За пеленой тысячелетий
Шрифт:
Скиф выглянул из оврага, но тут же спрятался обратно. Мимо прошли два перса, ведя в поводу коней. Удача как будто улыбалась ему, и боги посылали свой знак. Мысленно поблагодарив Арея, Скилур заскользил вслед за воинами. Он достал из ножен кинжал и взял себе в зубы. Персы прошли мимо горящих костров и, негромко переговариваясь, углубились в степь.
Скилур не задавал себе вопроса, почему они туда пошли. Идут, значит надо, и он неслышно крался следом. Навстречу им попалось ещё два перса, шедшие со стороны степи. Остановились, о чём-то коротко поговорили и разошлись. Скилур подождал, пока вторая пара исчезнет, и поспешил за первой, боясь потерять её из вида.
Он уже хотел двинуться дальше, как вдруг почувствовал сбоку шевеление.
Скилур ощупал рану. Кость была не задета. Он наскоро, превозмогая боль, перевязал руку тряпицей и тут же забыл о ней. Он боялся, что из-за этой мимолётной стычки потеряет персов. Скилур осторожно пополз дальше, пытаясь хоть что-то рассмотреть в кромешной темноте.
Страхи его оказались напрасными. Вражеские воины расположились рядом, в неглубокой балке, где до этого находились их товарищи. Это был передовой персидский дозор, выставленный так далеко в степь на случай нападения скифов. Два грека, с ионийского побережья, уже третий год воевали в войске царя персов, Кира. Они были наслышаны про варваров, против которых затеял свой поход персидский владыка. Знали, как они поступают со своими пленными и поэтому, устраиваясь на ночлег, тревожно поглядывали в ночную степь. Персидские военачальники специально рассказывали им разные страхи про скифские племена, живущие в великой степи. Что там было правдой, а что вымыслом – понять было трудно. Делалось это для того, чтобы нагнать страху на воинов. Чтобы они не спали на посту и не проворонили врага.
Персидские воины разделили ночь на две половины и начали нести дежурство.
Скилур подобрался совсем близко и затаился, выжидая. Горел костёр, освещая воинов по обоим сторонам. Один спал, завернувшись в баранью шкуру. Второй, сжимая меч, отчаянно боролся со сном и с завистью поглядывал на своего товарища. Он с наслаждением думал о той минуте, когда вот также сможет завалиться спать, и забудет обо всём. Перс на секунду смежил веки, а когда открыл их, то увидел как из темноты, прямо на него, летит тёмный предмет. Запоздалая опасность коснулась сознания дозорного. Он начал разворачиваться, но в этот момент, получив мечом удар плашмя по голове, погрузился во мрак. Тень метнулась ко второму дозорному. В свете костра блеснул кинжал, раздался короткий вскрик, и опять наступила тишина.
Скилур прислушался. Опасности его настороженный слух не уловил. Потрескивал почти догоревший костёр, выкидывая в ночное небо, снопы искр. Всё произошло настолько быстро, что ни кто ничего не успел сообразить. Только персидские кони, стоявшие рядом с балкой, почувствовав своим звериным чутьём опасность, всхрапнули и попытались встать на дыбы. Но крепкие путы, которыми они были стреножены, удержали их на месте.
Оглушённый перс всё ещё находился без сознания. Скилур достал из мешка, припасённую на всякий случай, верёвку, сотканную из конского волоса и надёжно связал пленного. Когда он его переворачивал, тот не издавал не звука. Скилур забеспокоился, что может, переусердствовал и отправил перса в загробный мир. Он ощутимо ткнул перса мечом в бок. Тот застонал. Губы Скилура раздвинулись в улыбке. Значит, не зря он провёл на солнцепёке целый день, на виду у всего персидского войска. В награду за его страдания, боги послали ему удачу. Теперь ему есть чем порадовать свою повелительницу.
