За тенью огненных миров. Часть четвёртая
Шрифт:
– Не всё так просто!
– вырвался из неё возглас.
– Согласен, жизнь штука непростая, но иного выхода я не вижу. У тебя ещё будет много таких "узелков", научись их развязывать.
– Ох, если бы это касалось только меня...
– Если хочешь - расскажи, может, что-нибудь и посоветую.
Татьяна поглядела на Раскатова, испытывая некоторую неловкость, но затем все же решилась:
– Хорошо, Антон Евгеньевич, я расскажу... Уже два года я встречаюсь с одним парнем... он мне нравился, с ним было даже интересно. А несколько дней назад он предложил выйти за него замуж... Вначале я приняла это за шутку, но его намерения оказались серьёзными. Одним словом, я пообещала подумать.
– И теперь ты поняла, что не любишь его?
– Вы правы... И я не знаю, что мне делать.
– Ты боишься его обидеть?
– Но ведь его чувства искренние.
– У тебя, Танечка, есть только два решения.
– И какие?
– Ты можешь согласиться на его предложение и начать не свою жизнь, которая рано или поздно закончится разочарованием, либо скажи ему правду. В этом случае ты, конечно, обидишь его чувства, но зато не покривишь душой. А обманывать своё сердце - это большой грех, девочка, он бесследно не проходит. Твоя настоящая любовь ещё впереди, ты сама это почувствуешь, нельзя предавать её ради жалости. Возможно, твой друг когда-нибудь всё поймёт... но только не сейчас.
Стоял лицом к выходу Раскатов успел заметить, как спешно выбежала Лана, на ходу помахав ему рукой.
– Спасибо вам, - прошептала девушка, с заблестевшими глазами, - мне даже легче стало. Я пойду. До свидания, Антон Евгеньевич.
– Счастливо, Танюша.
Постепенно расходились его последние ученики, негромко переговариваясь между собой. Проводив Татьяну, Раскатов прикрыл дверь и отправился осматривать раздевалки с душевыми комнатами, где зачастую люди оставляли свои вещи. Антон уже решил было переодеваться, как услышал скрип открывающейся входной двери и вслед за ним отрывистые неразборчивые голоса. Вернувшись в зал, он увидел четверых крепких парней, среди которых один выделялся особой бесцеремонностью. Он по-хозяйски обходил помещение, заглядывая во все его уголки.
– Ну чё, уже открылся и бабло рубишь?
– нагло осведомился парень.
Раскатов почему-то сразу же окрестил его "гнусавым".
– А вы, ребята, по какому вопросу? Может, в секцию хотите записаться?
– деликатно поинтересовался Антон.
– Не, мы по другому профилю, мы твоя крыша.
– Да? Но моя пока не протекает, так что кровельщики мне не нужны.
– Ты чё, олень, не вкупился ещё?! Ты башлять за охрану будешь нам, тариф мы тебе определили!
– А-а, да вы из этих...Что, поиздержались, ребята?
– Ты чё в натуре на напряг нарываешься?!
– сверкнул глазами старший.
– Зря вы ко мне пришли, ходоки, зря...
– Не, втирать тебе, бык, я не собираюсь. Откажешься башлять, бля... нарвёшься, прессанём и тариф повысим. Ищи мазу сейчас, а то нагрузим по полной!
– Ух, какие замечательные слова ты знаешь, прямо эрудит!
– усмехнулся Антон, а затем уже по-отечески добавил:
– Уходите, ребятки, пока не поздно, жалко мне вас.
– Ну, я понял, базар не сложится, он типа отказывается, да ещё и борзеет, - обращаясь к своим коллегам, прогнусавил старший.
– Ну чё, пацаны, поучите быка!
Три братка с угрожающим видом двинулись на Антона, а "гнусавый" остался в стороне.
Раскатов сделал навстречу парням почти незаметное движение и его молниеносные удары руками слились в один резкий выдох. Обмякшие тела братков стали оседать на пол, обозначив встречу с ним глухими хлопками. В следующую секунду Антон захватил на болевой приём руку "гнусавого", одновременно нажимая пальцами на точку в районе шеи. Глаза парня моментально остекленели.
– Слушай меня внимательно: передай упырю, который послал вас, что если подобное повторится, я с ним встречусь персонально. И вот тогда его трудовая карьера будет завершена. Ты понял, о чём я говорил? Если да, то кивни, - спокойно сказал Антон, отпуская пальцы с шеи.
"Гнусавый" неуверенно кивнул и застонал от боли в руке.
Раскатов отпустил его руку и направился к лежавшим без движения парням. Проведя над ними энергетическую реанимацию, он пошлёпал каждого по щекам.
Когда он заканчивал с последним нападавшим в зал вбежала Лана.
– Антон, что здесь происходит?!
– вскрикнула она с выражением растерянности.
– Да всё нормально, вопросы мы обсудили, ребята уже уходят, - ответил с улыбкой Раскатов, жестом показывая парням на выход.
Братки не заставили себя долго ждать и медленно поплелись к двери.
– А-а, кажется, я понимаю, это рэкетиры... От кого они приходили? Скажи, и я все проблемы улажу!
– проговорила она с налётом гнева на покрасневшем лице.
– В том то и дело, что они не представились, но не переживай, я сам разберусь. А зачем ты вернулась?
– Ты знаешь... я потеряла серёжку и подумала, что где-то здесь обронила. Случайно не находил?
– Нет, - пожал плечами Антон.
– Хочешь, проверь сама.
Через минуту Лана вернулась из женской раздевалки, показывая найденную пропажу:
– Вот она, закатилась под шкафчик, а я уже с ней попрощалась.
– Рад за тебя. Я пошёл переодеваться.
– Я подожду тебя на улице, не дай девушке замёрзнуть!
– вдогонку ему крикнула Лана.
Антон быстро переоделся и вышел на улицу. На дворе стоял лёгкий ноябрьский морозец, а пушистый снежок игриво сверкал в свете фонарей на фоне вечернего неба. В ожидании Раскатова, Лана расхаживала вдоль здания, кутаясь в норковую шубку.
– А где твоя машина?
– поинтересовался Антон.
– На стоянке осталась возле кафе, там у меня встреча была... здесь же недалеко, - ответила Лана.
– Посмотри, какая замечательная погода, а воздух чистый-чистый, словно живой! Ты меня проводишь?
– Конечно, с удовольствием. А ты права, погодка просто изумительная.
– Да-а, красотища!
– мечтательно протянула Лана, беря Антона под руку.
– Пошли.
Они направились по заснеженной дорожке, оставляя за собой лёгкие белые следы. Возле кафе Антон готов был уже попрощаться, но Лана удержала его: