За семью печатями
Шрифт:
И она осторожно пояснила:
— Так разве вы не помните, все из-за пана Северина. Отец не был на его похоронах, знали бы вы, как он себя за это упрекает, вот и считает своим долгом, пусть запоздалым, что-нибудь сделать для семьи лучшего друга. Иногда мне даже кажется... кажется, отец вроде как слышит голос умершего друга... с того света...
У Богуси мурашки побежали по спине, уж она-то свято верила во всякую загробную муть и очень боялась таких голосов. Ну вот, этого только недоставало! Спятил Северин вместе со своим приятелем, что ли? Будет еще с того света ее пугать!
Эльжбетка же вошла во вкус и решила на всякий случай привести
Каши маслом не испортишь.
— А кроме того, — запинаясь, начала она, делая вид, что не решается выложить правду-матку. — А еще... сама не знаю, как и сказать. Вы не обидитесь?
Вот этого пани Богу слава не могла гарантировать. Интересно, чем еще ее собираются обидеть?
Поэтому хотя и ответила «нет», но очень сухо и сдержанно.
— Только, умоляю, не говорите отцу, что я выдала его тайну, он тогда со стыда сгорит. Отец признался нам с Кристиной... потом еще пришлось перед Кристиной извиняться... признался — вы, пани Богу слава, так вкусно готовите, что он просто не в силах отказаться... не в силах себя перебороть. И ради такой еды готов не то что ремонт, даже новый дом для пани построить. За одну кормежку. Так и сказал! Ну да это он так ляпнул, для красного словца. Впрочем, я ему не удивляюсь.
Молча выслушала Богуся путаное объяснение, не зная, верить или не верить. Неужели эта девица настолько глупа, что боялась ее обидеть, делая такой грандиозный комплимент? Даже если Карпинский и спятил, отношение к еде у него осталось как нельзя более здравое, способен оценить хорошую кормежку, вон и Северин был того же мнения, да и все, кто отведал ее кушаний, тоже так считают.
Запихивая в наволочку очередной пакет с пухом, она не удержалась от язвительного замечания:
— Выходит, Кристина особыми успехами не может похвастаться?
— Потому так и старается у вас научиться, пани Богуслава, — подхватила Эльжбета.
— Скорее уж ты научишься. Ну хорошо, по крайней мере ясно. И возможно, пан Зыгмусь прав...
Эльжбета была девушкой воспитанной, обычно старших не перебивала, но сейчас надо было пользоваться случаем, поэтому не совсем вежливо затараторила, не дослушав соображения вдовы насчет милого пана Зигмунта.
— Я вот давно хочу спросить у вас разрешения сводить детей в зоопарк. Представляете, выяснилось, что Агатка никогда не видела крокодила! А мне и самой интересно. Сейчас у меня каникулы, так я бы охотно с ними сходила. В будний день лучше, по воскресеньям толкучка, к клеткам не пробьешься. Вы разрешите?
Ответ она получила не сразу. Закрыв плитой чулан с наволочками, пани Богуслава проверила, запер ли Тадеуш дверь кабинета, как она велела, из-за чего Эльжбета чуть не померла на месте Дверь была заперта, порядок. И хозяйка стала тяжело спускаться вниз, на ходу раздумывая. Зоопарк? Почему бы нет? Пусть дети сходят туда с Эльжбеткой, только не сегодня, сегодня она идет на работу, не оставлять же дом пустым, в смысле — на одних посторонних.
— Ну что же, я согласна, — дала она милостивое разрешение. — Лучше всего завтра. У меня завтра ночное дежурство, так что днем буду дома. О, кто-то пришел. Никак, пан Зигмунт?
* * *
Тадеуш в таком темпе провел инспекцию подведомственного ему объекта, что освободился даже раньше, чем рассчитывал, — к двенадцати. Пан Карпинский очень охотно расстался с кислым соком, и через минуту они уже приступили к изготовлению дверцы для чулана. Эльжбета разыскала Агату, предупредила о завтрашнем походе в зоопарк и поехала за мороженым. Когда она вернулась, по непонятному стечению обстоятельств тут же появился и Стась, и вместе с сестрой, прихватив с собой сумку-холодильник, они забрались в дальний угол сада Первый раз в жизни Эльжбета обрадовалась присутствию отцовского шурина. Он уже до такой степени завоевал доверие вдовы, что был допущен в святая святых — кухню. Другого выхода у Богуси не было. И хотя она терпеть не могла посторонних в своем святилище, тут уж ничего не поделаешь, поскольку предстояло обсудить с паном Зигмунтом наедине очень важные вопросы. Впрочем, ничего особенного она не собиралась готовить, просто хотела вчерашние котлеты превратить в сегодняшние тефтельки и подать их под укропным соусом, только и всего. Пусть смотрит.
Пан Зыгмусь оказался джентльменом и смотрел не на тефтельки, а на очаровательную хозяйку, расточая ей комплименты вперемешку с деловой информацией.
Наверху Тадик бесшумно отпер свою комнату, вернее, прежний отцовский кабинет. В коридоре Эльжбета попеременно то постукивала молотком, то шваркала наждачной бумагой по старой доске. Карпинский с Тадеушем на цыпочках вошли в кабинет Хлюпа. Парень извлек из-под дивана свою сумку, и безумно взволнованный Хенрик узрел наконец столь памятный ему потрепанный черный портфель.
Задыхаясь от волнения, щелкнул замочком, глянул на пачки банкнот, потом в радостно сияющие глаза парня и бессильно опустился на диван. Запирать портфельчик пришлось Тадеушу.
— Постой! — прошептал Карпинский. — Хотя бы одну пачечку...
— А куда? — прошептал в ответ парень. — Разве что проглотить.
Эльжбета, оставленная на стреме в коридоре, не выдержала и легкой рысцой вбежала в комнату.
— А я что, рыжая? Не могу больше, хоть краешком глаза...
Тут уж Карпинский нашел в себе силы И собственноручно открыл портфель, пусть доченька порадуется. Дочь глянула и, прижав руки к груди, одними губами произнесла:
— Значит, все-таки... Боже! А ведь не верилось.
Карпинский шепотом наябедничал на Тадеуша:
— А он не разрешает ни одной пачечки взять!
— У нас же даже карманов нет! — так же тихо объяснил парень, сам огорченный. — И хватит любоваться, мегера спохватится, пусть кто-нибудь постучит в коридоре!
— Я не могу! — отказалась девушка. — Включи дрель!
— Мысль!
Под аккомпанемент впустую завывающей дрели трое спешно совещались. Просто так вынести портфель нельзя, пани Богуслава не из тех, у кого под носом можно вынести из дома имущество. Из кухонного окна открывался отличный вид на крыльцо, двор, калитку. А через распахнутую дверь заметит, если попробовать перетащить портфель в гаражный сарай через прихожую. К тому же детки торчат в саду и, хотя они заняты мороженым, бдительности у них наверняка не поубавилось. Короче, в данный момент вынести портфель мог лишь такой ас, как жулик.
Разгоряченные отец с дочерью высказали несколько других, столь же безумных, идей, отвергнутых Тадеушем со всей решительностью. Парень единственный сохранил способность рассуждать хладнокровно.
Он же предложил выключить наконец несчастную дрель и переместиться всем к чулану на лестничной площадке. Во избежание подозрений.
Оказавшись на рабочем месте, Карпинские никак не могли включиться в трудовой процесс, все их мысли были об обретенном сокровище. Эльжбета шепотом ругала себя последними словами: