За семью печатями
Шрифт:
– Ты задал самый сложный и щекотливый вопрос, Юра. Обстоятельно на него одним словом не ответить. Во-первых, для себя ты должен уяснить, что религиозное чувство у человека не природное, а приобретённое. Хотя, – засмеялся старейшина, – находятся такие умники из ортодоксов-учёных, которые считают, что как раз оно и отличает человека от животного. По их мнению, религиозное чувство является шагом вперёд в эволюции. Мы считаем, что всё наоборот. Чем глубже человек подвержен религиозному экстазу и мистике, тем дегенеративнее его психика. Чего требует от человека любая религия? Слепой веры и повиновения. О знании законов Мироздания речь не идёт. Так?
Я кивнул.
– Вот и подумай,
– Ты хочешь сказать, что адепты любой религиозной концепции психически ущербны? – прямо спросил я старейшину.
– Так оно и есть, – кивнул головой Добран Глебыч. – Пора осознать, что мистическое восприятие строится не на знании, а на слепой вере. Что собой представляет голая не подкреплённая знанием вера? Это не что иное, как фанатизм. Теперь до тебя дошло, зачем нужно было тёмным навязать людям религиозное чувство, развить его до крайней формы фанатизма?
– Как-то смутно, – честно признался я.
– Всё просто, фанатиками легче управлять. Достаточно вбить им в голову идею, а там «всё идёт, как по маслу». Фанатик не умеет анализировать. Он слепо следует той догме, которую в него впихнули. Теперь тебе понятна глубинная суть религий?
– Понятна! – улыбнулся я.
– Но это ещё не всё, – посмотрел куда-то вдаль старейшина. – Религии созданы не только для того, чтобы управлять, но и для того, чтобы разделять и стравливать. Заставлять народы неизвестно за что уничтожать друг друга. Теперь пораскинь мозгами, похожи ли живущие здесь под видом старообрядцев люди на религиозных фанатиков?
Я промолчал.
– Ничего религиозного в окружающих тебя людях нет, – продолжил Добран Глебыч. – В этом легко убедиться. Ты видел, чтобы кто-нибудь из нас фанатично молился? Например, Сварогу или Дажбогу? Для нас антропоморфных образов богов не существует. Мы знаем их как информационно-силовые структуры. И не верим в них, а общаемся с ними. Это о чём-то говорит?
Я кивнул.
– С раннего детства мы учим своих детей целостному знанию. Где эзотерическое неотделимо от академического. Наши ребятишки с двух лет знакомятся с основными законами Мироздания. Главные из которых: закон единства всего сущего, закон действия, меры и закон свободы воли. А чему христиане учат своих детей? С рождения вкладывают в их сознание чувство вины и страха. И у мусульман почти то же самое. И те, и другие слепо верят в судьбу и не знают, что такое жизненное предназначение или рок? Про иудеев вообще говорить тошно: последние через свою традицию обрезания вообще теряют возможность стать полноценными. Их сознание с детства приковывается только к материальному. Об общих законах Мироздания рядовые евреи не имеют ни малейшего представления! Понимаешь теперь, откуда куча неизлечимых болезней, которыми болеют одни «богоизбранные»? По статистике, евреи в основной своей массе живут меньше, чем негры Анголы и Зимбабве…
– Значит, о вас правду говорят, что вы нехристи, и даже безбожники? – перевёл я разговор в иную плоскость.
– Поморы, живущие вокруг нас, чувствуют, что мы не исповедуем никакой религии. Это так! – кивнул головой старейшина. – В то же время они недоумевают, почему у нас столько праздников? Вот и придумали, что мы живём в лесу и молимся колесу. На самом деле так оно и есть. Только мы не молимся свастике, или, как раньше говорили, свастиасте. Просто она является для нас символом нашего светила, в контакт с которым подготовленное человеческое сознание легко может вступить. Для дурней всё, о чём я говорю, является настоящей мистикой. Но для эзотерически продвинутых людей ничего мистического здесь нет. Теперь ты меня понял? – улыбнулся своей завораживающей улыбкой Добран Глебыч.
– Давно! Просто сложно было осознать, что вы за многие тысячи лет так и не изменили орианской традиции.
– Нормальные люди истину не меняют, – сказал старейшина великую фразу. – Исковеркали её жрецы-лунники. Специально созданные системой. Тупоголовые неграмотные недолюдки, для которых ничего не было дороже обрядов и ритуалов, которые они зачастую не понимали и понимать не хотели, – вздохнул мой собеседник. – Отсюда и все беды поздних ариев! Мало этого, псевдохранители такое навыдумывали, что от их мистических ритуалов кровь в жилах стынет! Имею в виду идиотское жертвоприношение. Одно только сожжение забитого плетьми белого коня чего стоит! Надо ж додуматься – загонять по степи животное до такой степени, что оно само бросается в костёр! И живьём в нём сгорает! Нет ничего более чудовищного! А жертвоприношение быков, коз и молочных коров? И наконец, людей! Ты знаешь, сколько христиан в IX, X и XI веках было принесено жрецами в жертву той же Ходебю? Не один десяток!
– Но об этом нигде ничего не сказано, – засомневался я.
– Сказано и ещё как сказано, только не в наших летописях, а в других. Например, в датских, шведских, саксонских…
– Но ведь все они написаны христианами, – напомнил я.
– Это так, – согласился Добран Глебыч. – Но в них указаны конкретные факты. Имена тех людей, которые оказались в руках колдунов-изуверов.
Глава 3
Индустрия биороботов
Ты рассказываешь какие-то ужасы, – покачал я головой.
– Я напоминаю тебе факты, о которых никак нельзя забывать. Иначе, в будущем мы получим то же самое.
Слова Добрана Глебыча насторожили, и до меня, наконец, дошло, что многое, известное этому человеку, не является пока моим знанием.
– Что ты имеешь в виду? – посмотрел я на него. – О каком будущем ты только что сказал?
– О нашем, Юра, о будущем, с которым мы столкнёмся пусть не в XXI веке, но в XXII наверняка.
– Объясни толком! – попросил я старейшину.
– Толком тебе объяснит другой человек, – посмотрел на меня Добран Глебыч. – Я тебе могу рассказать только то, что мне доступно. Ты, я думаю, знаешь, что все без исключения реформы начинаются с намерения и представления конечной цели. Потом под всё это создаётся определённая идеология. Сила намерения относится к другому разряду, она связана с эгрегориальным воздействием, поэтому о ней говорить не будем. Нас интересует механизм проникновения идеологии в массы и захват его коллективного сознания.
– Мне когда-то доходчиво объяснили, что всё начинается с подмены жречества, – перебил я рассказчика.
– Но ты не знаешь главного, Юра, – откуда берутся жрецы – носители новой идеологии? Это очень серьёзный вопрос. И ответ на него на нашей планете знают совсем немногие.
При слове «на нашей планете» я опять насторожился. Было ясно, что старейшина мне хочет сказать что-то важное. А между тем Добран Глебыч продолжил:
– Несколько минут назад мы выяснили, что сутью всех религий мира является изменение сознания человека. Трансформация его психики от мыслящего, стремящегося познать законы Мироздания, сына Бога до тупого, способного только верить раба какого-либо религиозного эгрегора. Но фанатиками и идиотами надо умело управлять. Управлять так, чтобы они постоянно сами себя истребляли. Для этого на нашей планете некой негуманоидной цивилизацией ещё во времена допотопных империй и был создан институт биороботов-управленцев.