За все, что мы делаем, отвечать будем вместе!
Шрифт:
— Клянусь, что никого из вас я не оставлю в беде.
« — Клянусь всем, — открываю глаза и преданно оглядываю их. — что у меня осталось…»
— Клянусь, всем, что у меня осталось… — сдерживая слезы повторяю дословно по памяти я и сильнее сжимаю часы в руках.
« — Клянусь, что никогда не пожалею о том, в чем сейчас клянусь и никогда не откажусь от своих слов, клянусь! — заканчиваю и я протягиваю окровавленную руку немного вперёд.»
— Клянусь, что никогда не пожалею о том, в чем сейчас клянусь
« — Клянусь, — угрюмо, но тут же произносит Аларик и кладёт свою руку сверху моей.
— Клянусь, — подхватывает Кол и зажав сигарету между зубов, кладёт ладонь сверху ладони Зальцмана.
— Клянусь, — наконец повторяет Лорензо и тогда кладёт руку, преданно всматриваясь мне в глаза и мысленно обещая всегда оставаться братом. Кладу вторую ладонь сверху всех наших рук.»
— Клянусь, что никогда не пожалею о том, что был вашим другом и никогда не забуду вас… — добавил от себя я и тяжело вздохнул.
С яростью разбиваю часы о парапет и выкидываю их далеко перед собой.
Занавес опускается, все кончено.
Я попросил Ричарда привезти меня еще кое-куда… Аэропорт. Здесь уже давно Лена и Космос. Мы должны улететь сейчас, потому что здесь наша жизнь кончилась. Становлюсь на втором этаже, не сняв все ту же куртку и ту же кепку. Аккуратно набираю номер жены и наблюдаю за ней сверху.
— Алло? Деймон! — воскликнула она, остановившись и поправила сумку на плече, которая уже помяла плечико синего пиджака. — Где ты ходишь? Время! — она тряхнула головой, но парик не шевельнулся на ее голове, потому что волосы слишком коротки.
— Леночка, я далеко, — через силу выдавливаю из себя и не отрывая взгляда от нее в этих строгих синих станах и бежевой блузке, продолжаю бессовестно врать ей же во благо. — Родная моя, слушай меня внимательно. Бери Коса и улетайте…
— Мам, это кто? — послышался требовательный голос сына и я зажмурил глаза от боли.
— А что случилось? — не слушая меня спросила она.
— Мама, это кто?
— Очень тебя прошу, сделай так, как я тебе говорю, — чуть ли не слезно прошу я, произнося каждое слово с такой нежностью, с какой еще никогда с ней не разговаривал. — Со мной вам нельзя, это очень опасно, выкинь мобильный, по нему вас вычислят. Меня все равно будут искать, — сжимая до боли челюсть процедил сквозь зубы я. — Улетайте!
— А ты? — грустно спросила она.
— Лена, послушай меня, — вздохнул я, борясь с желанием, оказаться рядом с ней и обнять. — Родная моя, я тебя очень люблю, я безумно тебя люблю, маленькая моя… — понимаю, что она начинает плакать и закрываю глаза. — Я приеду через месяц, через два, я прилечу обязательно…
— Мы без тебя никуда не поедем, ты слышишь меня?
— Леночка, вы самое дороге, что у меня осталось, — тихо и искренне проговорил я. — пожалуйста улетайте, я тебя очень прошу!
— Я никуда не поеду! — громко сказала она и отключилась.
Я продолжил внимательно смотреть на нее с тоской и горем в глазах. Что я наделал? Я сломал ее, сломал ей жизнь и сейчас вот так просто отправлю ее одну в Россию к каким-то там ее родственникам, что были на свадьбе. Они были правы, все они… Я сломал ее, как новенькую игрушку, только загвоздка в том, что она была первой игрушкой и всегда оставалась единственной и любимой. Я чудовище.
Сколько раз она могла уйти от меня, сбежать от этого кошмара, но я насильно держал ее подле себя, потому что эгоист. Я всегда ее любил, а сейчас полюбил так сильно, что наконец не смог быть с ней таким, какой я есть. Она создана для другой жизни, не для побегов от гангстеров и вечных обстрелов.
К ним подошел какой-то мужчина в костюме, проверил билеты и позвал в самолет, а Лена нехотя обернулась по сторонам, все еще надеясь найти меня глазами, но попытки были тщетными. Ей не оставалось ничего, кроме как повесив голову отправиться за мужчиной к самолету.
Елена шла, держа маленькую ладошку сына крепко в своей руке по красному коридору к двери самолета. Было больно, было нереально больно, все жгло изнутри и она со слезами на глазах вспоминала все, что было. Все полетело к чертям, из-за Деймона ей пришлось отказаться от всего. Даже ее родная бабушка не знает, что Лена на самом деле жива, она согласилась на все, что он попросил, а в конце концов он ее бросил.
— Мама, а почему мы так торопимся?
— Мы не торопимся… — продолжая плакать ответила она и положила свой сотовый на поручень, проходя мимо.
— Мама, не плачь, тебе нельзя волноваться! — взмолился ребенок.
— Я не плачу, — отмахнулась она, продолжая медленно идти по коридору и даже не пытаться скрыть слезы.
— Угу, а почему слезы льются?
— Я не плачу! — попыталась убедить сама себя в этом девушка и слезы полились градом.
— Ручьем! Мама, мам, не плачь… — продолжал успокаивать сын, но это не помогало.
Деймон Сальваторе был одновременно чем-то лучшим для нее, и одновременно худшим. Это сложно объяснить, но он ломал ее, при этом она чувствовала себя живой. Ей не позволено долго наслаждаться этой жизнью с любимыми… Она просто однажды позволила себе полюбить и снова обожглась… Вся жизнь потеряна, она ничего не сможет дальше делать, ее судьбу решили без нее.
— Ну все-таки, ты же взрослый человек, ну ты прости папу… — проговорил снова ребенок и Елена заплакала еще сильнее, чувствуя, как боль разрывает грудь.
— Ваши места в первом салоне, — проговорила стюардесса на входе. — проходите пожалуйста.
Так когда-то началась история о мальчике, которому сгубили жизнь. Сейчас, вот именно в этот момент она закончилась, как и жизнь Деймона Сальваторе. Он умер, там на мосту, унеся за собой жену и сына. Он убил всех своих близкий людей и сейчас его история кончилась. Это была целая эпоха… которая, увы, не повторится.