь этот кошмар скоро кончится.
К Лауре в тот момент я не испытывала жалости, даже наоборот, сердце сжималось от злости на господа за то, что создал и позволил гулять на свободе подобное существо, которое давно уже надо было или посадить в психушку, или пристрелить, как бешеную собаку.
Когда до бутылки уже можно было дотянуться, я подняла руки, будто хотела схватить её за донышко, и в то же мгновение выпустила правой рукой первую пулю. Не знаю, успела ли больная увидеть, как сверкнула на свету медная пуговица, переворачиваясь в воздухе и со свистом рассекая его, но только в следующий миг в левом глазу её образовалось красное пятно, голова дёрнулась кверху, лицо удивлённо застыло, и уже без признаков жизни голова упала на край люка, свесившись вниз. Безумие в её глазах остановилось. Верёвка ещё . продолжала скользить меж пальцев, пока бутылка не коснулась пола, и потом движение прекратилось.
Бедные девчонки, увидев все это, обомлели, забыв о жажде, и, открыв рты, таращились наверх, откуда уже бежала тонкая струйка крови, капая прямо на плечо Арине. Но она этого не замечала. Я понимала, что поступила жестоко, прикончив на их глазах человека, пусть даже убийцу, но иного выхода у нас не было.
Не дав им опомниться, я отодвинула Арину, схватила верёвку, отвязала бутылку, отвинтила крышку и протянула им со словами:
– Пейте, сейчас вам понадобятся силы. Да не пяльтесь вы туда! Все уже кончилось.