За пять минут до
Шрифт:
– Стреляли, – коротко объяснил Толик.
– Спасибо за разъяснение! Нет, главное, я еду, а на обочине – как будто фонтанчики…
– Очередями били. Вон из того леска. – Ветеран тоже приподнялся.
– Нет, я спрашиваю, что это было?!
– Судя по звуку и скорострельности, автомат. Или пистолет-пулемет, – пояснил Толик.
– Но зачем?! Кто?! – не унималась Ева.
Толик пожал плечами. Жора хмыкнул. И все трое выразительно глянули на меня, словно я должен немедленно все объяснить. А я, между прочим, меньше всех понимаю. Спокойно себе лежу, разгребаю носом обочину…
– Стреляли, – подтвердил я. – Теперь не стреляют.
– А почему?
– Может, патроны кончились. А может, возникли более неотложные дела, чем пулять по проезжим.
– Очень остроумно, – проворчала красавица.
Я встал и начал отряхиваться. Всем своим видом показывая, что и рад бы сказать что-нибудь поумнее, да не получается. Остается компенсировать внутреннюю пустоту безукоризненным внешним видом. Хотя бы убрать грязь на пузе и репьи из волос.
Репьи выдирались больно и неохотно.
– А если партизаны? – задумчиво предположил Жора. – Местные, допустим… Нет, а что? Края здесь лесные, дремучие, сидят себе за кустами во всеоружии. А машины-то сплошь иностранные ездят. Захватчики.
Тут даже невозмутимый Толик подавился смешком.
– Точно! И при этом совершенно не курсе, что война с немцами уже закончилась, – саркастически подхватила Ева.
– Да я не про ту войну…
– А про какую? 1812-го, с французами?
– Нет, вроде бы не попали, отметин не вижу… – Толик тем временем обошел машину, что-то поковырял ногтем и похлопал по отливающему лаком капоту. – Не попали. Вот хотел бы я знать…
Но что он хотел, осталось неясным. В этот момент из-за поворота вырулил «газик» полицейской раскраски и, тарахтя, устремился к нам. Остановился.
Я заметил, как опытный Толик мгновенно отвердел лицом, как Ева оглянулась на ребят с некоторой растерянностью, как Багор скривил губы, напуская на себя лениво-презрительный вид, с каким, видимо, привык общаться с правоохранителями.
Впрочем, по первому впечатлению патруль не внушал опасений. За рулем – пухлый, белобрысый лейтенант полиции, с ним – два солдата внутренних войск. Мальчишки, которые все равно выглядят мальчишками, несмотря на каски, бронежилеты и автоматы.
– Извините, у вас закурить не будет? – на два голоса осведомились служивые.
Жора мстительно прищурился и не дал. Дал Толик, сказав что-то по поводу тягот службы. Пуская дым, солдатики охотно поддержали разговор о тяготах.
Полицейский лейтенант, не обращая внимания на свое войско, обошел нашу машину кругом. Внимательно осмотрел, склоняя голову то на один, то на другой бок. Бросались в глаза подростковая челка, смешной нос пуговкой и характерный румянец любителя выпить и закусить. Голубые глазки казались маленькими и сонными.
– Участковый инспектор Шестипальцев! – наконец представился он, козырнув, как отмахиваясь от мухи. Помолчал, добавил: – Хорошая у вас машина.
– Не жалуемся, – согласился Жора.
– Участковый? – удивилась Ева.
– Ну да, усиление в районе. Всех выгнали на дороги, даже участковых. А чего, почему – начальство нам не докладывает, – словоохотливо рассказал он. – Времена-то сейчас какие, сами знаете, террорист на исламисте сидит и смертником погоняет. А тут еще в районе новые язычники объявились…
– Это кто такие? – заинтересовался я.
– Ну язычники. Как в древности. Только новые, современные, значится. Устраивают в лесах капища, рубят себе из бревен идолов и им молятся… Из Москвы, значит, едете? – перебил он сам себя.
Мы подтвердили.
– К нам, значит? В Скальск?
– Куда же еще? Здесь, кажется, одно направление – только в Скальск, – сказала Ева.
– Так-так… – Лейтенант, соображая, задумчиво почесал пухлую щеку. – Нет, почему только в Скальск – не только в Скальск… В Лошадиную Падь еще можно.
– А зачем? – отрезала красавица.
– В Лошадиную Падь-то? – снова задумался он. – А действительно, чего там делать? Там живут-то полторы калеки, да и те доживают… Вот Скальск наш – другое дело. Большой город, развивающийся. Населения уже двадцать тысяч. С гаком, – добавил он с ноткой местечкового патриотизма.
– Мегаполис, – хмыкнул Багор.
– Вот и я говорю…
Он опять замолчал, нимало не тяготясь очередной паузой. По всему видно, участковый инспектор не признавал спешки, особенно в служебное время. Он снял фуражку, рукавом вытер вспотевший лоб, снова надел. Вид у фуражки был такой, словно на ней долго и сладко спали, потом наскоро выпрямили.
– Инспектор, мы можем ехать? Или у вас еще вопросы? – первой не выдержала Ева.
– Вопросы? Какие вопросы? – Лейтенант даже удивился, еще больше выкатывая голубые глазки. – Нет у меня никаких вопросов и не было… Едем – вы стоите, а чего стоят? – думаю. Может, думаю, что случилось? Может, авария какая? Чего здесь стоять-то, прямо посреди дороги. Ну и мы тоже остановились…
– Техническая остановка, – быстро объяснил Жора.
– Не понял…
– Мальчики – налево, девочки – направо.
– Ах, техническая… Теперь понял. Мальчики – это, значит, вы. – Инспектор сообразительно глянул на нас. – А девочки…
– Девочки – это я! – подтвердила Ева.
– Нет, ну мало ли… У вас же в столице… У вас там бывает, я видел по телевизору…
Красавица не дала ему снова пуститься в неспешные рассуждения:
– Всего хорошего, господин лейтенант!
– Так и вам всякого, – прозвучало вслед с некоторым запозданием.
– Ну и что вы обо всем этом думаете? А, мальчики? Идеи, версии, предположения? – спросила Ева уже в машине, быстро разгоняясь до прежней экстремальной скорости.