За пять минут до
Шрифт:
Она, по обыкновению, стремительно отключилась, а я остался при всех вопросах. От простых, основополагающих – что есть город Скальск? Кто есть Скворцов? – до более заковыристых на тему, что вообще происходит, люди добрые?
Может, хотя бы красивая и замужняя подруга Ева, которая не любит быть Женей, как-то прояснит ситуацию? С этими мыслями я принялся собираться.
История с непонятным наследством все-таки заставила меня окончательно проснуться – струя неожиданности бодрит не хуже холодного душа. Поэтому из подъезда я вышел в приподнятом настроении. Лихо
Город уже шумел, Москва вообще спит мало и нервно. Птичье щебетание в пыльной дворовой зелени безуспешно пыталось соперничать с гулом близкой автострады, солнце усиленно разогревалось в голубой вышине. Чистое утро обещало хороший день.
Огромный черный джип «мерседес» я засек сразу – машина не из тех, что примелькались в нашем демократичном дворе. Мотор работал – из выхлопной трубы еле заметно струился дымок. Одно из окон машины приоткрыто, оттуда тоже вился дымок, сигаретный. Окна были наглухо, с полным наплевательством на запрет, затонированы. Ну да, у нас же муж! Объелся груш в секретных садах конторы. Присмотреться поближе – и номерок на машине небось из тех, что не тормозят гаишники, подумал я.
На всякий случай я дал по двору неспешный прогулочный круг. А вдруг не та машина? Сунешься всей душой, а там реальные пацаны, злые, что с утра еще никого не убили.
Мои маневры вокруг да около не остались незамеченными. Задняя дверь приоткрылась.
– Альберт Петрович Обрезков?
Я подтверждающе махнул рюкзачком и полез в салон.
Сунулся! Потому что внутри никакой красивой Жени-Евы не оказалось. За рулем и рядом, на пассажирском сиденье, что-то плечистое, объемное, с затылками в крепких складках. На заднем сиденье, в непосредственной близости от меня, развалилась совсем уж непотребная туша. Человек-гора с глазами-иголками, неряшливой щетиной и массивной золотой цепью под линялой майкой.
Впору рассмеяться. Но смешно не было.
– Журналист? – коротко спросила туша.
– Дверь закрывай, журналист, кондиционер же работает, – бросил, не оборачиваясь, один из затылков.
Я промолчал. Честно, не знал, что сказать. Но закрывать дверь, эту последнюю надежду на отступление, решительно не хотелось. Люди в «мерседесе» мне как-то сразу не приглянулись.
– Вот что, писака! Слушай сюда и запоминай! – Туша надвинулась, обдав меня несвежим дыханием с привкусом вчерашнего алкоголя. – Про наследство ты лучше забудь! Приехал к нотариусу, отказался и забыл, как страшный сон… Понял? А не то с тобой случится такое, что тебе ни в одном сне не приснится! Лучше тебе вообще не знать, что может случиться… Ты меня хорошо понял?
Я понял достаточно, чтобы послушно кивнуть.
– Он понятливый, – подтвердил первый затылок, не оборачиваясь.
– Он жизнь любит, – выдвинул предположение второй затылок.
Этот тезис тоже не хотелось оспаривать.
Между делом я удивился, что же такое сдвинулось в нашем мире, если домик почти в деревне и счет в 54 тысячи рублей с копейками взволновал столичный преступный мир, как кровь акулу?
Интересно, бить будут или обойдется пока?
– Теперь – пошел вон! – объявила туша.
От толстых людей обычно не ждешь большой силы и тем более стремительности. Напрасно, между прочим. Самый сильный человек, которого я когда-либо видел, весил килограмм сто пятьдесят, выглядел бессмысленной горой мяса, но при этом валил боевых жеребцов, ухватив их за шею одной рукой, и с легкостью разрубал человека ударом меча. Помню, понадобилось десятка три крепких ратников, чтобы его связать, и половина из них потом не поднялись с булыжников площади…
Так я пытаюсь объяснить, почему проворонил следующее движение толстяка. Он быстро, с кошачьей ловкостью, ухватил меня рукой за плечо и вытолкнул из салона так же легко, как смахивают крошку со скатерти. Падая, я зацепился плечом за дверь, ногой за порог, ладонью за что-то и, притормозив таким образом, плюхнулся на асфальт без членовредительства. Но все равно – жестко и неприятно. Машина тут же рванула прочь, издевательски обдав меня бензиновым перегаром.
Нет, против их отъезда никаких возражений – знакомство получилось коротким и не располагающим. Но, между прочим, я ведь могу обидеться!
Все еще сидя дурак дураком посреди двора, я долго шарил по рюкзачку в поисках сигарет и зажигалки, пока не сообразил, что они в нагрудном кармане рубашки. Нашел. И когда, наконец, справился с собственными руками, то услышал, как сзади коротко погудели.
Я оглянулся. Поднялся, отряхиваясь. Опять джип, темно-синяя «вольво». Тоже неплохая машина, кто разбирается.
Ладно, а эти как? Тоже поговорить или все-таки сунут в морду?
Джип еще раз гуднул, резко и требовательно. Я вздохнул, забросил рюкзачок на плечо и подошел к машине. Снова приоткрылась задняя дверь. Значит, такой нынче фирменный стиль… А у нас что по поводу кондиционера?
– Альберт? – спросили оттуда.
Наученный горьким опытом, я не спешил отвечать.
– Ну, садитесь, садитесь. Ехать же долго, – поторопили меня.
Что оставалось делать? Я сел.
Красивая девушка здесь была.
2
– Евгения, – представилась девушка за рулем. – Для друзей – Ева.
– Толик, – бросил белобрысый парень, сидящий рядом с ней.
– Жора Багор, – улыбнулся мой сосед по заднему сиденью.
Выглядел он тоже внушительно. Бритая голова, плечи борца, кривой нос боксера и улыбка, как трещина в гранитной плите. На кисти я заметил характерную татуировку из заколюченных параллелей. Ну здесь хотя бы булыжное дружелюбие…
Мы неспешно ползли через утренние пробки. Наверное, не быстрее, чем Енрик, ослабевший от голода и потери крови, преодолевал последние метры до вершины вулкана То-тьель, вспомнилось мне.
– Альберт, – сказал я. – Можно проще – Альберт Петрович.
Жора охотно хохотнул, серьезный Толик не повел бровью, а Ева, как я заметил в зеркале заднего вида, слегка улыбнулась.
Аська не преувеличивала – красивая. И сознает свою красоту. Спортивная фигура обтянута модным брючным костюмом, беспорядок коротких темных волос явно выверен дорогим стилистом. Лицо острое, глаза круглые, прицеливающиеся. Как у хищной птицы. Именно такие летают на машинах «люкс», носят эксклюзивное оперенье и гнездуются в небоскребах улучшенной планировки. На пальце я заметил обручальное кольцо, Аська и здесь не соврала.