За столпами Геракла

Большаков Александр Алексеевич

Некоторые ученые оспаривают факт открытия арабскими мореходами Канарского архипелага. Так, английский географ Ч. Р. Бизли пишет, что «Канарские острова... были вновь открыты не арабами, а итальянцем Малочелло в 1270 г.» [Бизли, с. 28–29]. Хотя имеющиеся материалы и не дают оснований с уверенностью говорить о присутствии арабов на островах, но уже то, что в их письменных источниках фигурируют Канары, а также высокий уровень развития арабского мореплавания позволяет предположить, что на рубеже I–II тысячелетий н. э. Канарский архипелаг был им известен. Не исключено, что уже в VIII веке, когда арабы проникли в глубь марокканской территории, а затем переправились через Гибралтарский пролив, они могли узнать от местного населения о Канарских островах, маршрут к которым был ему, по-видимому, издавна известен. Жители юга Пиренейского полуострова, как и

североатлантического побережья Африки, нередко рыбачили в прилегающей к Канарам акватории.

Мореплаватели средневековой Европы впервые познакомились с Канарским архипелагом, по-видимому, в конце XIII века. В 1291 году эти острова могли увидеть братья Вивальди из Генуи. В поисках пути в Индию они проплыли несколько южнее Канарских островов. Некоторые исследователи полагают, что название одного из кораблей Вивальди сохранено в названии островка Алегранса.

Одна из первых экспедиций на Канарские острова была организована генуэзским торговцем Лансеротом из дома Марочелли. Ученые датируют эту экспедицию по-разному — от 1270 до 1339 года. Большинство исследователей полагают, что плавание Лансерота имело место не ранее 1310 года. Р. Хенниг высказал предположение, что эта экспедиция (он относит ее к 1312 году) посетила лишь два восточных острова Канарской группы — Фуэртевентуру и Лансароте.

Первым документом, свидетельствующим об открытии европейцами почти всех островов архипелага, является рукопись Боккаччо. В пей повествуется об экспедиции на Канарские острова, совершенной в 1341 году. Материал рукописи основывается на рассказе ее участника Никколозо де Рекко, записанном флорентийскими купцами в Севилье. Запись эта была отправлена во Флоренцию 14 ноября 1341 года. Экспедиция была снаряжена по приказу португальского короля Альфонса IV Смелого, хотя среди ее участников португальцев, возможно, и не было. Как свидетельствует источник, на трех кораблях, входивших в состав экспедиции, плыли флорентийцы и генуэзцы, а также кастильцы и другие испанцы. В. М. Годинхо полагает, что под прочими испанцами подразумевались каталонцы. Р. Хенниг, характеризуя состав экспедиции, пишет, что «матросами, а главное офицерами были преимущественно итальянцы, к которым присоединились несколько испанцев; как это ни странно, среди моряков не было пи одного португальца» [Хенниг, т. 3, с. 244]. Правда, в работе Ч. Р. Бизли говорится, что «команды... были набраны из португальцев и „других испанцев“, а также немногих итальянцев» [Бизли, с. 88]. Не исключено, что столь большой разнобой в сообщениях о составе экспедиции обусловлен соображениями, весьма далекими от науки, и отражает претензии ряда стран на приоритет в открытии Канар. Напомним, что командовал экспедицией флорентиец Ангелино де Теггиа де Корбинци, а главным кормчим был упомянутый Никколозо де Рекко из Генуи.

Экспедиция 1341 года привезла на Пиренейский полуостров многочисленные товары: козьи шкуры, сало, рыбий жир, тюленьи шкуры, различные красящие вещества и т. д. Целью экспедиции были не только торговые операции с островитянами, но и подчинение островов и создание на них опорных пунктов. Для этого корабли везли лошадей, оружие и различные военные машины. Несколько аборигенов были захвачены в плен и доставлены в Испанию. Экспедиция посетила тринадцать островов, лишь пять из которых были обитаемы.

Открытие, совершенное мореплавателями в 1341 году, сразу же привлекло большое внимание. Уже весной следующего года с острова Мальорка были организованы две экспедиции к Канарским островам. Вскоре архипелаг становится объектом колониальных захватов.

В 1344 году папа Клементий VI буллой от 15 ноября пожаловал Канарские острова графу Кларамонскому дону Луису де ла Серда (именуемому часто Луисом Испанским), правнуку испанского короля Альфонса X (Мудрого). Через две педели в Авиньоне Луис Испанский дал папе письменное обязательство уплачивать ежегодно за пожалованные ему острова Фортунии 400 монет флорентийского веса из чистого золота. В обязательстве были перечислены следующие острова: Канария, Ниигария, Плювиария, Капрария, Юнония, Эмбронея, Атлантия, Геспериды, Цернент, Горгониды и Галета [Raynaldus, с. 211]. Как видно из этого перечня, в основном были использованы названия, данные островам различными античными авторами, что свидетельствует, на наш взгляд, о крайне слабой изученности архипелага в это время. Но дон Луис де ла Серда погиб в августе 1346 года в одном из крупнейших сражений Столетней войны — битве при Креси, так и не вступив во владение своим леном.

