За тихой и темной рекой
Шрифт:
— В Благовещенске только один человек носит перстенёк в виде дракона. На левой руке. И сей человек — не кто иной, как Кирилла Игнатьевич Мичурин.
ГЛАВА ПЯТАЯ
И оба короля во все глаза
Глядят, остолбенев, на чудеса.
Из рук царицы воин меч берет,
Бросая прочь ненужное копье.
И войско белое несется в бой,
Врагу конец пророча роковой.
Спасенья ищет черный властелин.
Погибло все. Остался он один.
Полина Кирилловна вернулась в номер поздно, около полуночи. Вечер она провела с подругами. Те расспрашивали, как у неё с Индуровым, куда он неожиданно подевался, пишет ли… У неё на всё был только один ответ: понятия не имею. А мысли кружили об одном: дверь тихонько отворится, и всё… произойдет!
Но едва девушка успела переступить порог номера, как тут же поняла: сегодня как раз ничего и не получится. В соседней комнате помимо Олега Владимировича было, как она поняла по голосам, ещё два человека. Мужчины. И то, как они общались между собой, говорило о том, что всех троих связывает какое-то дело. До слуха Полины Кирилловны доходили не все слова, произносимые в двести двадцать шестом. Но, как только кто-либо из говоривших поворачивал голову в сторону её номера, или когда голоса становились более громкими, девушка могла чётко слышать произносимые фамилии, знакомые и незнакомые, среди которых часто звучала и их фамилия, Мичуриных.
«Что это они, — недоумевала Полина Кирилловна, — обсуждают нас? Или что замышляют? Да нет, не может быть… Чтобы Олег сделал нечто плохое… К тому же подслушивать мерзко!». Поначалу девушка собралась лечь на кровать и просто ждать, когда гости Белого покинут номер. Но, подумав, дочь Мичурина решила иначе. Она приставила стул к двери, ведущей в номер Белого, и расположилась на нём, прислонившись плечом и головой к ней. В этот момент Белый, повысив голос, принялся читать письмо. Из всего услышанного до Мичуриной дошло только одно: папенька в опасности! И беда грозит не откуда-нибудь, не от постороннего человека, а от… любимого!
Первой реакцией было желание броситься вон из комнаты, позвать прислугу, ворваться в номер чиновника и заставить их, всех троих, рассказать, что они удумали. Поймать на горячем! Но одна фраза остановила её: «Конопушка…». Папенька как-то, под Новый год, проговорился, что должен денег Конопушке. Был жутко расстроен. А она тогда посмеялась. Сказала, мол, с трудом верит в то, что папа может быть зависимым от женщин. А тот ответил: Конопушка — особенная женщина. Таких ещё поискать нужно. Зло ответил. Неприятно. А на самом деле, выходит, Конопушка вовсе и не женщина… А Индуров? Получается, что он мог шантажировать отца, как сказал Олег? А ведь мог. Это точно. Характер Юрия Валентиновича был хорошо девушке известен… Но как папа мог встречаться с уголовником? Зачем? Почему? Именно эти сомнения и заставили девушку не принимать поспешных решений.
Полина Кирилловна плотно приложила ухо к дверному полотну и принялась слушать всё произносимое с удвоенным напряжением.
— Вы уверены, Анисим Ильич?
— А вы, ваше благородие, загибайте пальцы, — Кнутов говорил жестко, будто гвозди в доску забивал. — Мичурин — купец первой гильдии. Капитал измеряется если не в миллионах, то в сотнях тысяч точно.
— Это не аргумент, — в глазах советника прыгнули бесенята, как бы подзадоривая сыщика.
Тот «купился» моментально и азартно продолжил:
— Согласен. А магазины? В Хабаровске, Владивостоке, в Шанхае и Харбине? С апреля по июнь Кирилла Игнатьевич трижды выезжал в Китай! И два раза в Приморье. Вот вам и прямой контакт с «Триадой». Идём далее. Кто является основным поставщиком провианта для воинских частей в нашем городе? Кто вхож во все штабы воинских структур? Кто должен был знать, когда и куда отгружать вагоны с провиантом, ведь в Приморье-то наши части тоже мичуринскими припасами харчуются? А кто в городе имеет первое право на пользование «коле-сухой»?
— Предположим, это к делу не относится, — вставил Олег Владимирович.
— Но есть ещё факты… Селезнёв, сколько пробыл Индуров в доме купца Мичурина, когда вы уезжали на пост?
— Минут десять или чуть более, — тут же ответил младший следователь.
— И во сколько это?
— Чуть за полдень. Часам к двум.
— Вот. За полдень! И что он там делал десять минут? — Казалось, Кнутов спрашивал у Селезнёва, но его глаза смотрели на советника.
— Не знаю. С невестой, наверное, прощался.
— С какой невестой?
— Полиной Кирилловной.
— Полина Кирилловна, да будет тебе известно, Харитон, в тот момент развозила обеды по артиллерийским позициям и ополченцам. И дома быть никак не могла.
Да, припомнилось Белому, ведь именно в тот самый день, и, кажется, чуть ли не в это время они с губернским полицмейстером видели дочь купца в дрожках, что следовали впереди подводы с провиантом для солдат. Вот тебе и на…
— С кем же мог Индуров встречаться в доме купца? — между тем продолжал свою мысль Кнутов. — Войдя через парадное, официально? С прислугой, что ли? Нет. Только с самим Кирилл ой Игнатьевичем. Десять минут — вполне достаточно, чтобы доложить о происходящем. И проработать дальнейший план действий. В частности, договориться о связи. И мне ещё один момент интересен. Любопытно, Кирилла Игнатьевич знал, что Индуров убил Бубнова и учителя? А может, сам отдал приказ?
— Ответ может дать только штабс-капитан, — ответил Белый.
В это время Селезнёв, слушая Анисима Ильича, одновременно рассортировывал бумажки на столе:
— А что это такое?
Белый обернулся, присмотрелся:
— А, можете выбросить, — и пояснил Кнутову: — Просил своего временного помощника, Ермолая Константиновича, собрать для меня данные о Бубнове — его жизни, привычках. Да сия бумажка более ни к чему.
— Я бы так не сказал, — неожиданно отозвался младший следователь. — Вот, читаю: «По молодости лет купец Бубнов был дружен с Кириллой Игнатьевичем Мичуриным. Мальчишками они лазали по пещерам, что находятся вблизи доков. Бубнова едва не завалило однажды, и Мичурин его спас. После Кузьма носа своего в пещеры и лазы не казал. А Мичурин ещё года два баловался. Потом Кириллку отправили учиться в гимназию. Дружба прервалась».
— От доков до казарм — всего ничего, — произнёс Кнутов. — Ежели лазы существуют, то теперь понятно, как мог исчезнуть Индуров.
— И кто ему помог, — добавил Харитон Денисович.
— Следует перекрыть доки и казармы! — Олег Владимирович хотел было ещё что-то добавить.
Но Кнутов перебил:
— На все людей не хватит. А если ходы ведут внутрь города? Нет, нужно ждать, когда сам вылезет. Не вечно же капитан будет по норам, словно крот, ползать? Сейчас надо думать, что делать с Мичуриным?