За Веру, Царя и Отечество!
Шрифт:
Японец делал то же самое, только полусидя в постели и натянув на себя одеяло. Он явно получал кайф от каждого глотка горячего напитка – даже глаза от удовольствия прищуривал, а на его бледном лице на второй день плаванья наконец-то появился намек на румянец.
– Значит, сегодня ночью? – Прервал он, наконец, затянувшееся молчание.
– Да, – отставил я в сторону кружку. – Встреча с "Меркурием" примерно через семь часов. Спасибо за гостеприимство, но нам пора домой.
– Ты спас мне жизнь, – помолчав еще немного, сказал он. – И карьеру. Я тебе этого не забуду.
– Какие между нами счеты, – улыбнулся я. – Если бы не ты, тот полковник – северянин меня бы добил.
– Пустое, – мотнул головой японец. – Это наша работа. Ты лучше вот что скажи… Как я понимаю, доказательства произошедшей подмены были записаны на орб кем-то из твоих магов. Так?
Я лишь отвел взгляд в сторону, рассматривая картину на стене каюты. Что тут
– Так и есть, – утвердительно произнес он. – Я бы на твоем месте это точно сделал. Надеюсь, у тебя хватит ума их не обнародовать и держать лишь на самый крайний случай? Не советую меня этим шантажировать, плохо будет всем.
– Я не идиот, чтобы такое сделать, – искренне ответил я. – Можешь не волноваться, все причастные будут молчать, эта история не всплывет. Обещаю. Для всех командовала боем над фьордом Орс ты, и я назову лжецом любого, кто скажет обратное.
– Хорошо, – сделала еще один глоток кофе "сестричка". – Пусть будет так. Но я все равно у тебя в долгу… Скажу откровенно, мне это не очень нравится. Что я могу для тебя сделать? В качестве платы за услугу?
– Я бы мог сказать, что мне ничего не надо, – поправил я спадающий с узеньких плеч плед. – Что наше дело семейное и все такое… Знаешь, в какой-то мере я уже привык, что у меня есть в этом мире сестра. И воевать с тобой вместе мне понравилось – в небе над рудниками ты работал четко, я мог делать свое дело и не волноваться за тыл. Но это все сантименты…пустое, как ты говоришь. Да, есть одна услуга, которую ты мне можешь оказать, после чего я скажу, что мы квиты.
– Какая? – Тут же отозвался японец.
– Ты пишешь доклады и обзоры начальству. Пишешь много и по самым разным темам. Более того, я знаю, что к твоему мнению прислушивается высшее военное руководство империи. Может быть, тебя не все в генштабе любят, но твои советы слушают.
– С чего ты взял?
– А это не так? – Пристально посмотрел я ему в глаза. В этот раз взгляд пришлось отводить сестричке, сделавшей вид, что она очень заинтересовалась волнами за стеклом иллюминатора.
– Так вот, когда ты напишешь свой доклад по северной кампании и по своему опыту работы с русскими, а тебя обязательно попросят это сделать, то в нем будет одна ключевая мысль: воевать с Россией никак нельзя. Война обернется катастрофой для обоих государств и проигрышем для империи. Я не прошу от тебя хвалить русских или что-то вроде того, вовсе нет… Найди железные и убедительные аргументы для руководства империи сам, ты же хороший менеджер, ты сможешь. Не мне тебя учить, как писать докладные. Нам нечего делить – в этом мире у руля наших государств стоят более-менее адекватные люди, а идеологических противоречий между нами нет. Не надо повторять ошибок нашего мира и валить этот мир во всеобщую бойню.
– Хочешь использовать меня как агента влияния? – Скривилась сестричка.
– Как тебе будет угодно. Ты слышал мою единственную просьбу.
– Ладно, – сделав паузу, серьезно кивнул японец. – Я напишу такой доклад. Я бы написал его и без твоей просьбы – поверь, я вовсе не желаю воевать с тобой и со всем миром. Будет так, как ты хочешь, обещаю.
Глава 19. Возвращение
Как же хорошо быть дома! Пусть пока и не в Питере, но среди своих, на российском боевом корабле. Попариться всласть в корабельной бане, отдыхая душой и телом после холодов и лесных ночевок, когда приходилось спать, не снимая летного комбинезона. Приятно покряхтеть, пока Юлька охаживает мою худую спину распаренными березовыми веничками, выпить горячего чаю из самовара, закусив его бубликами, а затем снова надеть чистую отглаженную офицерскую форму, с триколором, орлами, наградами и золотыми погонами. Приятно чувствовать себя снова русским офицером, а не "добровольцем" с непонятным статусом.
Командир крейсера, Зиновий Федорович Валк, наш старый знакомый еще по дакийской компании, принял моих магов как родных, а меня так и вообще поднял с палубы, прижал к себе и расцеловал в щеки словно дочку, щекоча бородой и дыша свежими алкогольными парами.
