За Синей рекой
Шрифт:
Песня влекла за собою тень повара, и тот подпевал, подпевал – страдая, с трудом. Язык словно бы отказывался участвовать в песенке, однако та же самая сила, что некогда предала Иоганна Шмутце в полную власть уныния и лишила его собственной воли, сейчас вымогала у него следующие слова:
В ту пору и Мартин пошел на покос –Ах, синее, синее небо! –С собою не взял он ни вил, ни кос –Ох,Третья песня пошла еще легче. Припев
Долгоносик, долгоносик,Наш зелененький дружок!исполняли все хором. Кадаушка при этом хлопала себя по коленям.
С тенью явно происходили изменения. Она перестала корчиться и ерзать по полу, словно в погоне за собственным ускользающим телом. Лицо больше не расплывалось – утвердилось в постоянстве. Правая рука стала менее прозрачной, чем левая. И пел Иоганн Шмутце, повар его величества, попадая в такт и почти не сбиваясь. Во время исполнения пятой или шестой песни он вдруг произнес:
– Ваше сиятельство!
И пал головою на руки сидящего рядом Людвига.
Все разом замолчали. Людвиг неловко положил ладонь на макушку повара.
– У меня есть конфеты! – вспомнила Кадаушка. – Кто хочет?
Никто не отозвался.
Гловач произвел бессмысленный проигрыш и дал лютне отдых.
Брат Дубрава тихо сказал:
– Душно. Можно открыть окно?
– Шумно будет, – пояснила Кадаушка. – Разговаривать не сможем из-за грохота.
Брат Дубрава покорился, задышав часто и мелко.
– Ты хоть понимаешь, что сейчас произошло? – спросила Кадаушку Гиацинта и указала подбородком на тень Иоганна Шмутце.
– Что? – удивилась Кадаушка.
– Он вспомнил! Сам! Начал обратно воплощаться! Заговорил!
– Он и раньше говорил иногда, – обиделась Кадаушка. – Без посторонних – очень даже говорил… Иногда. Что вот вы его за дурачка совсем держите! Он, между прочим, умный! Просто всем завидно, что у меня такой милый компанчик! И в бараке все – тоже! «Подобрала уродца и возишься», – передразнила она кого-то малосимпатичного. – А у самой заячья губа. О себе бы беспокоилась.
В этот момент бригадир Гугуница открыл глаза и бодро, как не спал, произнес:
– Ладно, добытчики. Время-то идет, а работа стоит. Предлагаю решить вопрос на собрании всего коллектива.
– Мало ли что они там нарешают, – возразил Борживой. – Удумали! Все умные стали, как я погляжу. Раньше так не делалось. Что пан скажет – то и хорошо. Нет уж. Нет у меня доверия. А предлагаю вот что: мы этого повара, значит, забираем, а вы нам еще дайте провожатого до Огнедумова царства. Чтоб мы у него, проклятого, прямо под носом выскочили!
Он сделал хищный финт рукой, словно сворачивал
– Еще чего! Забрать у меня! – рассердилась Кадаушка.
– Не можешь ведь ты держать его у себя? – сказал Гугуница.
– Почему? – с вызовом осведомилась она. – Это же я его спасла. Забыли? А как поправится окончательно, определим на работу. В столовую нашу хорошо бы наконец приличного повара. Вон тот добытчик, что признал его, говорит – он повар. Работа найдется, не пропадет.
– Он придворный повар, – заметила Гиацинта холодно.
– Ну так и что с того? – ответила Кадаушка. – Что ж придворные – не люди? Каши-то на бригаду наварить всяко сумеет… Верно я говорю?
Иоганн Шмутце поднял голову, посмотрел на свою покровительницу… и улыбнулся. Он почти совсем перестал быть прозрачным, только ноги еще оставались белесыми, как моллюски.
Зимородок перехватил внимание Гугуницы и быстро спросил:
– Проводника дашь?
Бригадир устремил на следопыта неморгающий взор. То ли что-то пытался внушить – безмолвно, то ли просто задумался глубоко.
– Сам видишь, – продолжал Зимородок, – Огнедум опасен. Он сейчас наращивает мощь. С помощью ваших же камней – не исключено. Он же маг! Откуда вам знать, может быть, вы собственными руками делаете для него оружие? Глядите, он и до вас доберется!
– А ты меня не запугивай, – нервно сказал Гугуница.
Зимородок кивнул на Иоганна Шмутце:
– Чего уж больше запугивать! Видал, что он с людьми делает?
– М-да, – сказал Гугуница. – Эффектно. – И снова погрузился в раздумья. Потом заговорил, словно сам с собою: – Из коллектива сейчас никого не выделишь. И без того идем с запозданием графика…
– Я моего компанчика не отдам! – заявила Кадаушка. – Пусть без него идут, не заблудятся! Не маленькие! Он все равно ведь дороги не знает… Бродил, небось, бедненький по верхотуре да провалился… Так было? – обратилась она к Иоганну Шмутце. – Ты им скажи, скажи, а то мне они не верят. Ты провалился? В шахту? Случайно?
– Провалился… – подтвердил бывший королевский повар. – Случайно…
– А потом заблудился в темноте. Да?
– Заблудился в темноте…
– Вот видите!
– Да он просто за тобой повторяет, – сказал девушке Зимородок. – Он же тень!
– Нет, она правильно… я не повторяю… – с трудом выговаривая слова, молвил Иоганн Шмутце. – Просто повторять… легче.
Кадаушка победоносно улыбнулась:
– Я же говорила, что он у меня умный!
– Проводника дай, – повторил бригадиру Зимородок.
– Почему? – сказал Гугуница. – Я не обязан. Обратись к начальству, как оно решит, а потом на общем собрании вынесут постановление…
– Дай проводника, – еще раз сказал Зимородок. – Вот лично ты и дай. Ни к какому начальству мы больше не пойдем.