За пригоршню чар
Шрифт:
В лес, — скомандовал Дженкс, и, бросив последний взгляд на Маршалла, я поплелась к кустам.
Идти по скользким камням было трудно, и я себя чувствовала по-идиотски, плетясь у Дженкса в хвосте. Без ветра стало теплее, через несколько шагов пляж сменился густым подлеском. Над головами сомкнулись одетые первой зеленью ветки, и тут Дженкс спросил:
— Тебе он понравился?
Нет, — быстро ответила я, чувствуя неловкость от вранья. Конечно, понравился. Он ради меня рискнул своим делом, если не жизнью.
Он колдун, — напомнил Дженкс, словно дело только в этом.
Понаслаждавшись
— Дженкс, не изображай мою маму.
Кустарник стал пореже, когда мы углубились в лес, а деревья — выше.
— Он тебе понравился, — не унимался Дженкс. — У него классное тело.
Я задышала чаше.
— Ладно, понравился, — признала я. — Но не только классное тело нужно, Дженкс. Нет, правда, ну хоть что-то кроме него еще нужно. Ну, вот у тебя тело тоже классное, но я ж к тебе в штаны не лезу?
Он покраснел, а я, наконец, вышла на поляну и остановилась, пытаясь сориентироваться.
— Ты как думаешь, где этот их лагерь для военнопленных?
Дженкс направление лучше компаса чувствует, он показал.
— Побежим, пока близко не подберемся?
Я кивнула. Дженксу в Маршалловском амулете от холода явно было жарко, а я и вовсе его сняла. Но без амулета я была слишком вялая, и только надеялась, что не вмажусь куда-нибудь, пока не разогреюсь. Судя по словам Джакса и старой карте в местном музее, нам надо было преодолеть добрый кусок острова.
Дженкс переобул кроссовки, завязал их потуже, сделал глубокий вдох и пустился ровной трусцой — не слишком быстро, чтобы не переутомляться и чтобы обходить препятствия, а не налетать на них. Джакс сказал, что большинство обитаемых домов стоят по берегам внутренних озер, туда мы и направились. Я вспоминала, как плыл Маршалл, и надеялась, что с ним все хорошо.
Как обычно, Дженкс бежал первым, перепрыгивая упавшие стволы и огибая валуны размером с малолитражку — подарочек от последнего ледника. Вид сзади был у него очень даже, и я подумала, не пригласить ли его на пару пробежек в зоопарке, пока он не стал опять маленьким. Мне бы на пользу пошло, если б меня с ним увидели. Вокруг было тихо, утреннюю тишину нарушали только птицы и зверюшки. Любопытная сойка с криком летела за нами, пока не потеряла интерес; над головами прожужжал самолет, ветер раскачивал макушки деревьев. Пахло весной и казалось, будто мы провалились сквозь какую-то дыру во времени туда, где воздух ясен, солнце яркое и бегают олени.
Остров бог знает сколько времени находился в частной собственности, здесь в неприкосновенности сохранились естественные луга и мелколиственные леса умеренного пояса. Официально он считался сейчас частным охотничьим заказником, по образцу более северного Айл-Роял, но вместо настоящих волков, загоняющих лосей, здесь вервольфы гонялись за белохвостыми оленями.
Осторожно расспрашивая, мы с Дженксом выяснили, что местный люд не слишком высокого мнения что о постоянных жителях острова, что о временных посетителях, круглый год проезжающих через город и никогда не останавливающихся перекусить или заправиться бензином. А один мужик сказал Дженксу, что на остров каждый год завозят новых оленей, потому что олени могут переплыть на материк и то и дело сбегают — отчего мне стало совсем уж приятно.
Если верить карте и скудным рассказам Джакса, по краю острова шло что-то вроде дороги. Когда мы ее отыскали, я уже тяжело дышала, но бежала еще легко, и Дженкс забрал круто вправо, как только дорога осталась позади. Он тоже снизил темп, и все же мы почти наступили на оленью тушу.
Дженкс резко затормозил, я врезалась в него и замахала руками, чтобы не свалиться прямо на выпотрошенного оленя с запрокинутой головой и мутными глазами.
— Черт! — ругнулся Дженкс, пятясь и бледнея. — Это олень, да?
Я кивнула, замерев на месте и тяжело дыша. Странно, но запаха почти не было — наверное, холодно слишком. Но страшно было, что его выпотрошили и съели внутренности — а остальное оставили, будто про запас.
— Пошли отсюда, — сказала я, думая, что пусть даже на собственном острове, но вервольфы оказывают своему виду дурную услугу. Помнить и чтить наследие предков — дело одно, а так переходить границы — совсем другое.
Мы шагнули в сторону, и тут за нашими спинами раздалось низкое рычание, от которого я чуть разрыв сердца не получила. Черт. С другой стороны донеслось тявканье. Дважды черт. Плеснул адреналин, сердце закололо, а рука сама нащупала рукоятку пистолета. Дженкс развернулся и встал спина спиной ко мне. Блин. Ну почему у меня никогда не бывает гладко?
Где они? — прошептала я недоуменно. Поляна казалась пустой.
Рэйч? — позвал Дженкс. — Может, у меня с глазомером проблемы, но это, похоже, настоящий волк.
Я посмотрела в ту же сторону, что он, но ничего не увидела, пока зверь не шагнул. А тогда страх удвоился. С вервольфом можно договориться, припугнуть расследованием ОВ, официальным иском, прессой, — но что сказать волку, на чью добычу ты чуть не наступил? И какого фига они держат здесь настоящих волков? Господи, лучше не знать.
Давай на дерево, — велела я Дженксу, неотрывно глядя в желтые глазищи. Пистолет уже был в руке, а рука вытянута и напряжена.
Они слишком тонкие, — прошептал он. — И спину тебе надо прикрывать.
У меня живот свело. Еще трое волков вышли из подлеска, сходясь и рыча друг на друга. Нам ясно давали понять, чтобы мы убирались, только идти нам было некуда.
— Как ты с рогаткой твоей управляешься? — громко спросила я, надеясь, что звук голосов их отпугнет. Ага, как же.
Прожужжала резинка, и ближний к нам волк тявкнул и замолк — шарик ударил в его приятеля по стае.
— Не разбиваются о шерсть, — сказал Дженкс. — Может, когда ближе подойдут…
Я облизала губы, плотнее сжала рукоятку. Блин, как не хотелось тратить сонное зелье на волков! Но разделить судьбу оленя тоже не хотелось. Эти волки не боялись людей. А вывод, который из этого следовал, мне совсем не нравился. Они охотились вместе с вервольфами.
Пульс у меня пустился вскачь, когда ближайший волк побежал ко мне. Мгновенно всплыло воспоминание о Карин, прижавшей меня к полу и чуть не задушившей. О Господи, эти волки челюсти не разожмут. А я не могу поставить защитный круг.