За воротами времени. По спирали движение

Пальшина Елена

– Интересно, ты кого-нибудь любило? – маг спросил просто, чтобы что-то сказать. Ему хотелось вылить перед кем-то душу. Он был рад и такому равнодушному собеседнику, как это зеркало.

– Ээээ, да ты совсем приуныл. Неужто все так плохо? – зеркало наконец проявило интерес.

– Дааа, похвастаться мне нечем. – обреченно кивнул головой Элой. – Мне предстоит бой со Змеем. – И кто знает, как распорядится судьба.

Элой недоговорил и погрузился в мрачные раздумья. Но зеркало почти сразу прервало молчание

– Желаю тебе удачи, маг!

Тот вздрогнул и протянул бокал зеркалу. Тут же из гладкой поверхности, распространяя

круги, как от брошенного в воду камня, появилась синеватая перепончатая рука и взяла бокал.

Большой зеркальный глаз хитро подмигнул хозяину, и синяя рука поднесла бокал к губам. послышался характерный булькающий звук и пустой бокал упал в руку мага.

Стеклянные глаза закрылись, лицо повернулось затылком и стало удаляться в даль зазеркалья

– Мне пора на покой, – услышал Элой затихающий скрипучий голос. И зеркало погасло

– Вот старый зануда. – проворчал разочарованный маг. – Я к нему с душой, а он ко мне задом. Стеклянный болван.

– Я все слышу. – сонно донеслось из глубины стекла.

– Спи уже. – махнул рукой маг и поставил свой нетронутый бокал на стол.

Пора привести себя в порядок. Впервые за долгие годы Элой Абасси сомневался в своих действиях. Приезд этой девушки бора нарушил его планы и всколыхнул его душу. Черт бы побрал это министерство. Надо обязательно найти того, кто перевернул все вверх дном и заставил всех поволноваться. Не хотелось думать, что это дело рук кого-то из своих.

Послезавтра возвращается директор. Что нам привезет? Какие новости? Если распоряжение идет от самого президента, навряд ли можно что-то изменить. И может ли помочь магия? – Ладно, не будем загадывать наперед – подумал маг – Всему свое время.

У него самого времени было совсем в обрез, чтобы решить свои дела. Останется или нет не тронутым их городок, все-равно надо поспешить. Разобраться с Элиз, со Змеем, с Аленой. Всего за несколько дней, он успел запустить свои дела в министерстве. Гора непрочитанных манускриптов, письма от коллег из восточного отделения и еще пара важных дел так и остались не решенными. Наверняка скопилась куча не подписанных бумаг. Элой Аббаси – правая рука директора и по сути его зам. – забросил свои дела и в придачу никак не мог разобраться в своих чувствах.

– Позор тебе. Абасси! Возьми себя в руки. Закрытие министерства шаг радикальный. Такого не было ни разу за все существование истории человечества. И для этого должны быть веские основания. Все идет кувырком. – сокрушался маг, продолжая смотреться в зеркало.

Процедура одевания занимала у Элоя довольно значительное время. Полторы сотни пуговиц и десяток предметов одежды. Обычно за это время маг успевал продумать план сегодняшних дел, стратегию поведения, и перебрать в уме все рабочие мелочи, чтобы не забыть ни о чем. Ежедневная процедура напоминала ритуал, в конце которого в зеркальном отражении оказывался элегантный человек в черной мантии и плаще воронова крыла. Вот только выражение глаз не менялось и год от года оставалось пронзительно-хмурым и как говорили коллеги убийственным.

Сегодня, после бессонной ночи, Элой заметно нервничал и никак не мог завязать галстук-змейку. Впервые за много лет он не знал, как сложится его день. Слишком много ему предстояло переживаний, сомнений и дел.

Столько одежды он одевал не потому, что того требовали какие-то определенные правила.

Это

было его бегство от действительности. Он был необычайно худ. Все свое детство и юность, он подвергался насмешкам сверстников, которые дразнили его скелетом кузнечика, ореховым отростком… У подростков вошло в моду давать ему обидные прозвища каждый день. Кто придумает смешнее и обиднее. Даже мать, любившая его до безумия, частенько говаривала ему.

–Ну в кого ты такой уродился? Кожа да кости. Посмотри на отца – солидный господин, да и весь наш род – кровь с молоком. – и она кивала на стену на которой красовалось десятка два портретов бабушек, дедушек, дядей и тетей. Действительно со всех портретов смотрели на мальчика довольно упитанные холеные лица. Весь их облик говорил о самодовольстве и достатке.

================

По поводу худобы сына в семье часто разгорались скандалы. Отец подозревал жену в неверности. Да и злые языки подзуживали родича. Дескать, когда магистр отбывал в министерство, рядом с их домом частенько видели одинокого зомби. А кое-кто узнал в нем молодого парня Алексея Атабачи из деревни бора, якобы случайно, несколько лет назад оступившегося и упавшего со скалы в зеленой долине и разбившегося насмерть об острые камни.

Свидетелей трагедии так и не нашли. Но ходили упорные слухи о том, что у девушки Амалии из рода магов был бурный роман с этим бора и родители обеих семей, чтобы избежать скандала, просто устранили причину на корню. А еще поговаривали, что этот бора был хоть и красив, но необычайно худ.

Девушку выдали замуж за Марата Абасси и через несколько месяцев у пары родился сын.

Весь этот год до Абасси доходили слухи о том, что рядом с домом частенько появляется угловатая покореженная худая фигура с неверной походкой и в полуистлевшей одежде

Марат Абасси не мог поверить, что его жена изменяет ему с «протухшим упырем», но все же тайно пытался проследить за Амалией, но так ничего подозрительного и не заметил. Он нанимал тайных агентов, стражников Антигала, иногда и сам, отбывая в министерство, отходил на сотню метров от дома и быстро возвращался назад, в надежде застать любовников на месте. Он заглядывал в окна, прятался в тени деревьев. Но так никого и не обнаружил. Скоро он сам стал походить на зомби, напрягаясь и вздрагивая от любого шороха, вскакивая с постели от хруста ветки за окном, нападая на любого, кто осмеливался пройти мимо дома. В конце концов он стал бояться собственной тени и строго настрого запретил домашним выключать свет по ночам даже в дальних комнатах. Так как везде ему стали мерещиться темные полусгнившие силуэты вурдалаков.

Жена умоляла прекратить эти бдения, клялась в верности и Абасси, до безумия любивший жену, сдался, оставил всякие попытки поймать ее на неверности. Но иногда, он все же кидал подозрительный взгляд на сына и задумчиво хмурился, думая о чем-то своем. Он всматривался в детское лицо, затем по нескольку часов проводил у зеркала, выискивая хоть малейшее сходство с собой.

Он то находил, что Элой унаследовал от него разрез глаз, то уверял себя, что глаза у них совершенно разные, потом высматривал овал лица и с горечью признавал, что сходства нет и здесь. То обнаружил, что мальчик наклоняет голову, когда чем-то заинтересован, так же как отец, но тут же говорил себе, что пацаненок просто копирует поведение того, с кем вынужден жить под одной крышей. Так продолжалось 4 года.