За пределами
Шрифт:
Зеленоглазая дожимала, громогласно объявляя на весь зал:
– Был бы мужик, дал бы оплеуху, а я бы сказала, повёлся дурашка. Зайчик мой ненаглядный, неженка милая в доспехах мышц спрятался.
Дэн вернул себе уравновешенность. Перед ним был образ врага в облике этой сущности. Подошёл к панели обратной связи. Открыто сообщил о том, что его склоняет словами и действиями женщина с неадекватным поведением.
Ответ специалиста из службы собственной безопасности последовал незамедлительно в виде текста слов на мониторе и одновременно по громкой связи:
– Вы, Дэнис, нарушили внутренний распорядок. У нас серьёзный объект. Мы не разделяем участников проекта по гендерному признаку. Вам в личном кабинете учётной карточке будет вынесен выговор,
Улыбки с лиц сотоварищей сошли. Всем стало понятно. Особа устранила конкурента своеобразным образом. Повсюду уши и наблюдения. Если в этой ситуации признали, что Дэн нарушитель, значит, есть основания. По сути, каждый из многочисленной армии претендентов был с прошлым, пережившим свои испытания судьбой, и особенным в той мере, что владел преимуществами среди других. Но это было среди простых людей, а здесь – все крутые. Дэн со своими проблемами не интересовал более никого.
В коридоре у двери, ведущей в отсек проживания, к Дэну подошёл Магомед и без уклонов сказал:
– Стерва ещё та. Среди волков здесь находимся, в глотку готовы вцепиться при проявлении слабости. Доброту и порядочность принимают за наивность и поднимают на смех. Женщины верны и послушны от страха. Держать их надо в строгости. Мир сошёл с ума. Я выхожу из проекта, даже если сольют как отработанный материал, мне всё равно. Лучше быть героем один день, чем трусом всю жизнь. Мои братья по вере не терпят, когда культура общения мужчины и женщины превращается в то, что мы наблюдали сегодня. Прощай, Дэн, завтра меня выводят из проекта.
Не свойственная сентиментальность возникла в этот момент. Дэн, считавший исповедовавших ислам личными врагами, теперь убедился, что мало знал о том, какие это смелые и порядочные мужчины.
– Спасибо, брат, – он искренне назвал Магомеда братом.
Как ни парадоксально, этим вечером Дэнис думал о столкновении идей, о том, что людей разделяют по религиозному вероисповеданию, запрещают проповедовать, идёт по земле экспансия смешивания культур и поглощения одной идеи другими. Пришёл к выводу, что Восток сильнее по своему содержанию. Нет у них ядерного оружия, но неслучайно идёт кровопролитие, когда без выбора методов смертники жертвуют собой. Может, в самом деле, нити истории идут издалека. Именно Магомед усмирил его ненависть своим понятием. Во что бы то не стало Дэн докажет другим, что он лучше не только как боец рукопашного боя. Мотивация усилилась. Свалить всю муштру на плечи отвечающих за события на земле, а самому решать глобальные задачи. Может, правы древние, предсказавшие, что есть подобие земли в солнечной системе. Намерения окрылились единственной желаемой мечтой: улететь в команде с матушки планеты, где он устал искать себя.
София Кларк
С детства патологически укоренилась боязнь перед мужчинами с развитой мускулатурой. Таковые казались нереально сильными, злыми и опасными. Девочка повзрослела, стала женщиной, многое поняла. Развился вкус и разборчивость. Боязнь превратилась волшебным образом в любопытство. Софи хотелось знать, какие есть способности у этих качков.
Достигнув определённых познаний о живой природе, синтезов, эволюционных преобразований видов и подвидов, учёная София Кларк стала ассоциативно сравнивать людей с растениями и животными. Крупная ботва забирает силы, а плоды маленькие. Чем крупнее плод, тем безвкуснее и выращен на подкормках с добавками.
