Забава для мажора
Шрифт:
— Что? О чём?
— Нуууу, — Миронов становится передо мной и пристально смотрит в глаза, — что простила?
Поднимаю руки и кладу ему на грудь. Наша разница в росте, конечно, колоссальная. Мне очень хочется обнять его за плечи, но я могу лишь дотянуться слегка.
— Давай этот вопрос закроем раз и навсегда? Я не жалею и уже сказала, что ты сам себя должен простить. Я поступила так, как чувствую здесь.
Кладу ладошку на то место, где, по моему мнению, находится сердце. Чувствую, что у Артёма оно колотится на разрыв. У меня самой готово выпрыгнуть.
— Я
Начинаю говорить и отвлекаюсь, когда на стенде вижу смутно знакомую фотографию.
— Что? Малышка?
Вопросительно смотрю на Тёму. Он стоит и чего-то ждёт.
— Ты начала говорить, что одного не понимаешь и зависла.
— А, да, показалось. Не понимаю, — продолжаю свою мысль, — как мы за такой маленький срок сумели… ну…
— Влюбиться? Ты боишься произнести это слово? Почему?
— Не знаю. Мне кажется, если кто-то услышит, это перестанет быть правдой.
— Мы никому не будем говорить. Только друг другу, идёт?
Улыбаюсь. Как же он милый. И понимающий.
— Пойдем? Мне ещё переодеться надо и размяться.
Берёт привычным уже жестом за руку и ведет на второй этаж.
— Тём, я тебе точно мешать не буду? Я могу на улице подождать или внизу на скамейке.
— Вот ещё. Как ты можешь помешать? Ну сама подумай?
Пожимаю плечами, так и не найдя достойного ответа.
— Вот это зал! — Моему восхищению нет границ.
Ну что я могла себе представить? Конечно, сцены из фильмов: подвал или ободранный зал, ринг, обшарпанные стены… а здесь… Огромное помещение. Наверное, с треть этажа. Светлые стены и потолки, огромные окна. Несколько рингов, маты, снаряды, груши разных размеров… Глаза разбегаются.
— Миронов, — к нам подходит быстрым шагом статный мужчина. Я снова зависаю на его лице. Где-то я его видела. — Дуй в раздевалку, время — деньги.
— Здравствуйте, Анатолий Палыч, — Артём протягивает руку, и тренер пожимает её. — Знакомьтесь, моя девушка Лия. Она будет приезжать со мной на трени.
— Очень приятно, Лия. — Мужчина поворачивается ко мне всем корпусом. — Анатолий Павлович. Миронов, ты ещё здесь? Живо готовиться, мы сами с твоей девочкой познакомимся.
Тёмка смеётся и убегает в направлении дверей в противоположном конце зала.
— Ты как, заниматься или только посмотреть?
— Просто подождать. Боюсь, что занятия я не потяну.
И дело не только в финансах. Уверена, что одна консультация в этом месте стоит всего нашего месячного бюджета. Но и в моем стремлении рисовать. А значит, беречь по-возможности, руки. Ну и в ближайшее время я собираюсь искать работу по вечерам. Так что и Тёму ждать здесь не смогу, скорее всего.
— Извините, у меня дефицит времени, я не буду успевать.
Не посвящать же незнакомого человека в свою личную жизнь, правда? Поэтому нахожу разумный, по своему мнению, и объективный аргумент.
Краснею, чувствуя, как Анатолий Павлович меня рассматривает. С интересом и, кажется, удивлением. Может быть, потому что Артём не приводил сюда девушек? Мне очень хочется верить, что я для него особенная.
— Лия… необычное имя. А
— Азалия, — я уже привыкла к такой реакции.
— Редкое имя. Очень редкое. Азалия, скажи, отца твоего не Матвеем случайно зовут?
— Матвей. Жемчужный Матвей Борисович.
— А я и слышу что-то знакомое. Мы с твоим отцом в одной части служили. Дружили, а потом потерялись. Я тогда из страны уехал, перспективы открылись. Давно это было. Лет с пятнадцать назад, наверное. Как у Мота дела сейчас? Дашь потом телефончик, пересечься со старым другом…
Не успеваю открыть рот, чтобы ответить. Мужчину отвлекает подошедший Артём. И они идут в сторону тренажёров.
Тёмка очень эффективно и красиво смотрится в форме. Высокий, мускулистый. И мне бы полюбоваться на своего парня, как перекатываются мышцы, как потрясающе он двигается. Но в глазах скапливаются слезы, и я отхожу подальше, поворачиваюсь к окну и смотрю на пробегающие облака. Не показалось, значит.
Конечно, я не помнила ни имени, ни фамилии, но на старых карточках с папой был этот мужчина. Молодые они там, улыбчивые. Раньше я любила рассматривать, а потом… с каждым годом это стало делать тяжелее и тяжелее. Иногда такая тоска сердце сжимает. Неправду я тогда сказала Оле. Невозможно к этому привыкнуть.
22.
Артём.
Подхожу к мило беседующим Лии и тренеру.
— … как у Мота дела сейчас? Дашь потом телефончик, пересечься со старым другом…
Слышу обрывок фразы и встаю в стойку. Кто такой Мот? Откуда у них вообще могут быть общие знакомые?
Вспоминаю, что Матвеем зовут сына тренера. Он на несколько лет старше меня. Перспективный боец. Упорный. Может, о нём шла речь? Да нет, это бред. Во-первых, зачем Палычу искать встречи с собственным сыном. И потом, откуда Лия может его знать?
Надо будет у неё поинтересоваться. Пока набиваю удары по груше, понимаю, что очень мало знаю о жизни своей малышки. Даже сейчас вот: она стоит у окна и о чем-то размышляет. О чём? Переживает, что дома будут ругать? Я так понял, родители у неё строгие. С нежностью она пару раз про деда своего говорила. Видимо, с ним хорошие отношения.
Короче, план на ближайшее будущее есть: узнать свою девочку получше. Что она любит, что не любит. Фильмы, цветы, хобби, еда — мне интересно всё! Даже марка шампуня. Кажется, я становлюсь зависимым от её присутствия в своей жизни. И ничего не хочу с этим делать.
— Мирон, твою мать. Если во время боя собираешься также спать, лучше сразу признаем поражение.
Трясу башкой, чтобы отогнать мысли. Голова должна быть пустой и ум трезвым. А то ещё запретит Лию приводить. С этого тирана станется. Хотя тренер он хороший.
Лучший, если быть честным.
— Давай на исходную, и бой с тенью несколько подходов.
Выполняю приказ, прикрывая глаза и сосредотачиваясь. Со стороны такой бой может выглядеть легким и забавным, но на самом деле это сложная тренировка. Бой с тенью — не просто выбрасывание ударов в одиночку. Это одно из старейших, чистейших, и разносторонних упражнений улучшения многих аспектов боевых способностей.