За сокровищами
Шрифт:
Сандс принес чайник и чашки. Поставил большую плетеную корзинку под угощение от матушки Фирса и уселся рядом. Теперь был он похож на огромного доброго старого пса. Совсем не страшный.
Фирс нисколько его теперь не боялся. Хотелось погладить, но он не решался, чтобы не оскорбить удивительное существо.
– Можешь погладить, – вдруг прорычал Сандс.
Тут уж волей-неволей Фирс все же вздрогнул. Старая собака, открывающая дверь и приносящая кружки, это еще можно было пережить, но то, что он говорил на человеческом языке…
Остальные за столом рассмеялись.
– Сандс такой же, как мы, как ты и я, просто особенный, – заметил Стремптус.
– А как вы узнаете, где искать золото? – не выдержав, спросил Фирс.
– Есть такая штука, понимаешь, давным-давно люди расчертили весь мир невидимыми линиями, и дали им названия и присвоили им номера. Это как улицы в городе, в большом городе. Чтобы узнать, где ты живешь, нужно знать название улицы. Представь себе, такие улицы есть и на всей земле. Если ты знаешь номер улицы, где спрятано золото, ты можешь спокойно отправиться туда и взять его.
– А оно там просто лежит?
– Нет, чаще всего она там закопано. Но, бывает и так, что его там уже нет. Значит, кто-то уже опередил нас, откопал.
– А если никто не откопал…
– Значит, оно достанется нам, но чаще всего, названия и номера улиц земли, где спрятаны сокровища, знают разные люди. Бывает так, что когда ты приходишь на место, а там уже кто-то шебуршится…
– И что тогда? – задерживая дыхание, спросил Фирс. – Вы…
– Нет, мы просто уходим в другое место, но бывает и так, что из-за сокровищ убивают. Это случается, когда кто-то живет на сокровищах, строит дом и забор, охраняя их. Но я кочую с места на место, мне нет нужды жить там же, где зарыто золото. Поэтому я все еще жив.
– Вы, наверное, прочли очень много книг и очень умный? – восторженно сказал Фирс.
Стремптус засмеялся.
– Вы знаете? – продолжил Фирс. – Я тоже знаю тайное знание.
– И какое же? – заговорщическим тоном подхватил Ксантоф, пытаясь подыграть мальчишке.
– Не знаю даже, с чего начать…
– Начни с носочка, – усмехнулся Стремптус. – Так говорят у нас, когда не знаешь, с чего начать номер – начни с того, что хорошенько тяни носок.
– Не сочтите это за хвастовство, – Фирс выпрямился и говорил теперь самым серьезным тоном. – Вы знаете, наш дом стоит на окраине поселения. И вот, буквально несколько дней назад случилась странная вещь, о которой сейчас уже знают многие, и в этом нет ничего такого. В общем, поутру к нам в пекарню ввалился мужчина. По виду – чужак, такое, хоть и редко, но бывает. Кто-то время от времени проходит через наш городишко. Однажды люди появляются на окраине, проходят по центральной улице и навсегда исчезают. Никто не знает, куда они идут и откуда приходят, однако, многие из них имеют странный вид, и мы всем городом долго еще обсуждаем чужестранцев. В общем, мы не удивились чужаку в пекарне, хотя и заметили, что одет он более странно, чем другие, более вычурно и более грязно. Был он загорелый, почти черный. И очень худой. Войдя в пекарню, он постоял некоторое время у двери, сделал шаг в сторону прилавка и упал. Когда мы подняли его, обнаружилось, что его бок, порванный каким-то страшным зверем сильно кровоточил, и, несмотря на несколько слоев тряпок, которые стягивали ранение, кровь просочилась наружу и капала на ковер.
Несколько дней нам удалось поддерживать его жизнь, но в сознание он больше не вернулся. Мне довелось ухаживать за ним больше всего. Я сидел у его постели, и он часто-часто в бреду повторял странные цифры. Что они значат, никто из нас не сумел понять.
– И что же это? Интересная загадка, выкладывай, мы попробуем ее вместе разгадать.
