За нами Россия
Шрифт:
— Все коллеги на работе спрашивают: сколько твоя жена на наряды тратит? Ну, хорошо, сейчас есть у нас деньги. А что будет завтра? Ты об этом не задумывалась? — Виктор говорил с ней, словно с маленькой девочкой. — К тому же я тебя почти на двадцать лет старше.
— Ну и что?
— А вот не будет меня, как ты заработаешь? Посмотри за окно, что везде творится. От некогда сильной страны скоро одно воспоминание может остаться.
Маргарита, надув губы, отвернулась от мужа к стене. Видя, что его нотации ни к чему не привели, Виктор, немного смягчаясь, произнес:
— Сколько?
Бурцева в мгновение ока повернулась к супругу и, нежно поцеловав его, сказала:
— Ты у меня самый лучший!
Через несколько дней Маргарита расхаживала по комнате в новенькой шубке, постоянно подбегая к зеркалу и красуясь, примеряла ее с различными нарядами и украшениями…
«Я всегда добивалась того, что хотела», — размышляла Маргарита, глядя в зеркало номера «Балтики».
— И все же, несмотря ни на что, я в душе любила этого человека… — словно оправдываясь перед собой, вслух произнесла женщина. И с иронией добавила: — Конечно, меньше, чем деньги. А их, как известно, всегда мало!
…Стояла середина ноября. Промозглый серый день навевал грустные мысли. За окном шел дождь, дул сильный ветер, срывая с прохожих, идущих по улице, шляпы, вырывая из рук зонты. Его порывы были настолько сильны, что продували насквозь, до костей, заставляя людей прибавлять шаг, кутаться в одежды и искать укрытия от его нападок.
Часы, висящие на стене, показывали без пяти шесть. Рабочий день Маргариты подходил к концу, и она, сняв рабочий халат, устроилась перед зеркалом наводить макияж. Подкрасив ресницы, достала помаду ярко-красного цвета и провела ею по губам, сделав тем самым последний штрих.
— Я еще задержусь, дорогая, — войдя в раздевалку, сообщил ей с порога муж. — Буду поздно, есть еще пара идей!
— Хорошо, — безо всякого энтузиазма ответила Бурцева и, чмокнув Виктора в гладковыбритую щеку, скрылась за дверью.
Выбежав из теплых стен НИИ, она бойкой походкой направилась в ближайший универмаг. Домой идти абсолютно не хотелось. Сев в троллейбус и доехав до магазина, Бурцева впорхнула в его открытые стеклянные двери.
Походив среди выложенных на прилавках товаров, покружив по залам с хрусталем, она подошла к витрине с золотыми украшениями и принялась изучать ассортимент изделий. К ней подошел красавец-мужчина интеллигентного вида, в дорогом заграничном костюме и с густыми черными волосами.
— У вас очень хороший вкус! — сказал он на русском языке, но с заметным акцентом.
Посмотрев в его сторону, Бурцева поняла, что перед ней иностранец, причем не из бедных.
— С чего вы взяли? — спросила она.
— Я только что собирался купить вот именно это колье с бриллиантами, на которое вы смотрите, и подарить его самой очаровательной женщине.
Маргарита, еще не совсем понимая, о чем речь, праздно поинтересовалась:
— А кем приходится вам эта женщина?
— Кем?… — улыбаясь, переспросил мужчина, беря ее за изящную ручку и слегка прикасаясь к ней кончиками губ. — Думаю, скорее всего, пока просто другом.
Прекрасное личико Маргариты слегка порозовело. Но она и не отдернула руку, оставив ее лежать в крепкой ладони незнакомца.
— Я ведь… замужняя женщина, — сумела Маргарита взять себя в руки.
— А разве у замужних женщин нет сердца? — понизил голос иностранец. И не дав ей ответить, произнес: — Разрешите представиться, Джордж Эванс…
«Ах, Джордж, мы ведь с тобой уже столько знакомы… — глядя в зеркало, думала Маргарита. — А ведь ты ничуть не изменился. Все такой же галантный и обходительный, как и раньше. Гордая осанка, дорогие костюмы, разве что черные волосы стали благородно седыми. Да, атташе дипломатического корпуса, агент, которого прислали, чтобы завербовать, а затем через меня завербовать и Виктора. Ведь говорила же я тогда Виктору: заживем нормально, так нет… Патриот хренов!»
… В гостиничном номере, на широкой кровати, лежали двое. Их обнаженные тела соприкасались друг с другом. Эванс провел ладонью по горячей щеке своей любовницы, которая с благоговейным трепетом отозвалась на его ласку, подаваясь вперед всем телом. На ее тонкой лебединой шейке переливалось, сверкало на свету роскошное бриллиантовое колье.
— Маргарита, послушай, — произнес Эванс. — Я не тот, за кого ты меня принимаешь.
— А разве это имеет сейчас особое значение? — прижимаясь к нему, сказала Бурцева.
— Имеет! — голос Джорджа стал другим. — Я более осведомлен о твоей работе, нежели ты думаешь. И есть организация, которая заплатит хорошие деньги за то, чем вы с мужем занимаетесь.
Маргарита нервно дернулась.
— Ты правильно все поняла, Марго!
— Ты шпи-он? — по слогам произнесла она это слово.
Произнесла и удивилась. Раньше она боялась этого слова даже в мыслях, гнала его прочь. Прежде шпионы существовали для нее только в фильмах, газетах. Они оставались невидимыми, как микробы, но не входили в ее жизнь. Теперь же это слово прозвучало для Маргариты возбуждающе.
— Я бы предпочел другую формулировку — агент.
Видя, что Бурцева находится сейчас далеко, о чем-то усиленно размышляя, Эванс легонько потряс ее за плечи.
— Послушай! Ты ничего никому не должна. И если «любимая Родина», как вы ее называете, не может дать тебе того, что ты хочешь, то нужно просто поменять эту «Родину» на более удачную! За чертежи и схемы ПРО моя организация заплатит вам солидное вознаграждение и переправит в США, в любой город, на ваше усмотрение. Вы попадете под программу о защите свидетелей, и вас будут оберегать круглосуточно. Вас никто и никогда не найдет. Поверь мне, ты ничем не рискуешь, а приобретаешь многое! Жизнь одна. И за свою работу, талант человек должен получать то, что ему причитается, а не жалкие подачки. Ты согласна со мной? Я же вижу, что согласна.
Бурцева внимательно следила за любовником, оказавшимся агентом.
— Это еще не все. У вас будет своя современная лаборатория и грамотный персонал. Вы сможете продолжить работу. Ответ мне нужен прямо сейчас! Или же эта встреча будет последней. После того, что ты услышала, между нами должна быть полная ясность, — требовательно глядя в глаза Маргариты, закончил свою речь атташе.
— …Закончу эту работу в Польше и устрою себе райский отпуск. Рвану-ка я на Мальту! — решила Бурцева, по-прежнему глядя на себя в зеркало. — Американцы хорошо платят, а сколоченного уже состояния хватит, чтобы ни в чем себе не отказывать еще лет двести. Во многом Эванс меня обманул, но был прав в корне. Он дал мне другую жизнь, другие возможности. Кем бы я была теперь в России? Никем. Одной из многих.