Скилур выбрался из балки, подошёл к косившимся на него коням. При его приближении они шарахнулись в стороны, напуганные незнакомыми запахами, которые шли от скифа. Скилур подошёл, провёл ладонью по крупу, вначале одной, затем другой. Под его властной рукой они успокоились, только шкура продолжала нервно подрагивать.
Он взвалил, обездвиженного перса на лошадь, на другую вскочил сам. Повернув коней, он исчез в темноте, направляясь в родные кочевья. Он сразу пустил коней в галоп, стараясь пока темно, отъехать как можно дальше от персидского войска.
Через некоторое время, на то место, где находился дозор, пришла очередная смена. Увидев, что один лежит мёртвый, а второй пропал, дозорные подняли шум. Прибежал начальник ночной стражи. Узнав, в чём дело, он наградил двух воинов, обнаруживших пропажу, зуботычинами. Как будто они были в чём-то виноваты? Начальник стражи был молодым, настырным. Он недавно выдвинулся из простых сотников и ночное происшествие могло стоить ему головы. Поэтому он быстро организовал погоню и сам её возглавил.
Скилур скакал, не останавливаясь, всю ночь. В тот момент, когда он думал, что опасность уже миновала – за спиной послышались гортанные выкрики персидских воинов. Скилур оглянулся и увидел цепочку воинов, преследовавших его. Их было чуть больше десятка, и с каждым мгновением они становились всё ближе. Он знал, что вскоре они сблизятся на полёт стрелы, и тогда ему не уйти. Скиф сжал покрепче зубы и хлестнул нагайкой коня, и тот, из последних сил, рванулся вперёд. Скилур оглядывал степь, ища выхода. Она была ровной и голой, и ни одного укрытия не попадалось на пути. А погоня становилась всё ближе.
Начальник стражи скакал первым, надолго опередив своих подчинённых. Он видел, что кочевник уже почти в их руках и ему не уйти. Ещё немного и они его настигнут. Тогда он по капле будет сдирать с него кожу, наслаждаясь страданиями проклятого варвара. Он заметил, что кочевник начал метаться из стороны в сторону, ища укрытия. Расстояние между ними ещё сократилось. Теперь его вполне можно было достать стрелой. Перс оглянулся на воинов. Некоторые уже достали луки и прилаживали стрелы. Он поднял руку с раздвинутыми пальцами. Этот жест был хорошо знаком его подчинённым. Он запрещал убивать степняка, а приказывал его брать живым.
Местность постепенно стала меняться. Потянулись места, знакомые Скилуру с детства. Здесь он первый раз в своей жизни был на охоте. Ещё тогда, когда был жив его отец, погибший пять лет назад. Он знал, что вскоре, по правую руку, потянется русло высохшей реки. Вода уже давно ушла из этих мест, и дно бывшего русла поросло мелким кустарником. Если успеть до него дотянуть, то возможно, удастся уйти живым. Скилур, в галопе немного сдвинулся. Он старался держаться так, чтобы между им и преследователями находился конь с пленником. Он недоумевал, почему персы не стреляют. Сейчас его вполне можно было достать стрелой из лука. Скилур догадался - его хотят взять живым.
Наконец показалась высохшее русло. Он резко, так что конь встал на дыбы, свернул туда. Мелкая поросль на время скрыла его от глаз преследователей. Скилур соскочил с коня, выхватил из седельных сумок горит с луком и стрелами, перекинул себе через плечо. Ударил ладонью заводную лошадь с пленником, и она умчалась дальше, вниз по руслу. Скилуру едва хватило времени, чтобы приготовиться, как послышался приближающийся цокот копыт.
Едва показались первые всадники, он стал посылать стрелу за стрелой, стараясь поразить как можно больше врагов. Среди персов началась паника. Один за другим они стали падать с коней. Русло было узким и в этом и состояло главное преимущество Скилура. Персы не могли растянуться цепью, чтобы охватить его со всех сторон. Скиф посылал стелу за стрелой и уже пять персов корчились у копыт своих коней.