За пределом жестокости (Сборник)
Шрифт:
— Ладно, проехали! — недовольно бросил Петька. — Чего теперь? Что было, то быльем поросло. И вспоминать не стоит. Нужно думать, как сейчас сделать, чтобы все путем было.
— Это уж пусть он думает! — с некоторым оттенком мстительности сказал Василий Иванович. — Сам так сам — я не возражаю. Между прочим, дал бы он мне свободу действий — давно бы я из этого урода все вытряс!
— Чего же не вытряс? — пожал плечами Петька.
— Знаешь — чего! — разозлился Василий Иванович. — Это ты сейчас такой умный стал! Базаришь! Из-за тебя, между прочим, весь сыр-бор. Привык
— Ладно, чего мы будем собачиться? — примирительно сказал Петька. — Я же тебе ничего не предъявляю. Я просто хочу сказать, что прошлого не вернешь. Смысла нет базарить.
Они уселись в машину. Вскоре появился Тенин в сопровождении своего амбала-телохранителя Славы. Они тоже забрались в «Мерседес», и Тенин повелительно махнул рукой.
— Погнали! — сказал он. — Договорился с одним приятелем. Он к нам присоединится за Кольцевой. Он мент. Я ему бабки плачу за разные мелкие услуги. Сегодня он обещал нас подстраховать. Подъедет к дому раньше нас, наплетет чего-нибудь, отвлечет своих коллег… Чтобы, значит, уже полная уверенность была.
— Вы ему все рассказали, шеф? — ужаснулся Петька. — На ментов сами знаете, какая надежда! Мент, он всегда мент…
— Ты кого учишь?! — прикрикнул Тенин. — Прикуси язык! Этот капитан знает ровно столько, сколько я ему сказал. За те бабки, которые я ему плачу, можно не задавать вопросов, понятно? И он не задает! Вам бы у него поучиться!
— Понял, шеф! — вздохнул Петька.
Дальше ехали в полном молчании. Даже когда за Кольцевой дорогой к ним присоединилась милицейская машина с синей полосой, никто не осмелился произнести ни слова. Только сам Тенин обменялся по телефону с неизвестным милицейским капитаном несколькими фразами, суть которых сводилась к тому, что капитан сделает все, как договорились. После этого патрульная машина увеличила скорость и скрылась в дождевой мороси.
Сами они доехали до нужного поворота примерно через десять минут после капитана. Здесь Тенин велел притормозить и объяснил план дальнейших действий.
— Сейчас объедешь рощу слева и поставишь машину так, чтобы ее ни с одной точки не было видно. Я прогуляюсь пешочком до пруда, сделаю дело и вернусь. Вы все сидите в машине, как влитые. Никакой самодеятельности. Только в крайнем случае, если вас будет окружать милиция, разрешаю уехать. Но это из области фантастики, потому про эту возможность можете сразу забыть. Дождетесь меня, и поедем спокойно обратно. Все поняли?
Василий Иванович понял. Они поехали дальше. До самой рощи им не попалась ни одна машина.
— Ноги промочите, шеф! — заботливо сказал Петька, когда «Мерседес» прокатился по сырой траве и замер под кронами двух желтеющих берез, с которых беспрерывно срывались тысячи водяных капель.
— С вами еще и не до того доживешь! — ответил Тенин, открывая дверцу. — Сидеть здесь и помалкивать!
Он пошел в обход рощи, и все увидели, что на ногах у него не лаковые туфли, а резиновые сапоги.
— А ты страдал! — буркнул Василий Иванович.
— Шеф дал распоряжение сапоги ему найти, — прогудел телохранитель Слава. — Я сразу в магазин
Они ждали не менее получаса. Одуряюще барабанил по крыше машины дождь, по ветровому стеклу бежали бесконечные струи воды. Разговаривать никому не хотелось. Они столько раз уже здесь были, что еще один приезд казался совершенной бессмыслицей.
Потом появился шеф, и все оживились. Тенин забрался в машину. С него текло, но по его спокойному, полному достоинства лицу было видно, что он доволен.
— Трогай! — сказал он Василию Ивановичу и, не удержавшись, похлопал себя по карману. — Дело в шляпе, господа! Товар наконец-то у нас.
Глава 10
— Давайте подытожим, что мы имеем, — сказал Гуров, обводя взглядом товарищей.
Кабинет, который они с полковником Крячко делили на двоих, казался сейчас переполненным, хотя, кроме них, присутствовали только подполковник Милютин и майор Стенин, человек, возглавлявший группу наблюдения в «поместье» Левитина.
Хотя прокуратура не видела пока оснований для объединения в общее производство дела об убийстве Чижова и дела о похищении гражданина Бекаса, Гурову удалось убедить генерала Орлова, что эти дела имеют общую подоплеку и расследование по ним должно вестись параллельно. Удалось убедить ему в этом и Милютина. Впрочем, последний не был честолюбив и слишком уважал Гурова, чтобы не прислушаться к его мнению.
— Ну, что мы имеем? — сказал он, отвечая на вопрос Гурова. — Примерно то же самое, что и неделю назад. Руководитель «Миллениума» — буду называть его так для краткости — старательно делает вид, что никаких особых причин для охраны Бекаса в больнице у него не было и назначил он ее только из соображений безопасности, каковые въелись ему в плоть и кровь, так как он с молодости служил на режимных объектах…
— А справку по работе Бекаса он предоставил?
— Да, тут он не обманул. Но, согласно этой справке, гражданин Бекас вряд ли являлся ключевым работником фирмы. Это же, кстати, подтверждают и сотрудники, с которыми удалось побеседовать. Имел ли доступ к секретной информации? Безусловно, имел. Занимался ли вплотную какими-либо разработками? Нет, всегда был на подхвате. Возможно, это лишь надводная часть айсберга, но, боюсь, углубляться в секретную работу этого бюро нам действительно не позволят.
— Ну, хорошо, — поморщился Гуров. — А больница?
— Увы, — развел руками Милютин. — Там тоже пока ничего обнадеживающего. Самое неприятное, что мы, кажется, нашли тех, кто участвовал в похищении Бекаса и убийстве охранника. Во всяком случае, оставшийся в живых охранник и те, кто работал в ту ночь в приемном покое, опознали этих людей…
— Вся закавыка в том, что люди эти лежат в морге, — продолжил Гуров. — Да, я уже в курсе.
— Вот, значит, почему ты рассматриваешь этот факт как неприятный! — воскликнул Крячко, обращаясь к Милютину. — А по-моему, любая информация лучше отсутствия таковой. Раз этих людей опознали, значит, мы можем узнать, кто они, их связи…