Недавно её мишенью стал Дэн. Одинокий, мексиканский кактус, колючий и крупный. Софи заигралась, углубилась в роль. Однако смущение на лице великана Дэна говорило о том, что он нормальный парень, перекаченный анаболиками, но мозги и чувства ещё не синтезировали. Кажется, она ему тоже понравилась. Софи в свойственной ей манере шла своим путём логического обоснования с точки зрения животной среды обитания. Завёлся, значит, биохимия. Мавр никогда не любил, а Софи переполнена познаниями с разочарованиями, взаимодействиям живых существ предаёт с некоторых пор упрощённый характер. Все друг друга пожирают, периодически соединяются для выживания, и только люди могут обобщить естественное притяжение тел в художественную постановку и играть, обманывать, любить, отдавая энергию и губя душу. Нет, она не хищница, но и не дичь, просто любит, когда ей овладевают мужчины смело, агрессивно, завоёвывают как самку. Тут она испытывает неимоверные всплески чувств. Смешивание энергии через секс – примитивное занятие. Софи осмелела как никогда. Её возраст в самом расцвете сил. Она как цветок, полна желаний, чтобы лепестки и горячее нутро покрывала и напаивала роса, дающая ей энергию до умопомрачения.
ГЛАВА IY
Началось
– Кушай плотно сегодня, ни в чём не отказывай своему желудку, а потом ко мне на собеседование.
– Профессор Чудов умеет создать интрижку, – про себя подумал Аркаша, – старый Кэ-гэ-бэ-шник.
Подмигнул ещё вдобавок, чем вообще вывел из себя. Как реагировать на подобную игривость? Умный человек, настройщик от Бога, но от его улыбочки и взгляда веет пронизывающим холодом, проникающим в самую душу. Не отказывать, значит не отказывать. Действительно, напал животный жор на Аркадия Правдина. Он крутился, пробуя на вкус всё новые и новые блюда: рыба, котлеты с гарниром, супы, салаты втрамбовывал в своё чрево. Вспомнил молодость, Ленинград. В гостинице с видами на крейсер Аврору он два-три часа поедал подобно оголодавший сирота на шведском столе яства. Пять баксов за вход и жри, как и сколько можешь. Потом сон в белом зале на уютном диване под аккомпанемент журчания воды в фонтанчике среди экзотических деревьев зимнего сада.
Бизнесмен Сергей Прикман привёз его в тот день в Эльдорадо, где он наконец-то наелся и забыл об окружающем голоде и нищете народной. Перестроились, в демократию влезли. Эти воспоминания были ассоциативны. Через тридцать лет он вновь испытывал не менее большое пристрастие к еде. Комбинезон спецформы оттопырился выпуклым баскетбольным мячом живота. Через прищур заплывших сытостью глаз он наблюдал за суетой и самодовольно погружался в дрёму, утопая отяжелевшим телом в кресле, которое находилось в комнате релаксации.
– Подождёт Чудов-мудров, – подумал он и выключился.
Это была самозащита психики. Подсознательно Аркаша предчувствовал, что завтра уже будет всё по-другому. А как найти ответ на вопрос без базы оснований? Никак. Потому сон – единственный метод.
Обожравшийся Аркадий спал. В этот момент он был полностью свободен от режима, постоянного обострённого нервного напряжения, которое испытывал три месяца нахождения на базе РКС. В любой миг он обязан проснуться и следовать по сигналу тревоги на общий сбор, выполнять приказания, но не сейчас. Сон пленил. Тяжесть в желудке висела на его теле, сдерживаемая оболочкой живота. Снилась Настя, напевающая свою песню: «Лю-лю-лю, ля-ля-ля-ля-ля». Ему хорошо в её обществе. Воображение переходило в реальность предвкушения физической близости. Настюха поглаживает его живот и томно смотрит, завораживая. Возбуждение становится нестерпимым…
Пронзительный голос с командными нотками режет слух, как пенопластом по стеклу. Скрежет слов бьёт в разум и возвращает в реальность.
– Что за отсебятина, Правдин? Ты не в санатории. Встать!
Проснулся. Без суеты смотрит на ненавистный образ офицера безопасности, по сторонам которого стоят ещё два сотрудника истукана. Тёмные формы и шлемы на головах заставляют воспринимать их как роботов, а не людей.
– Встать! Следуйте за нами! Вперёд! Руки за спину!
Альтернативы нет. Аркадий подчиняется, но после того как умылся, набрав в пригорошни рук воды из бьющего фонтанчика. Промелькнула мысль: «Зачем мне это надо? Вода и та в плену здесь под землёй в городе-бункере».