За семью замками. Внутри
Шрифт:
В бассейне было очень неудобно, но им привычно похуй. Не получится — вылезут, продолжат. Делов-то…
Но вроде бы все получалось…
Толкаться. Принимать. Постанывать на каждом движении, имитируя в поцелуе то, что он выиграл для члена. Подбираться к пику удовольствия… Понемногу растворяться, сливаясь с водой, которая расходится волнами от каждого его движения с тихим плеском, не обращать внимания на посторонние звуки до поры до времени, пока Костя не оторвется от ее губ, пока не повернет голову, бросая злое:
— Бой, блять… Место!
Заставившее
Нервно… Перепугано…
А потом гавкает, поймав ее взгляд. Громко, раскатисто. Так, что даже мурашки по коже…
— Бой! — и ещё раз, когда Костя, по-прежнему находящийся в ней, кричит громче и еще более убедительно.
Достаточно, чтобы Агата, будь она на месте дога, уже побежала на свое место. Но он… Нет.
Снова скулит, перебирает лапами, гавкает…
— Что с ним…
И это почему-то внезапно смешит Агату. Достаточно сильно. Так, что она вжимается улыбкой в Костину шею… Шепчет, спрашивая… А потом стонет, потому что Костя делает микро-движение в ней, почему-то отозвавшееся очень сильно.
— Думает, что ты пытаешься меня грохнуть… Топишь… Он воды боится. Щенок тупой. Прямо, как ты, придумал себе, что опасно, вот и…
Костя вроде как поглумился — и над псом, и над ней, но Агате не стало обидно. Сложно обижаться, когда только и ждешь, что он возобновит движения, чтобы дать тебе кончить…
Вскинув голову, Агата поймала действительно испуганный собачий взгляд, крикнула:
— Я попозже его прикончу, Бой. Не бойся! Мы трахаемся просто…
Чувствовала, что ее висок, в который успел вжаться Костя, подаваясь бедрами немного назад, а потом резко входя сильнее, так, что Агате хочется выгнуться, закрыть глаза, простонать протяжно, щекочет усмешка.
Просто трахаются, да. Это вроде не смертельно. Или смертельно, но маловероятно…
Только Бой не хочет верить ей с первого раза… Продолжает постукивать когтями по кафелю, решаясь… То ли прыгнуть и спасать, то ли дать умереть смертью храбрых… Вероятно, он действительно очень верен Косте. Вероятно, прямо-таки любит…
— Бой, блять! На колбасу пущу! Место!
Но немного трус. В третий раз ослушаться уже не рискует. Снова протягивает встревоженное «ммм», гавкает… Разворачивается…
И Косте, как бы, этого достаточно. Он цедит череду ругательств сквозь зубы, а Агата следит, как дог несется прочь…
И вроде бы ей пожалеть псинку, но она не может… Потому что очень хочется смеяться…
Похоже на то, что Костя окружил себя верными придурками. И она — одна из таких…
Только думать об этом долго не получается. Он сжимает ее щеки пальцами, заставляя повернуть голову, снова целует, напоминая, что они тут вообще-то…
— Сюда иди… Не отвлекайся…
Костя шепнул, Агата исполнила. Чувствуя, что он возобновляет процесс, от которого меньше всего хочется отвлекаться. Даже ради таких очаровательных псов, как Бой…
После бассейна была новая лестница. На сей раз уже вверх — в спальню. Оттуда в душ. Горячий. Кайфовый. Размаривающий, если бы не действия Кости, которые снова не напоминали миролюбие.
Потому что тут женская грудь вновь впечаталась в кафель — уже другой, сзади навалилось твердое, жаркое тело, мужские губы прихватили мочку ее уха, женские ноги взлетели на носочки с новым его первым движением…
После Костя спустился на первый этаж — себе и Агате за водой, а она свернулась на его огромной кровати, не находя в себе сил ни на что, кроме как трепетать, испытывая невероятную смесь… Ей было так хорошо, что даже бабочки подуспокоились. Или может просто к херам окончательно перебили друг друга. Но ей как бы без разницы. Просто хорошо…
В голове туман. В теле боль усталости и сладость удовлетворения. На часах — глубокая ночь. И по уму…
Костя сейчас вернется, они попьют, он соберется сам, принесет ей вещи с цокольного, она оденется, сядет в машину, дальше — квартира…
Но даже думать об этом было сложно. Хотелось просто лежать. И чтобы он гладил.
В его спальне тоже было большое окно, через которое пробивался лунный свет. Отсюда вели три двери. Одна — на этаж. Одна — в душевую. Одна — в гардеробную. Попасть туда Агате было интересно, но опять же — не было сил.
Это немного грустно, потому что вряд ли когда-то еще появится такой шанс, а ей было дико любопытно… Там ведь живут все те вещи, которые он так небрежно скидывал на ее пол…
И там-то все наверняка висит идеально…
Превозмогая себя, Агата вытянула руку, провела по ткани постельного там, где в теории мог бы лежать Костя…
Но это тоже было бы слишком.
Впрочем, «слишком» уже то, что он её сюда привез. Агата не рискнула бы спросить, почему… Зачем… Много ли вот таких же «Агат» бывало в этой комнате и на этой постели, но почему-то чувствовала себя очень исключительной в этот момент. Будто он… Примерял её на свою жизнь, что ли…
И речь абсолютно не об отношении, как к вещи. Просто…
Наверное, чтобы понимать, что имеется в виду, нужно пробраться Косте под кожу. Познать его так глубоко, как это вообще возможно.
Агате казалось, у неё получилось.
Она одернула руку, пряча ее обратно в рукав громадного халата, когда в спальню вернулся Костя. Подошел. Дождался, пока Агата сядет, открыл бутылку с водой, протянул…
Следил, как жадно она пьет, как халат падает с плеча, усмехнулся, когда Агата поправила, сжимая на груди…
Вероятно, его забавляло целомудрие после того, как дважды кончила, ничего особо не стыдясь.
Но комментировать он не стал.
Забрал бутылку, поставил на тумбу. Снова повернулся к кровати, когда Агата подбиралась к краю, чтобы встать. Элементарно хотела избежать нетерпеливого постукивания Кости пальцем по месту на запястье, где должны быть часы, с предложением поторопиться…