За все спрошу жестоко
Шрифт:
– У ментов пулемет.
– Как он там оказался? – изменилась в лице Джема.
– Я показал. И во всем признался. Сам нашел пулемет, сам огонь открыл...
– Зачем ты это сделал?
– Менты обещали шестой отдел подключить, чтобы нашей бригадой заняться. Сказали, если я все на себя возьму, никакого шестого отдела не будет. Меня закроют, а вас не тронут.
– Да, дела... Значит, за всех нас отдуваешься? Неправильно все это, – сокрушенно качнула головой Джема.
– Правильно.
–
– Три года обещают. Я же не говорил, что там блатные были. Да им, в общем-то, все равно, чьи машины там находились... Хотя посягательство на личную собственность пришить могут... Да и вообще, возможно, лет на десять сяду. Ментам верить нельзя...
– Но ты же им поверил.
– А выхода не было. Они бы пацанов таскать начали, пальчики с них снимать. Там, в цеху, наши пальчики остались, меня по ним и срисовали. И остальных бы все равно вычислили. Да и до тебя бы добрались. И до Кита...
– Вот и я о том же. Зачем Киту тебя сдавать?
– Тогда кто?
– Не знаю... Может, менты сами на тебя вышли?
– Нет... Как ты ко мне прошла?
– Очень просто. Заплатила кому надо. До утра могу здесь остаться. Если ты хочешь.
– Да, оставайся. Мне ты не помешаешь, – усмехнулся Семен.
– Я не хочу тебе мешать. Я хочу тебе помогать.
– Вот и помоги. Скажи, чтобы Кит ко мне пришел. Поговорить с ним хочу.
– Хорошо, скажу.
– В глаза ему посмотрю. Глаза все скажут.
– Да нет, нормально все. Он на тебя бочку не катил...
– А на тебя?
– Дуется... Ничего, оттает.
– Ага, оттает. Когда мне десятку впаяют!
Чтобы успокоиться, Семен полез в сумку и достал оттуда теплую авиационную куртку советского, а не американского образца. И не кожаную, а матерчатую, с меховым воротником.
– Вещь!.. Где достала?
– Да Ухач принес. Не новая куртка, но чистая...
– Да вижу... Одеяло. Хорошо. Так, треники шерстяные. Нормально. Под брюки в самый раз... Носки шерстяные... Ботинки. Ух ты, на «молнии»! Отлично. А то шнурки снимают. И мех не рыбий... Удружила, сестренка.
– Как ты меня назвал? – возмущенно спросила Джема.
– Сестренка.
– Я не хочу быть твоей сестренкой. Я хочу быть твоей женой.
– Извини, но это место занято.
– Кем?
– Наташей.
– Какой Наташей?.. Этой?! Она же с Алексом!
– Была с ним, теперь со мной...
– Ну да, она же попрыгунья-стрекоза...
– Не надо про нее плохо! – хищно сощурился Семен.
И Джема испуганно сжалась под его взглядом.
– Так это с ней ты жил?
– С ней.
– Может, это она тебя сдала?
– Смешней ничего не придумала? Она про пулемет вообще ничего не знала...
– Овца она, потому и не знала.
Семен так посмотрел на Джему, что та невольно отшатнулась
– Хорошо, она не овца. Но тогда где она сейчас?
– Ждет, когда я выйду.
– А я не жду! Я здесь!.. И думаешь, она будет тебя ждать? Тебя на десять лет закроют, а она будет тебя ждать?.. Да она и года не выдержит!.. А я выдержу! И десять лет выдержу! И двадцать! Сколько надо, столько и буду тебя ждать!
Семен озадаченно смотрел на Джему. Она не бравировала, а говорила правду, и в ее словах трудно было усомниться. Она действительно готова была ждать Семена и десять лет, и двадцать, и всю жизнь...
А Наташа его не дождется. Или к Алексу вернется, или кого-то другого найдет. Красивая она, хорошая, но ненадежная. Потому что слабая. Она из тех женщин, которые не могут жить без сильного покровителя. Увы, но это правда...
– Не кричи, – угрюмо буркнул он. – Лучше пожрать дай.
– Да, конечно! – засуетилась Джема.
Из той же сумки она достала пакет с продуктами. Котлеты в баночке, жареный картофель, соленую капусту, маринованные огурчики, бутылку водки.
– Тебе и ханку разрешили пронести? – приятно удивился он.
– И водку, и себя... Здесь все можно. А если в СИЗО отправят, там, сказали, такой лафы не будет. Там и за деньги в камеру не попадешь. А если попадешь, то живой не уйдешь. Там, говорят, в камерах столько народу, что просто жуть. А я женщина, там на меня особый спрос... Но мне никто не нужен. Только ты!
– Угу! – кивнул Семен, перемалывая челюстями остывшую, но чертовски вкусную котлету. И огурчик зажевал – и для большего удовольствия, и чтобы рот был занят. Не хотелось ему разговаривать с Джемой.
Зато она трещала без умолку.
– Ты не переживай, если тебя в СИЗО переведут, мы хорошие деньги заплатим, чтобы у тебя хорошая камера была. И передачи каждый день носить будем. Это я тебе обещаю.
– Угу.
– Хорошо, если тебе три года дадут. Наташка тебя все равно не дождется, тут и к бабке не ходи. А я дождусь. И через пять лет дождусь. И через десять... Да хоть всю жизнь ждать буду!
– А если вышку дадут? – с забитым ртом спросил парень.
– Под поезд брошусь! – не раздумывая и с самым серьезным видом заявила девушка.
– А вдруг и вправду вышку дадут? – холодея от дурного предчувствия, спросил Семен.
И чтобы согреться изнутри, откупорил бутылку водки, прямо из горлышка сделал несколько глотков.
– И мне дай... Уфф! Гадость!
Джема закусила водку огурцом, потерла лоб, а потом выдала хорошую мысль:
– Адвоката тебе надо. Нужно было сразу с ним решить, но я не думала, что все так серьезно... Я знаю одного человека, он очень хороший адвокат; правда, берет дорого. Но я лично, из своего кармана...