За пригоршню гильз
Шрифт:
Отстреливаться из пулемета стало неудобно. Пули били в мое укрытие почти безостановочно, и я не мог высунуться даже на пару секунд. Но я видел отбрасываемые на пол в свете бледных окон тени врагов. И мог таким образом отслеживать их перемещение. А когда они перебежали через половину автостоянки и добрались до ворот, я нанес им очередной контрудар.
У выезда перед воротами мною также была установлена мина. И хоть никто из Триад не вошел в сектор ее поражения, она все равно могла мне помочь.
Вынув чеку у одной из гранат, я зажал ее в левой руке, а правой нажал кнопку
Попались, сволочи!
Если бы я просто кинул в них гранату, они заметили бы ее и успели укрыться за колоннами. Но взрыв мины полностью отвлек их внимание. И отпугнул от ворот головореза, что подбирался ко мне с того фланга.
Этот противник метнулся не вперед и не назад, а за укрытие наступающего по центру товарища. Туда же, куда укатилась под шумок моя граната. Вдогонку которой я сразу же отправил еще одну – для подстраховки.
В общем, когда отгремели взрывы и я выглянул краем глаза из-за колонны, то обнаружил ласкающее взор зрелище: два трупа на полу и одного хромающего к выходу уцелевшего противника. Он оказался от взрывов дальше всех, был лишь легко ранен и, будучи способным передвигаться, решил поскорее отступить. И правильно сделал – я бы на его месте поступил точно так же. Равно как он на моем месте не дал бы мне убежать. Ведь пока я держался на ногах, я был бы угрозой и для него, и для его товарищей.
Полуобернувшись, раненый прикрывал себя, отстреливаясь на ходу одной рукой из пистолета-пулемета. Пули его летели теперь не только в мою колонну, но также в пол и в потолок. Видимо, от боли и контузии он забыл о набитом взрывчаткой грузовике. Чего нельзя сказать обо мне. Звучит парадоксально, но страх быть разорванным на мелкие куски придал мне храбрости перед другой опасностью. Несмотря на свистящие повсюду пули, я высунулся из-за укрытия и, пытаясь сохранять спокойствие, навел пулемет на один из просветов между колонн. А затем, когда в том просвете возникла моя бегущая цель, спустил курок…
…И лишь потом с невероятным облегчением выдохнул, плюхнулся на задницу и, привалившись спиной к колонне, вытер катящийся с меня градом пот.
Моя жизнь по-прежнему была в опасности, но этот раунд в схватке со смертью я выиграл! Причем с рекордным для меня счетом «четыре-ноль»! Ни разу до сей поры я не дрался в одиночку с таким количеством вооруженных головорезов. Но общение с морпехами не прошло для меня даром, и, видимо, я кое-чему у них научился. В первую очередь – унимать, когда надо, предательскую дрожь в руках. Которая в таких ситуациях была не менее опасным врагом, чем сами эти враги, охотящиеся за моей головой…
А как там у нас обстоят дела на восточном фронте? Нет, не на фронте восточного побережья, а гораздо ближе – на платиновых приисках?
Едва оборона отеля была прорвана, Чаки сразу же забыл о восстании рабов и срочно вызвал карательный отряд обратно. Нас – захватчиков – было всего трое, и вернувшиеся два с лишним десятка Триад, безусловно, устранят эту угрозу. Оставшимся здесь головорезам надо было
Оставив неуспокоенных рабов в покое – пардон за каламбур, – Триады попрыгали во внедорожники и помчались назад той же дорогой. Робота они больше не опасались. Или у него закончились патроны, или он был подбит из минометов, но за время нахождения карателей на прииске он ни разу не дал о себе знать. Хотя бедлам он учинил крутой, тут и спору нет. Но теперь стало окончательно понятно, что это был всего-навсего отвлекающий маневр. И что судьба освобожденных рабов захватчиков отеля совершенно не волновала.
Колонна из шести внедорожников неслась во весь опор, дабы прибыть на базу как можно скорее. Вот только всем, кто в ней ехал, было невдомек, что враг, о котором сообщил босс, поджидал их вовсе не в отеле, а на полпути к нему.
Удрав из-под минометного обстрела, Хэнк не собирался прохлаждаться в теньке. Пока каратели усмиряли бунт и готовились к его повторному визиту, он укатил по пустоши совсем в другую сторону. И в итоге остановился в том месте, которое мы тоже загодя указали ему на спутниковой карте.
Дорога, что вела от отеля к прииску, сначала шла по ровной пустоши, затем спускалась под уклон, а на подъезде к берегу снова выравнивалась. На верхнем краю этого уклона и расположился за камнями Хэнк. Здесь штурмующие гору автомобили двигались на самой низкой скорости и не могли резко развернуться из-за угрозы опрокинуться. Здесь и атаковал их робот, подпустив их так близко, как это у него получилось.
Что ни говори, а сюрприз он карателям устроил что надо!
Выехав из-за камней прямо навстречу автоколонне, Хэнк расстрелял первый джип практически в упор, срезав у него из минигана крышу кабины. А заодно – и головы сидящих в ней Триад.
Судьба второго джипа сложилась примерно так же. Только на сей раз часть пуль угодила в мотор, где тут же полыхнуло топливо. Оторванный взрывом капот взмыл в воздух, а густой дым осложнил роботу видимость. Которая, впрочем, ему особо и не требовалась. Он находился в самой выгодной из всех возможных позиций. А его враги, наоборот, были лишены маневренности и являли собой превосходные мишени.
Гибель оставшихся Триад ненадолго отсрочило то, что их заслонили от Хэнка подбитые внедорожники. Но когда водители этих машин начали суматошно сдавать назад и пытаться развернуться, они волей-неволей подставили свои борта под пули. И робот не преминул этим воспользоваться, обрушив на противника огонь обоих миниганов и пушки.
Джипы ревели моторами, сталкивались друг с другом, загорались, переворачивались и кувыркались вниз по склону. Триады выскакивали из них и пытались спастись отчаянным бегством. Но льющий с горы потоки свинца Хэнк не давал никому пробежать больше нескольких шагов, превращая врагов в разбросанные по дороге, фрагменты тел…
…И было очень кстати, что я ничего этого не увидел. Ибо есть на свете вещи, на которые мне смотреть абсолютно не хочется, как бы ни искушали они меня взглянуть на них хотя бы одним глазком.