За семью печатями

Сидоров Георгий Алексеевич

Упоминание о бане мгновенно подняло моё настроение.

– Так выходит у нас сегодня снова парная?! – обрадовался я.

– Выходит, – кивнул своей красивой головой хозяин. – Такова традиция – купаемся каждую среду и субботу. Иногда, когда много работы, прихватываем ещё и вторник.

– Или четверг, – добавила улыбающаяся Светлада.

– Видишь, смеётся! – показал на свою дочь Добран Глебыч. – И вторая туда же… Наверное, вспомнили, как ты в бане свои трусы отстаивал?

– Нет! – запротестовал я. –

Скорее всего, они вспомнили мою растерянную физиономию, когда я увидел их танец…

– Что ещё за танец? – посерьёзнел хозяин дома.

– Мы ему волчок продемонстрировали, – засмеялась Светлена.

– Что?! – не то, шутя, не то серьёзно сверкнул глазами Добран Глебыч. – Вы свихнулись, девоньки? А если бы у парня сердце остановилось?! Иногда и от волчка концы отдают! Ты должен знать, – повернулся ко мне отец семейства. – Люди – это ещё и определённые частоты колебаний. Вот они, надо же, сидят и ещё смеются! – показал он на своих дочерей. – Настоящие хулиганки!

– Не пойму, в чём их вина? – растерялся я.

– Да в том, что они свои частоты объединили в поле вращения! Здесь и без того, глядя на их лица и фигуры, голова кое у кого может пойти кругом, а тут ещё возникает сила, которая прошибает любую психическую защиту. Ты, я думаю, слышал о свойствах торсионных полей?

Я кивнул.

– Теперь понимаешь?

– Честное слово, не понимаю! – пожал я плечами.

От моих слов девушки и их мать за столом буквально покатились со смеху. Глядя на них, засмеялся и Добран Глебыч.

– Вот что, – вытирая салфеткой выступившие слёзы, обратился к сидящим за столом старейшина. – Я пойду в зал, а вы постарайтесь ему, – показал он на меня глазами, – всё объяснить.

Хозяин дома вышел из комнаты, а женщины поглядывая на мою невозмутимость ещё пару минут продолжали улыбаться.

– Так вы мне объясните или нет, в чём дело? – потребовал я, пододвигая поближе варенье.

От моего вопроса все трое снова покатились со смеху.

– Понимаешь, – пришла, наконец, в себя мать «хулиганок» Ярослава. – Добран убеждён, что «волчок» – один из элементов движения в наших танцах – обладает неотразимой магической силой. Особенно, если его исполняют такие вот как они, – посмотрела красавица-мать на своих дочерей.

– Потому он и заговорил о проникающих возможностях торсионных полей…

– Ну и что? – не понял я.

От моего нового вопроса все трое опять стали смеяться.

– Да чего вы все смеётесь и смеётесь? – не выдержал я.

– Замолчи, хватит! – умоляла Светлада. – Я больше не могу! Объясни ему мама!

– Да он же не даёт, – показывая на меня, попыталась успокоиться Светлена.

– По теории отца, – начала снова свои объяснения мама девушек, – после того, как эти двое, – погрозила она пальцем «хулиганкам», – подвергли твою психику интенсивному, голому волчку,

или торсионному воздействию, ты должен был полностью сломаться.

– Это как?

– Я же прошу тебя, молчи, не смеши, – взмолилась мама девушек. – Ну, должен стать рабом вот этих соплюх! Короче, влюбиться в них до полусмерти. Теперь понял?!

– Дошло, – смутился я.

– Но ты остался непробиваемым. Получилось, что теория Добрана лопнула, как мыльный пузырь! Потому-то мы все и хохочем.

– А зачем ему надо было, чтобы я в вас, – посмотрел я на девушек, – влюбился?

– Да ему это не надо было. Он нас даже предупредил, чтобы мы не куролесили, – улыбнулась Светлена.

– Но мы решили проверить теорию папы, – добавила Светлада.

– Ну и как? – спросил я.

– Вот теперь мы все и смеёмся. До слёз!

– А почему вы решили, что я в вас не влюбился? – задал я каверзный вопрос. – Может, с ума схожу от любви, но этого не показываю.

От моих слов и мама, и её дочери посерьёзнели.

– Ты говоришь такое, от чего нам всем стыдно, – наконец, нашлась Ярослава. – Хочется верить, что ты шутишь.

– А если не шучу! – поднялся я из-за стола. – Что тогда?

– Тогда после окончания учёбы они приедут к тебе. Таков закон! Девушка не должна пробуждать чувств у мужчины, если понимает, что тот ей не нужен, – отчеканивая каждое слово, сухо сказала мать «хулиганок».

– Так-то! – хищным взглядом окинул я притихших девушек. – Думаю, сегодня в бане вы не будете вертушки крутить?

– Ещё как будем! – пробурчала Светлена.

– Нет, они неисправимы! – снова улыбнулась своей очаровательной улыбкой Ярослава Ивановна.

– Где же ваш спортивный зал? – перевёл я разговор на другую тему.

– За дверями справа, – ответила повеселевшая Светлада.

– Мы туда скоро придём, только сначала поможем матери.

– Только вот что. – перебила сестру Светлена, – Наш зал на веранде, там почти как на улице, поэтому надень либо куртку, либо пару свитеров. В твоей комнате лежит пуловер отца, это он тебе его оставил…

– Понял! – кивнул я девушкам. – До встречи!

Когда я нашёл веранду, Добран Глебыч занимался уборкой.

– Девчонки потренировались и всё бросили, – ворчал он, перетаскивая в угол очередную пару гантелей.

– Они что, занимаются ещё и с отягощениями? – удивился я.

– Не только они, все наши женщины занимаются. Даже старые. Вот посмотри: видишь, какие у них вериги? – показал старейшина на стоящие у стены странные кожаные мешки.

– Что-то я не пойму? В них что, песок?

– А что же ещё? Наши женщины не любят штанг и модных сейчас тренажёров. Им нравится всё старинное. Это их снаряды, некоторые мешочки весят до восьмидесяти килограммов!

– И кто с ними приседает? – удивился я.