За секунду до
Шрифт:
Мужчина снисходительно кивнул. Вернувшись на место, он строго посмотрел на меня, обдумывая что-то.
– Что ты делала у озера?
Я замерла на секунду, затем опустилась в кресло для посетителей. От сурового тона подкосились ноги.
– Купалась.
Вздернутая бровь, полыхнувший огнем взгляд. Казалось бы, мелочь, а я оцепенела.
– Я… Мы действительно пришли на озеро, чтобы искупаться.
– Сколько человек с тобой было?
– Сначала десять. Потом семеро осталось. Теперь шесть, наверное, – я не смогла соврать. Да и интуиция вопила, что необходимо говорить правду. Беглецы вряд ли его интересовали. Тут что-то другое.
– Так это вы устроили побег с кратара?
– Откуда?
– С рудника.
– Д-да, наверное. Я не помню, как все произошло. Потеряла сознание. Оданг цапнул за ногу, – почему-то пояснила я. Хотя вряд ли кого-то интересовали такие подробности.
– То, что ты выжила после… кхм, атаки одангов и раненая продержалась полдня в кратаре, делает тебе честь. Однако я хочу знать, кого ты убила?
– Что? – просипела испуганно. Голос почему-то пропал.
Как? Откуда он узнал? Ведь не может знать. Это невозможно.
– Я никого не убивала.
– Не нужно мне врать, – осадил мужчина, – ты здесь, на Дхааре. Значит, в своем мире ты кого-то убила.
Ах, вот он, о чем!
– Да, в родном мире я была осуждена за убийство отца. Меня признали невменяемой и упекли в специальную лечебницу.
Я не узнавала свой голос. Сейчас он был чужим. Глухим. Воспоминания придавили неподъемным грузом.
– Почему ты убила?
– Какая разница?
– Отвечай! Я должен знать, с кем имею дело.
– По версии следствия, я, избалованная девчонка, узнав, что отец собирается обзавестись молоденькой женой, всадила ему нож в сердце. Убила из-за денег, наследства, которого папа меня якобы лишил. Меня нашли у не успевшего остыть тела с орудием убийства в руках.
– Я не интересовался, как это произошло. Я спросил, почему!
– На самом деле, я не убивала. Меня подставили.
– Кто?
Я пожала плечами. Все указывало на меня. Если уж мне не поверили близкие люди, что говорить о красавчике.
– Тебя действительно лишили наследства?
– Папа, – я на секунду запнулась, пытаясь сдержать всхлип, – он хотел вывести компанию из холдинга. Но это бы только укрепило наши позиции на фоне кризиса. У меня были инвесторы, готовые поддержать «Дианею». Через год-два мы бы вышли на прежние показатели, а потом планировали расширение. Так что деньги последнее, что могло стать мотивом.
– Если все так, как ты говоришь, почему тебя осудили?
– Не всех устраивало такое положение вещей. После ареста всплыли подложные документы. Якобы черная бухгалтерия. В общем, «Дианею» выставили чуть ли не банкротом. Все так грамотно спланировано. Если бы я не сидела под арестом, смогла бы доказать. Если бы не была раздавлена горем. Если… Слишком много если. Одно знаю точно, меня подставили.
– Кто?
– Муж. Я поняла это слишком поздно. Ему всегда от меня нужны были лишь деньги, а я ничего не замечала. Любовь ослепляет, – по моей щеке скатилась слеза. – Если бы можно было все вернуть, я бы отдала ему все. Лишь бы папа жил, – во мне вновь проснулась злость. Даже дыхание перехватило. – Вам достаточно? Что еще хотите знать? Убивала ли я? Да! Но это произошло здесь. Я убила трех человек и наслаждалась тем, как они подыхали. После того, что они со мной сотворили, мне ничуть не жаль. И я сделала бы это снова. Можете судить, казнить или что там полагается за убийство. Мне все равно.
– Почему ты помогла Лангелии?
– Та девочка? – уточнила я, – она же просто ребенок. Невинное существо. Жизнь убийцы за чистую душу. Разве не достойный обмен?
– У тебя есть дети?
Я кивнула.
– Сын.
Опустив глаза, я до крови прикусила нижнюю губу. Стиснула кулаки. Последний взгляд Игорька на мать убийцу. Такое не забывается. Не прощается.
Мужчина нажал какую-то кнопку на стене. Через минуту в дверь постучали. Получив разрешение, вошла женщина, что привела меня сюда.
– Поселить в крыле для прислуги. Разъяснить обязанности и правила. Сегодня пусть отдыхает, а завтра работать.
Отдав приказ, красавчик отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
– Пойдем, – женщина потянула меня к выходу. Я последовала за ней. – Как тебя звать?
– Ди.
– Ди, и все? Впрочем, без разницы. Я – крела Мати. Все, кто здесь работает, выполняют мои указания. После вейра Дайрона, я главная.
– Крела Мати? Вейр Дайрон – это хозяин? Что значит, крела, вейр?
– Приставка вейр используется при обращении к любому аристократу. Мы слуги, из простых. Поэтому крел или крела, – пояснила Мати, – не удивляйся, если к тебе так обратятся. Все поняла?
– Да.
– Да, крела Мати, – поправили меня, – ты обязана обращаться именно так.
– Да, крела Мати.
– Отлично. Вот твоя комната, – экономка привела меня к новому жилищу.
Крыло для прислуги занимало два этажа. На первом этаже мужчины, на втором – женщины. Моя комната оказалась в самом дальнем углу. Крошечное помещение, в котором едва разместилась односпальная кровать и стул. На стене несколько крючков для одежды. Под кроватью – сундук. Узенькое окошко прикрыто выцветшей шторкой. Маленький половичок у кровати. Все.
– Держи ключ, – Мати вручила мне кусочек металла на шнурке, – воровать здесь нечего. Да никто и не посмеет. А вот запереться от незваных гостей можешь.
– Каких гостей?
– Дорогуша, здесь женщин мало. А вейр Дайрон хоть и запрещает нас трогать, но разве уследишь за всеми похотливыми кобелями? На будущее, крела Ди: я бы не советовала крутить здесь хвостом.
– Почему? – поинтересовалась я. Ну, не то, чтобы собиралась это делать. Из любопытства.
– Потом сама поймешь, – хмыкнула экономка.
Глава 8
Душевая и туалет оказались рядом с моей комнаткой. С одной стороны, удобно, а с другой – кто-то постоянно ходит, гремит, льет воду.
Второй комплект одежды и белья на смену, а также постель и банные принадлежности выделила мне крела Лестир. Сухонькая женщина лет пятидесяти была здесь кем-то вроде кладовщицы. Она же отвела меня на кухню, где мне выдали полную тарелку каши, кусок хлеба и чай.
По правилам, все слуги ели в столовой посменно. Но, поскольку, я новенькая, то приобщаться к коллективу мне предстояло завтра.