– Сто пятнадцать градусов ювэ, тридцать градусов зэдэ, – как стихи наизусть протарабанил Фирс.
Остальные за столом переглянулись.
Первым нашелся Стремптус.
– Ты говорил это кому-нибудь еще?
Фирс отрицательно замотал головой:
– Отец запретил рассказывать это кому-то…
– Тогда почему ты рассказал это нам? – удивился дядюшка Стремптус.
Фирс пожал плечами.
– Не знаю, мне показалось, вам можно.
– Скажи, чем еще был странен этот человек, помимо того, чтобы был сильно загорелым.
– В общем-то, всем. Глаза его были другие, холодные, почти белые и очень большие, через лоб проходил шрам, волосы были седые, длинные, схваченные в низкий хвост, но самое примечательное, что вместо правой руки…
– У него была резная деревянная культя, – закончил фразу дядюшка Стремптус.
Фирс удивленно кивнул.
– Скажи, что стало с этим человеком. Давно ли он ушел?
– А он и не уходил. Он умер у нас в доме и похоронен на городском кладбище.
Дядюшка Стремптус схватился за голову:
– Какой кошмар! Может быть, он что-то передал вам?
Фирс замялся.
– Говори же! – почти прикрикнул на него дядюшка Стремптус.
– На самом деле он ничего не передавал, но я был так поражен его видом и вообще всей историей и этими непонятными словами, которые он постоянно повторял, что заигрался и примерил его дорожную куртку. Я ходил по дому, представляя себя путешественником, преодолевающим удивительные и страшные трудности, сражающимся с нелюдями, эта куртка придавала всем моим мечтам реальность: ее запах, пропитанный дымом костра и сыростью земли, ее шелест. Я обратил внимание на этот самый шелест и… выяснил, что за подкладом зашита бумага. Не подумайте, я не достал и не трогал ее, пока чужак был жив. Однако, когда он умер, я втайне от всех вскрыл подкладку и вытянул оттуда то, что там было спрятано.
Дядюшка Стремптус выдохнул и погладил Фирса по голове:
– Ты хорошо сделал. Возможно, ты очень удачливый парень, Фирс, и, возможно, твоя удача задела и меня, раз я оказался рядом с тобой. Пойдем, я провожу тебя домой. Только захвачу плащ и золото для твоей мамы.
5. В путь!
По приходе в пекарню, Дядюшка Стремптус попросил закрыть вход от посетителей, потому что имел сказать всей семье Фирса очень важные вести.
Все вместе собрались в гостиной.
– Фирс, будь другом, принеси то, что ты вытянул из куртки чужака.
Оказывается, ни мать, ни отец до сих пор не подозревали о находке их сына, и все были крайне изумлены, когда на низенький столик перед ними легла самая настоящая карта, с пометками и подписями, с указаниями сторон света, с краткими пояснениями и рисунками.
Например, три дерева, вероятно, должны были обозначать рощу, а волнистые линии – ручей или речушку. Все было предельно ясно, стрелки показывали направление движение от одного крестика до другого. Одни стрелки были написаны красным, другие синим, а на обороте так же разными цветами значилось двадцать три шага красным, двадцать восемь – синим.
Понятно было все, кроме одного: где именно находится это место с рощей и ручьем и почему оно так важно.
И еще одно не смогли разгадать отец и мать Фирса – странная запись на обороте «Сто пятнадцать градусов ю.в. тридцать градусов з.д.», но все моментально вспомнили бред умирающего, повторявшего эти слова как могущественное заклинание.
Когда бурное обсуждение и удивление утихли, свою речь начал дядюшка Стремптус.
Он рассказывал о себе, о своих походах на юг и восток, на север и запад, которые он совершил в течение своей жизни. Целью всех этих передвижений – было золото. Решение открыть бродячий цирк появилось не сразу. Все началось с первой пойманной твари, которую было жалко убить. Какое-то время дядюшка Стремптус возил ее с собой, привязанную к боку лошади, до тех пор, пока не приехал в один из больших городов, где обнаружил, что дети бегают за ним, стараясь заглянуть под тряпки, которыми было стянуто чудовище.