За спичками
Шрифт:
– Так, значит, вы, Кайса, ни о чем таком не подумывали, несмотря на то, что Макконен умер уже в прошлую осень?
И тогда Кайса снова затараторила:
– Так кто нас, бедных, возьмет замуж, даже если б мы и хотели того… Но я и сама не из торопливого рода… Есть, конечно, такие, которые спешат с этим, не успев даже очистить свою кровать от насекомых прежнего хозяина… А наш род Кархутар совсем не из таких! Сохви Каркутар шесть лет была вдовой и только потом вышла замуж и прожила с мужем до самой его смерти… И Ловииса Кархутар пробыла вдовой семь лет… Наша фамилия всегда была серьезной, здравомыслящей фамилией…
Юсси понравилась такая серьезность Кайсы. Эту серьезность Антти еще более подчеркнул своим замечанием:
– Весь род Кархутар отличался суровым нравом… Недаром Пекку Кархутара называли букой, а дочь его дразнили медведицей.
Однако слишком большая серьезность в этом деле показалась Антти излишней. Не хватало того, чтоб и Кайса оставалась вдовой шесть или семь лет! По этой причине Антти, заботясь, о деле Юсси, сказал:
– Такая здоровая женщина, как вы, Кайса, может, конечно, и не шесть лет оставаться вдовой, а куда меньше.
– Это правильно замечено, – поспешно заметил Юсси и тотчас добавил:
– Это излишняя роскошь – держать свою постель полупустой.
Тут мужчины с доверием взглянули друг на друга, и Антти даже подмигнул. Но Кайса не захотела оставить без защиты заслуги своей фамилии. И поэтому возразила:
– Нет уж, пусть лучше кровать будет полупустой, чем заполнять ее всяким сбродом, как это сделала бабенка Риссанена… да еще при своем муже. Потом-то, конечно, ее муж все узнал. И тут можно угадать, какой печальный конец будет при такой жизни! Но наш род всегда жил по-человечески.
Антти на это снова подтвердил:
– Кархутары жили по-человечески. В этой фамилии кровать ничем лишним не заполнялась, ну и недостатка там не было.
Юсси нравилось, что вся фамилия Кархутар отличалась такой высокой нравственностью. И Кайса была этим польщена. Предложив гостям по третьей чашке кофе, она скромно заявила:
– А зачем человеку развлекаться и быть легкомысленным? Ведь и с небольшими грехами можно в могилу попасть, как попал мой покойный Макконен… Нет, верно, выпейте по третьей чашке кофе, чтоб согреться…
– Хватит и того, что выпили, – сопротивлялся Юсси. Антти счел нужным продолжить начатый разговор. Он сказал:
– В землю можно попасть, и не отличаясь легкомыслием. Ну да вы, Кайса, не были ветреной даже и в молодости, когда проживали в Липери.
– Кайса и тогда была серьезной, – с похвалой отозвался Юсси, грызя сахар.
– Допивайте же ваш кофе, – угощала Кайса, довольная похвалой.
И вот, беседуя, ходили они, так сказать, кругом да около и уже совсем близко подошли к делу, как вдруг Кайса чуть не сорвала все, повернув разговор в другую сторону. Она неожиданно спросила гостей:
– Нет, верно, вы в Йоки приехали для того, чтоб поросенка продать?
Юсси испугался, что Антти испортит все дело, если скажет, что помимо продажи поросенка у них были и другие дела, связанные со сватовством. И чтоб помешать ответу Антти, он стал громко сморкаться и откашливаться, так как и сам не знал, что ответить на такой неожиданный вопрос.
Но Антти оказался настоящим сватом. Он уверенно ответил:
– Приехали мы продать поросенка, раз у нашего Юсси Ватанена слишком много становится поросят.
– Специально повезли поросенка?
Антти сказал, не желая далеко отклоняться от дела:
– Специально повезли его… Но заодно рассчитывали узнать, не проживает ли еще в Йоки вдова Макконена. Собирались зайти к ней, чтоб узнать, когда помер ее муж, тем более, что в Липери никто ничего не знал об его смерти.
Юсси с благодарностью взглянул на Антти. И они оба мысленно упрекали Кайсу, которая своим ерундовым вопросом устроила так, что весь круг надо было начинать сначала. А начало было нелегко придумать. И вот, размышляя о сложности этого дела, Антти сделал некоторое сравнение, сказав как бы про себя:
– Да, немало труда надо положить, прежде чем запихаешь в мешок поросенка.
Но откуда же Кайса могла знать, что это было сравнение? Она решила, что тут речь идет просто о недавней поимке поросенка. И поэтому Кайса дала совет:
– Труда будет немало, если поросенка по-дурацки ловить. Надо взять приманку и с умом приманивать, с хитростью. Вот тогда можно и самого умного поросенка поймать в мешок.
В этих ее словах слышались совет и предложение, как действовать.
Липерцы были уверены, что Кайса попросту важничает и хочет подчеркнуть, что таких хозяек городских домов нельзя взять обыкновенным штурмом. И поэтому наши мужчины призадумались. Им вдруг показалось, что Кайса вроде как даже издевается над ними, говоря:
– Как-то однажды у домовладельца Холопайнена убежал бык. Так я посоветовала: «Возьми-ка ты, говорю, короб с овсом и покажи быку да при этом потряхивай зерном, тогда бык придет»… И все вышло, как я сказала. Холопайнен поймал быка и потом продал его торговцу мясом Киннунену.
Тут наши мужчины приуныли. Им показалось, что в этих словах довольно точно сказано, что городская жительница и домовладелица Кайса не пойдет в крестьянский дом Юсси, хотя бы у него и были самые превосходные луга. И что для этого нужна особая приманка – какой-то короб с зерном.
Дело осложнялось. Тем более, что неясно было, что такое «короб с зерном», какой смысл Кайса вкладывала в эти слова.
Однако, не понимая значения этих ее слов, Антти на всякий случай многозначительно сказал:
– Далеко не у каждого бывают коробы с овсом. На каждому это в руки попадается, особенно во время такой поездки.
И тут дело показалось совсем безнадежным, когда Кайса ответила Антти:
– Конечно, не каждый имеет короб с зерном… И тогда незачем зря ловить поросенка. Пускай он побегает один. Некоторое время он побегает, а потом устанет и сам войдет в какой-нибудь чужой дом.