За секунду до...

Боярова Мелина

— Добрый вечер, — поздоровалась с хозяином, замерев на пороге.

— Проходи, — он кивком указал на место слева от себя.

В совершенном недоумении подошла. Ирвин, прислуживающий за столом, любезно пододвинул мне стул. Сервировано все было по высшему классу. Еще в прошлый раз я доказала, что мне знаком этикет. Тем более что не так сильно он отличался от человеческого. Под бдительным взглядом Дайрона я дрожащими от волнения руками разложила на коленях салфетку и отпила несколько глоточков воды из бокала.

И почему мне кажется, что этот ужин какая-то очередная проверка?

Дождавшись,

пока Ирвин наполнит наши тарелки едой, а фужеры вином, хозяин отослал его, сказав, что дальше справимся сами.

— Что все это значит? — осмелилась спросить я. — Мне здесь не место и…

— Это мне решать! — оборвал вейр Дайрон, — ешь!

Ну, и ладно! Подумаешь! Хочешь, чтобы изобразила из себя благородную? Пожалуйста. Не сложно. Вот только этим ты даешь понять, что не такой ледяной и безразличный, каким хочешь казаться.

Украдкой посмотрела на мужчину. Он сосредоточенно поглощал пищу, размышляя о чем-то своем. Об этом говорила маленькая складочка, залегшая над переносицей.

— Что? Нравлюсь? — в лоб спросил демон, одарив насмешливым взглядом.

И ничего-то от него не скроешь!

— Вы и сами знаете, — пожала плечами, — вам ничего не стоит в любой момент прочитать мои мысли.

— Чтобы ты там не думала, но я до зубного скрежета ненавижу читать чьи-то мысли. И если делаю это, то только по необходимости.

— Вот как! Хотя, я понимаю. Слишком утомительно и… вы, должно быть, ужасно одиноки! — снизошло внезапное озарение.

А как иначе? Если он видит всех насквозь, читает их мысли и чувства, как открытые книги. Знает, что в душе тебя ненавидят или презирают, тогда, как в лицо говорят обратное. Бедный.

— А многие демоны умеют читать мысли так же, как вы? — решила уточнить на всякий случай.

— Воздушные могут. И то, не все. А вот водные поголовно менталами были, — ответил вейр Дайрон.

— И Ланни? Она тоже?

— Скорее всего, — не глядя на меня сказал демон.

— Она водная, да? Это опасно для нее, ведь так?

— Иш-ты! — зло прищурившись, медленно произнес мужчина, — сама догадалась? Или подсказал кто?

— Предположила. Я не так много знаю об этом мире и о демонах. А лед и огонь настолько разные стихии, что какой именно дар достался девочке вряд ли кто-то мог угадать наверняка.

— И все же? Почему не ледяная или огненная? В большинстве случаев в таких союзах рождались дети с каким-то одним ярко выраженным даром.

Было у меня одно объяснение этому. Вот только сказать о нем или промолчать? Хотя… есть ли смысл скрывать?

— Исходя из тех крох информации, что мне известны, я поняла, что браки для демонов больше похожи на повинность, нежели на союз двух любящих существ.

— В большинстве случаев, так и есть, — подтвердил вейр Дайрон.

— Но ведь бывает, что между супругами возникают чувства?

— Это скорее исключение, чем правило. Но ты в чем-то права. Есть у нас такое понятие, как истинная пара. Говорят, в далеком прошлом, семьи создавались именно из таких союзов. И дети в них рождались невероятными по силе магами. Но сейчас, увы, это не более чем красивая легенда.

— И вы не верите, что истинная половинка, рядом с которой могли быть счастливы, где-то существует?

— Нет! Но я понял, что ты имела в виду, когда говорила про Лангелию. Уверяю, союз с ее матерью не более чем договоренность между кланами. Клермеция достойная дочь своего рода. Красива и умна. Чистокровная огненная. С сильным даром.

Угу! Стерва она, каких поискать, — решила я, — и избалована в лучших традициях демонов. Все понятно. А вот то, что ты ничего к ней не испытывал, дхаргу пойди расскажи.

Естественно, ничего такого говорить Дайрону не стала. Просто покивала, поддакивая его рассуждением о том, какая вся из себя хорошая эта Клермеция.

Сегодня демон был более сдержан. Я даже дорогу до спальни успела запомнить. Не то, что вчера. И все же момент, когда Дайрон из холодной статуи превратился в горящего желанием мужчину, как-то упустила. Вот, он угощает меня вином. Я отпиваю немного и тянусь за виноградом, что красиво разложен вместе с другими фруктами на специальном столике. И вот спустя мгновение оказываюсь на кровати, подхваченная ураганом по имени Дайрон. Одежда безжалостно сорвана, руки с жадностью исследуют тело, которое не замедлило откликнуться на столь страстный призыв к действию.

Дайрон не спал, когда я вновь выскользнула из его объятий, чтобы уйти. Не знаю, как поняла. Возможно, почувствовала, что это так. На его лице не дрогнул ни один мускул. Ровное дыхание и сомкнутые глаза могли обмануть кого угодно. Даже меня. Особенно меня. Потому что до отчаяния хотелось остаться. Но это означало бы, что между нами что-то большее, чем просто секс. И я бы многое отдала за этот шанс. Но, к сожалению, Дайрон и так взял от меня все, что могла предложить: мои воспоминания и мысли; мои чувства, которые невесть как проросли на обломках разбитой жизни; мою преданность. Впрочем, даже если бы между нами ничего не было, я бы все равно никогда не смогла предать его. Конечно, Дхаар изменил меня. После всего того, что довелось пережить, уже никогда не буду прежней. Но есть и то, что не искоренить никаким ублюдкам или предателям. Понятие чести, гордости, благородства впитаны с детства. Такой меня вырастил отец. Таким бы я хотела видеть своего сына.

Хм, — вспомнила, как недавно унижалась, умоляя вылечить Сэма, — Дхаар научил меня и этому: иногда, чтобы спасти жизнь того, кто особенно дорог, можно поступиться любыми принципами.

Нда, этот мир заставляет жить по его правилам, — как-то неожиданно поняла, что разделяю понятия демонов о кругах общения. Только у меня их всего два: в первом — несколько людей и нелюдей, кому я доверяю и готова за них умереть, и во втором — все остальные. Как-то так.

Под присмотром Ирвина я вернулась в свою комнату, где меня ждали легкий душ и холодная постель. А утром, снова не выспавшись, отправилась на завтрак. Обстановка за столом была похожа на ту, когда я впервые появилась в поместье. На меня смотрели. Меня изучали. Однако вслух ничего не говорили. Пустующее место Ирмы красноречиво говорило о том, что будет с теми, кто осмелится пойти против воли хозяина и задеть его игрушку. А то, что меня считали новой прихотью вейра Дайрона, было написано на лицах работников огромными буквами.