За подводными сокровищами
Шрифт:
Именно вест-индская акула, пойманная в 1949 году, привела к открытию гнездилищ тортугасских креветок. Никто и не подозревал о наличии там креветок, пока Феликс и Джон Сальвадоры из города Сент-Огастин не поймали вест-индскую акулу и, вскрыв ее брюхо, не обнаружили там креветок огромных размеров.
В течение многих недель братья Сальвадор вели траление на различных глубинах, тщетно ища место, где водились креветки, в существовании которого они нисколько не сомневались. Они уже почти отчаялись найти его, когда им пришла в голову мысль устроить ночной лов. При первой же попытке они подняли сеть с 500 фунтами креветок стоимостью почти в 200 долларов. Это был новый и крупный подвиг золотисто-розовых креветок, которые в отличие от других лежат под илом в течение всего дня, а ночью вылезают из своего убежища в поисках пищи и попадаются в сети.
Братьям Сальвадор так и не удалось сохранить секрет своих феноменальных уловов. Вскоре он стал известен, и началась «золотая лихорадка». Спокойствие заброшенных островов Тортуга было нарушено целыми ордами рыбаков, не уступающих в алчности золотоискателям, наводнившим Калифорнию в 1849 году. Все они на этот раз искали живое розовое золото. Рыбачьи суда прибывали даже из таких отдаленных районов, как Нью-Джерси и Техас. В разгар «золотой лихорадки» их число доходило до полутора тысяч. Сюда приходили всякого рода суда. Многие из них были едва оснащены; ими управляли неумелые сухопутные люди, ничего не знавшие о кораблевождении. Морская пограничная служба сбивалась с ног от бесконечного числа сигналов о бедствии. Управление заповедника форта приходило в отчаяние, так как не было никаких сил обеспечить охрану птичьих яиц и самого форта от этого нашествия. Дело не ограничивалось беспорядками и нарушениями законности. Были случаи и кровопролития. Однажды ночью в промысловую сеть попало тело моряка. Оно оказалось зашитым в мешок, в который был положен груз свинца. По всем промысловым судам шепотом передавали: «Совершено убийство».
После удачного улова шкипер «Амазонки» находился в счастливом и щедром расположении духа. Он подарил Сюзи раковину, которую поймал в предыдущую ночь. Это была большая раковина желтовато-коричневого цвета, величиной с белую куропатку. Ее длина составляла семь с половиной дюймов; она была на два с четвертью дюйма длиннее максимального размера, указанного в нашем справочнике раковин. В сети попадались необычайные раковины в большом количестве. Вскоре рыбаки, промышлявшие креветками, распознали их ценность, и в продаже стали попадаться в большом количестве экземпляры раковин, которые ранее считались редкостью.
В сети, сохшей на солнце, оказался комок водорослей, в котором застрял золотистый, как от загара, морской конек. На палубе уже сохли до десятка таких коньков, два из них темно-красного цвета.
В море нет более странной рыбы, чем эти морские коньки, постоянно живущие в водорослях. По внешнему виду и по образу действий они похожи на что угодно, но только не на рыбу. Голова конька похожа на лошадиную; вечно работающие плавники, расположенные по обе стороны головы, можно принять за конские уши; гибкий и цепкий хвост похож на хобот слона; носик напоминает дудку Гаммельнского крысолова; глаза, похожие на стеклянные шарики, вращаются независимо друг от друга. И наконец самца можно счесть за самку, так как он носит икру и молодых коньков в сумке под хвостом.
Под сетями на спине лежала огромная хищная морская черепаха весом более чем в 300 фунтов. Именно такую черепаху обнаружил Понсе де Леон в 1513 году, когда он открыл эти острова. Однажды ночью он насчитал их до 120 штук и поэтому-то дал островам название — Лас Тортугас, то есть «Черепаховые острова».
Когда Сюзи увидела черепаху, она воскликнула:
— Вот на этой черепахе можно будет покататься, ведь вы же обещали нам, что мы будем кататься на большой морской черепахе.