– Что же ты доченька, такая худая и побитая? – Жалостливым тоном сказал капитан, после дружеских объятий, поставив меня на палубу. – Лица на тебе нет, одни глаза только и остались, не кормили тебя, что ли, басурмане имперские? Эй архаровцы! – Гаркнул он столпившимся позади на палубе матросам, с любопытством смотревших на прибытие батальона магов. – Баня для госпожи подполковника готова?
– Сей минут будет, вашблагородие! – Отозвался тут же подскочивший вестовой. – Сделаем в лучшем виде!
От кого другого я бы такой фамильярности в жизни не потерпел, хотя целуются по-приятельски в щеки в этом мире довольно часто, никто в этом ничего предосудительного не видит. Но капитан первого ранга Валк другое дело. Такой вот он дядька,
В прошлое плавание офицеры рассказали мне одну историю о своем командире. Как-то раз матрос с Меркурия накуролесил в порту Николаева, был пойман армейским патрулем и посажен на гауптвахту. Валк, когда узнал об этом, тут же отправил сообщение коменданту порта: прошу выдать проштрафившегося на корабль, он будет наказан по всей строгости морских законов. Но комендант заупрямился, и ответил отказом. Тогда Валк с тремя добровольцами из матросов на шлюпке отправился на берег. Вчетвером они запросто разоружили часового у гауптвахты, попросту отобрав и разрядив его винтовку, а затем Валк вошел в кабинет начальника гауптвахты, со словами "посторонись голубчик" забрал у него ключи, которые оказались даже не заперты в сейфе, и в два счета освободил матроса. Когда шлюпка с беглецом причалила к крейсеру, командир велел тут же поднимать якорь – дел в Николаеве у него уже не было. Но история приняла скверный оборот: сначала из порта отсемафорили "приказываю немедленно опустить якорь", а затем, когда на приказ не отреагировали, последовало следующее сообщение: "Меркурию оставаться на своем месте. Отплывать запрещаю, орудия порта наведены на крейсер! Комендант порта".
– Ха! – Только и сказал на это Валк. – Экипаж, боевая тревога! Артиллеристам внимание: расстояние пятнадцать кабельтовых, прицел тридцать! Цельтесь братцы вон по тому белому домику на отшибе. Сигнальщик семафорь ответ: мы отчаливаем. Орудия крейсера наведены на дачу коменданта порта. Целую, Валк.
Так Меркурий и ушел из Николаева, приказа на открытие огня не последовало.
Потом армейские подняли жуткую вонь, требуя во что бы то ни стало покарать своевольного командира крейсера. Но флотские уперлись. Узнав о произошедшем, они сначала ржали всем штабом флота, от адмиралов до последнего денщика, а затем решили своего капитана просто так не сдавать и начали сознательную бюрократическую волокиту, выясняя кто кому подчиняется, и какое начальство в каком порядке должно разбирать поступок офицера: армейское или флотское. В итоге вся эта тяжба дошла аж до самого Николая, который, когда ему доложили об инциденте, будучи в хорошем настроении, лишь улыбнулся в усы и изрек: "победителей не судят". Но том в деле и была поставлена точка.
Так что нас разместили на борту крейсера, отменно накормили, сводили в баню, несмотря на то, что с пресной водой и припасами дело обстояло не очень – сказывалось долгое плавание через проливы и Гибралтар. Как рассказали мне за поздним ужином в кают-компании, крейсер решили перевести в состав балтийского флота. По коему поводу офицеры и матросы испытывали двоякие чувства – с одной стороны служить в столице престижнее и выгоднее, с другой – жалко оставлять в Крыму родные дачи и огороды, да и климат там получше. Ну, а судя по тому, что крейсер гоняли за тридевять земель и подгадали как раз к нашей встрече, я решил, что командование решило для каких-то целей приспособить отдельный корабль под импровизированный авианосец с магами на борту. И, раз уж Меркурий один раз послужил нам в этом качестве, его же и закрепить за нашим батальоном. В принципе удобно – чем меньше людей в теме, тем лучше, маги все же относятся к спецотделу, а там секретность прежде всего. Хотя гонять корабль за тысячи миль вслед за батальоном… но, будем считать, начальству виднее, во всем есть свои плюсы и минусы. Мне лично работать с этим экипажем было комфортно – нравился командир, да и офицеры в этот раз вели себя по-другому. Всякие перемигивания за моей спиной и попытки произвести на Танечку впечатление прекратились, теперь ко мне относились как к своему товарищу, а не как к девчонке. Про подвиги магов моего батальона во время суомской кампании знали и теперь меня воспринимали всерьез. Во всяком случае, хотелось так думать.