За Синей рекой
Шрифт:
– Сидр, – сказала Мэгг Морриган.
Гугуница огорчился.
– Пока не кончится смена – нельзя, – решительно произнес он. И спустя миг столь же решительно добавил: – Впрочем, под пирожки и совсем немного… Наливай!
И сам ловко разлил сидр по немытым кружкам.
Угостившись как следует, бригадир уселся на ларе, как полководец на боевом барабане, и весело уставился на пришельцев.
– Стало быть, вы с верхотуры, – заметил он, хотя об этом речи до сих пор не шло. – М-да… Так вам в торговую факторию? Сами видите, какая тут у нас… чехарда! Человека вам выделить не могу – сейчас все на счету. А отправить
– Погоди-ка, – заговорил Зимородок. – Для начала проясним суть дела. С кем вы ведете торговлю?
Гугуница моргнул пару раз пьяновато.
– С верхотурними, – сказал он. – Которые наверху. Верзилы.
– С Огнедумом? – зловещим шепотом осведомился Людвиг.
Гиацинта предупреждающе погладила его по губам тонкими пальцами.
– Мое дело – добыча, – ответствовал Гугуница. – А вы, значит, не по торговой надобности?
– Положим, нет, – сказал Зимородок.
– А по какой, в таком случае? – спросил Гугуница совершенно трезвым голосом.
– Кстати, некоторые из нас тут тоже кое-что смыслят в горном деле! – вмешалась Марион. – И нечего тут из нас дурачков делать, если вы бригадир! Невелика птица! Я тоже сызмальства путешествовала на пирожковые копи и разбираюсь!
– Ух, ух! – радостно удивился Гугуница. – Ладно, сам провожу вас до начальства. Разбирайте пока каски.
И ушел – видимо, что-то улаживать. Он явился довольно скоро, озабоченно оглядел пришельцев, поправил каску у Марион, затянув ремешок потуже. Та осведомилась, как ей после этого прикажут дышать, но Гугуница не то не расслышал, не то попросту не обратил внимания.
– Готовы? – спросил он, явно думая о чем-то другом, и тотчас направился к выходу.
У тоннеля уже ожидала вагонетка, почти доверху загруженная щебенкой. Ни слова не говоря, Гугуница полез в нее. Путники переглянулись. Гиацинта поджала губы. Гловач покрепче вцепился в свою лютню: почему-то сразу возникла и насмерть перепугала мысль о том, что в случае крушения пострадает подарок фей. Мэгг Морриган храбро улыбнулась Штрандену, а тот смущенно опустил голову. Вообще все были в некоторой растерянности и даже Мирко глядел на Борживоя, словно искал у того совета.
– Эх! – воскликнул пан Борживой. – Где наша сливицкая не пропадала!
И полез через низенький бортик. За ним последовали остальные. Гугуница был погружен в свои сложные думы.
– Ну что, едем? – спросил он, на миг обратившись мыслями к происходящему, и махнул кому-то рукой. У колес вагонетки завозились, снимая «башмак». Сперва медленно, а потом все быстрее она покатилась под уклон в темноту и вскоре разогналась уже значительно. Марион вцепилась одной рукой в тугой ремень каски, а другой – в холодный край вагонетки. Мимо пролетала тьма, густая и мягкая. Неведомая сила уверенно и плавно направляла колеса. Иногда вдруг попадались узкие шахты где-то сбоку или впереди, и тогда сероватый дневной свет на мгновение крал у темноты неровный бок грубо обработанной скалы или балку, но тревожащее видение тотчас скрывалось, и вновь продолжались полет, безмолвие и темнота.
Потом движение начало замедляться. Повизгивали, разбрызгивая искры, тормоза. Впереди заплескал свет, словно освобождение от долгого плена. Гугуница потянул на себя рычаг. Раздался адский
Вскоре из конторы выбежал, как ужаленный, еще один колобашка. Он был одет в длинную, ниже колен, кожаную куртку, расшитую сверкающими камнями. В четырех местах полы куртки были разрезаны почти до талии, открывая взору широкие штаны из блестящей ткани, похожей на рыбью чешую. На голове этот колобашка также имел каску.
Из-под каски глядело встревоженное лицо, бледное, немного одутловатое и как будто болезненное. Он поспешно приблизился к вагонетке, несколько раз сильно выдохнул, раздувая щеки, затем извлек из-за пояса белый платочек и обтер им лицо. Гугуница за его спиной проговорил:
– А согласно смете мы вполне укладываемся в сроки. И нечего хоронить нас раньше времени. Я не могу требовать, чтобы ребята проходили пустую породу на трудовом подъеме. Да, им скучно! От серости даже у меня в глазах рябо, а я не первогодок!
Не оборачиваясь и не отрывая взгляда от незнакомцев, нарядный колобашка произнес сквозь зубы:
– И что это за история с добытчиком Кадаушкой? Совершенно распустили людей, бригадир!
– Она не виновата, – быстро сказал Гугуница. – Любой на ее месте…
– Да? – не без язвительности переспросил колобашка-начальник. – А вот у меня сложилось иное мнение. И нечего ее выгораживать!
– Ребята разберутся, – упрямо молвил Гугуница. – Добытчик Кавардан! Я официально прошу…
– Раз уж мы перешли на официальный тон, добытчик Гугуница, – оборвал его начальник, – то жду от вас докладную. А заодно и по факту конвоирования наших дорогих почетных гостей, – он на миг ненатурально улыбнулся и, чуть понизив голос, добавил: – По форме «3-А», вы знаете.
Гугуница слегка двинул бровями и ушел, а Кавардан наконец заговорил с чужаками:
– Прошу простить за производственные моменты! – Он озабоченно высморкался в свой крошечный платочек. – Прошу проходить! – Он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону. – Прошу, добытчики.
Один за другим они выбирались на волю, с некоторым даже недоумением ощущая под ногами твердую почву. Гиацинта застряла и с отсутствующим видом ждала, пока Людвиг и Гловач отгребают щебенку и помогают ей высвободить ногу. Пан Борживой охлопал себя по бокам и сказал: «Охо-хо!». Молодой граф Мирко почему-то сразу заподозрил разодетого колобашку в том, что тот делает из гостей дураков, и глядел мрачнее тучи. Марион мыкалась, чувствуя себя лишней и никому не нужной. Один только Кандела тихо копошился в корзине за плечами у брата Дубравы и в ус не дул: жевал себе листочки, обмакивая их в мед, а то заворачивался в одеяльце и засыпал невинным сном.
– Прошу, добытчики, прошу, – суетился Кавардан, двигаясь к бытовке странными зигзагами, словно пастуший пес, сгоняющий стадо. – Вот сюда. Собственно, сейчас… горячие моменты… но я распоряжусь… Крупный заказ, а тут еще отставание и разные происшествия… Недочеты – они всегда бывают, верно? Без этого ни один трудовой процесс не обходится, не так ли? Но бытовые условия всегда в сфере внимания… Прошу, добытчики, сюда – осторожнее, тут скальный выступ… Забота о работающих на первом месте – так я считаю!