Упомянутая папская булла вызвала отрицательную реакцию португальского двора. В письме папе от февраля 1345 г. король Альфонс IV выразил свой протест против этого решения, хотя и заверил папу, что будет считаться с его волей. Свой протест он обосновал тремя аргументами, первый из них носил географический характер, а второй и третий — исторический. В географическом аргументе подчеркивалось, что Португалия расположена к Канарским островам ближе, чем любая другая христианская страна. В одном из исторических аргументов отмечался приоритет Португалии в открытии Канар, в другом — приоритет в их завоевании. На деле же достаточно обоснованным был лишь первый аргумент, второй же и третий были надуманными. В письме кроме прочего говорилось, что подданные Португальского королевства вывезли однажды с островов людей, животных и различные ценности. Речь, по-видимому, шла об экспедиции 1341 года.

Во второй половине XIV века на архипелаг организуются многочисленные экспедиции из различных районов юго-западной Европы с целью грабежа и колонизации его островов. Во время пиратских набегов было захвачено большое число аборигенов. Плавали сюда и охотиться, прежде всего на тюленей, и торговать. Особо следует выделить экспедиции, организованные каталонцами, жителями Мальорки. Д. Вельфель документально доказал, что между Мальоркой и Канарскими островами с 1344 года вплоть до середины XV века поддерживалась постоянная связь [Хенниг, т. 3, с. 253]).

В этот период колонизации главное внимание уделялось вывозу невольников, что было весьма характерно для первых столетий колониальной экспансии в Африке. В XV веке колониальная политика по отношению к Канарам стала изменяться, и акцент ее сместился в сторону земельных захватов и ограбления населения. Напомним, что эта форма колониализма получила особенно широкое распространение в Новом Свете и странах Азии.

Захваченных и увезенных в Испанию аборигенов Канарских островов, в частности, предполагалось использовать в дальнейшем в качестве переводчиков при общении с их соотечественниками. Так испанцы намеревались поступить с теми коренными жителями Гран-Канарии, которые находились в 1351 году на острове Мальорка. Канарцы должны были оказать помощь миссионерам в их прозелитической деятельности на архипелаге. В конце 80-х годов XIV века король Кастилии по поручению папы Урбана VI направил на архипелаг в качестве миссионеров 13 монахов. Этим было положено начало насаждения здесь христианства.

«Тринадцать братьев-христиан» были аборигенами казнены. Доподлинно причины этого факта неизвестны. Ч. Р. Бизли писал, что туземцы будто бы обнаружили, что монахи пишут домой послания, в которых умоляют о спасении, а казнены они были только затем, «чтобы положить конец этим проискам» [Бизли, с. 90–91]. Далее английский ученый-географ тесно связывает описанные события с выходом 1 мая 1402 года из французского порта Лa-Рошель, куда будто бы дошли то ли просьбы христиан о помощи, то ли сведения об их казни, а также известия о других путешествиях на Канары, судна, которым командовал Жан де Бетанкур, будущий завоеватель части Канарских островов. Нет сомнений, что истинные мотивы этого предприятия — не отомстить за «безвинно погибших» миссионеров или прийти им на помощь, но стремление к грабежу, порабощению островитян и захвату новых земель:

История завоевания. Сложившаяся к началу XV века социально-экономическая обстановка в государствах юго-западной Европы создала благоприятные условия для захвата колоний, в том числе Канарских островов. Тем не менее колонизация этого архипелага растянулась еще почти на столетие — она продолжалась с 1402 вплоть до 1496 года. Колониальная экспансия государств Пиренейского полуострова была на ранней своей стадии тесно связана с реконкистой. К середине XIII века в ходе реконкисты арабы были изгнаны с большей части территории Пиренейского полуострова, однако основная масса крестьянства (к тому времени уже лично свободного) и многочисленное мелкое и среднее дворянство (идальго) оставались без земли. Крупные феодалы обогащались в течение многовековой борьбы с маврами за счет завоевания новых земель. Все это создало предпосылки для «колонизационного выхода» реконкисты за пределы Пиренейского полуострова. Экономика Испании и Португалии не отличалась высоким развитием, однако отмеченные выше обстоятельства, а также выгодное географическое положение этих стран обусловили их ведущую роль в эпоху великих географических открытий.