Сюзи было бы трудно управиться, сидя верхом на этом чудовищном панцирном пресмыкающемся. Судя по огромной голове черепахи и ее шее с жесткой кожей, ей можно было дать тысячу лет. Вид крючковатого мощного клюва был страшен, челюсти по силе не уступали тискам. И это было вполне естественно, так как этот хищник питается похожими на дикобраза морскими иглокожими, брюхоногими моллюсками, усоногими раками и крабами с острыми клешнями. Такая пища могла бы убить любое живое существо, но именно она и является спасением для морской черепахи. От этой пищи мясо и жир ее приобретают неприятный привкус рыбы, и хищная морская черепаха считается непромысловой.
Приятное на вкус мясо травоядной зеленой черепахи является предметом вожделения любителей. Зеленые черепахи еще водятся на островах Тортуга, но охота на них велась столь хищнически, что они стали редкостью. На зеленых черепах охотятся с железными дротиками; их ловят на песчаных пляжах при лунном свете и заманивают в хлопчатобумажные сети. Неудивительно, что в 1866 году в восемь двухсотфутовых сетей, поставленных лишь одним промысловым суденышком, попалось две с половиной тысячи зеленых черепах. Сколько было истреблено черепах — до того как закон взял их под свою защиту — подсчитать невозможно.
Несмотря на то что зеленые черепахи в настоящее время редкость, промысловая охота на них в Ки-Уэст продолжается. Здесь готовят знаменитый черепаховый суп. Десятки зеленых черепах длиной от двух с половиной до трех футов лениво лежат в бассейнах причалов Томсона. Лишь изредка они поднимаются на поверхность, чтобы сделать глубокий вдох. Съедобные части этих черепах составляют примерно 40 % их веса. В них входят слой зеленого студенистого жира и нежные плавники, которые составляют основу черепахового супа. Когда пьешь янтарно прозрачный бульон и ешь нежные тонкие ломтики зеленых, как нефрит, плавников, появляется то же самое ощущение, какое пережил Томас Гуд, когда писал:
«Все приятные кушанья, которые мне приходилось проглатывать, не идут ни в какое сравнение с хорошо приготовленной черепахой, и, клянусь, мне в такие моменты хочется иметь два желудка, как у коровы».
Из бассейна Ки-Уэста мы привезли с собой пятидесятифунтовую черепаху. Чтобы удовлетворить желание Сюзи, мы разрешили ей покататься на этой черепахе во рву. Она скоро обучилась технике верховой езды на черепахе. Держась за переднюю часть панциря, она давила своим животом на заднюю его часть и таким образом направляла голову черепахи вверх. Своими большими передними плавниками черепаха ударяла о воду, делая отчаянные усилия вырваться. Управляя черепахой, Сюзи нужно было лишь остерегаться ее острого клюва.
Маленькие черепахи, вроде той, на которой каталась Сюзи, не опасны. Но иметь дело с большими черепахами — все же довольно опасно. Один из жителей Багамских островов рассказал нам, как его друг чуть не потерял руку. Этот человек подплыл к трехсотфунтовой хищной морской черепахе, которая спала, не убрав голову под панцирь. Он протянул руку из-за панциря и схватился за передний край панциря. Когда черепаха резким движением втянула шею, ее толстая шкура и мышцы заклинили руку в узком пространстве между шеей и панцирем. Черепаха нырнула, потянув за собой человека. Когда он все-таки вырвал руку, то с пальцев была сорвана кожа вместе с мясом. Маленькая черепаха Сюзи ничуть не уступала своим большим собратьям в искусстве нырянья. Однажды, плавая во рву форта, она вырвалась, и всей нашей семье с помощью добровольцев из состава рыбаков пришлось ловить ее полдня. Она плавала взад и вперед по рву длиной в полмили и всплывала только, чтобы подышать.
О секрете того, как черепаха удерживает воздух, механизме приспособления к глубинам более двухсот футов, а также технике подъема с больших глубин можно только строить догадки. Одно из существенных различий между ныряющими животными и наземными заключается в их поведении. Наземные животные, находясь под водой, начинают биться и быстро выдыхаются, а ныряющие животные спокойно лежат на глубине и сохраняют запас кислорода, У ныряющих животных легкие относительно небольших размеров, но у них огромное количество крови. По всей видимости, они скорее держатся запасом кислорода в крови, который химически связывается гемоглобином, а не воздухом, задержанным в легких.