Забава для мажора
Шрифт:
Алина психует, и обещает всем нам непременно отомстить.
— Похоже, год обещает быть веселым?
— Иди потанцуй, кошечка. — Костя спихивает с колена свою брюнетку, придвигаясь к столику.
— А твоя что ответила? Угадала?
— Обижаешь. Польшу выбрала.
А спроси цену на коллекцию Гуччи, без запинки же ответит.
4.3.
Миронов. 1–2 сентября.
— Может, все — таки вместе?
— Пааап, ну мне не десять лет уже, чтобы провожать.
— Отец Богдана будет. Выпускной класс все — таки.
— И уверяю тебя, Дан будет злиться
— Ну хотя бы вечером праздничный ужин? И Олеся хотела выбраться. Давно уже вместе не ходили никуда.
— Ммм, если только ради Олеси…
У меня хорошая мачеха. Вот странно, да? Обычно все ноют и жалуются, а у меня реально хорошая семья. Папа очень любит свою жену, а я… сначала обижался, конечно. Но Олеся добрая женщина. Смогла найти подход к отчаявшемуся мне. Можно сказать, мы с ней даже дружим. По крайней мере, ей можно доверять и знать, что она не разнесет по подругам и не начнет стебать.
Взять того же Костяна. Его отец женился пару лет назад и новая мачеха просто мегера. Постоянно выбешивает друга, пытаясь оттянуть на себя все внимание. Хорошо, отец не тюфяк и просекает эти попытки. Не удивлюсь, если новая свинтит также быстро, как предыдущая. Зачем вообще жениться и разводиться? Не прошлый век, никто давно не осудит за внебрачные связи.
— Тогда на вечер ничего не планируй. Удачи, сын.
— Спасибо, па.
Запрыгиваю в новую тачку, подаренную родителем на совершеннолетие. Конечно, я о ней мечтал, но, как подобает приличному сыну, не просил. Ну так, пару раз намекнул, журнальчик оставил на видном месте.
Я: «Готова? Выезжаю»
Алина: «Уже?»
Я: «Ждать не буду. Через 10 минут у твоего дома»
Выезжаю на шоссе и давлю газ. Ехать всего ничего от поселка до школы, тем более, дороги пока пустые.
Вот же… королева красоты, блин. Бью по рулю кулаком, собираясь на самом деле уезжать. Ну хоть один раз она может собраться вовремя? И почему я до сих пор ведусь на это, если мы даже не полноценная пара?
Долбаный джентльмен, который сидит внутри.
На парковке уже стоит Дан в компании двух одноклассниц. Алина расцеловывает подруг, и вместе шагаем в альма — матер. Последний год учимся. В воротах стоит… да ладно? Золотая девочка. И любуется… любуется?!… створками? Я даже сам притормаживаю, чтобы рассмотреть, что ее заинтересовало.
— Посторонись, пугало. Встала на проходе.
Девчонка отскакивает, бормоча извинения. А я оборачиваюсь, пытаясь все — таки рассмотреть цвет глаз.
— Хорошенькая, — Богдан пихает локтем. — Интересно, в каком классе эта прелесть?
— Сейчас узнаем. — Показываю на квадраты с классами, где мы должны построиться.
Но вопреки логике девочка проходит в здание и, сколько не высматриваю, на местном плацдарме не появляется.
Зато Алина находит ее безошибочно, цепляя блокнот, в котором златовласка что — то вдумчиво черкает. Лютова бросает вещицу, специально наступая каблуком. Мы стоим дальше и слова не разобрать.
— Я так понимаю, это и есть та отличница,
— Видимо, да.
— Девочка красотка. Мелковата только. Но ее это не портит. А. дружище?
— Что? Нет. Не знаю. Терпеть не могу гномов.
— Ну — ну.
Тем временем Лютова тащит блокнот к нам, громко вереща, что там нет ничего интересного. Ведет себя как откровенная стерва. Хотя почему «как»? Ее стервозность точно раньше нее родилась.
Пора вмешаться или посмотреть, как девочка с запахом ванили будет вести себя дальше? Чем ближе она подходит, тем чаще, мне кажется, я вдыхаю кислород. Тупость какая — то: нюхать другого человека. Но я сейчас готов быть тупым. Только бы еще немножко вдохнуть. А том сразу стану нормальным. Честно — честно.
Лютова глумится, поднимая альбом над головой. Девчонке даже в прыжке не достать. Улыбаюсь, смотря на забавно сжатые кулачки и сердито поджатые губы. Не над ней смеюсь, а… а хрен его знает, над чем.
Косте надоедает наблюдать за цирком, и он отбирает альбомчик, протягивая новенькой:
— Не теряй больше, малышка.
Говорит ей, а смотрит мне в глаза. Пока отвечаю ему вопросительным взглядом, Лютова с Даном наезжают на Костяна. Он не обращает никакого внимания, продолжая гипнотизировать. Наконец, что — то разглядев (самому хотелось бы знать, что?) друг кивает и заходит в класс.
Когда классуха задерживает новенькую у доски, напрягаюсь, буквально пожирая ее глазами. Охренеть. Даже уродская местная форма ее не портит. Раньше как — то не было возможности рассмотреть. Но глаза… я хочу видеть эти глаза! А она, как назло, боком встала и о чем — то беседует с Мариной. Анатольевной в смысле.
Богдаша выдает шутку за шуткой, а я подбираюсь, когда вижу, что девочка разворачивается к классу лицом.
Я сознательно занял первую парту, согнав подружек Лютовой. Девочка невысокая и сзади просто ничего не увидит.
Ну же… садись сюда.
— Азалия? Марина Анатольевна, за что? Что мы вам сделали? Бедный цветочек точно выдержит нашу заботу?
Что он сказал? Азалия? Её так зовут? Невероятная девочка. Даже с именем не подвела. Готовлюсь подвинуть стул, чтобы она могла сесть, но она уверенно шагает мимо, держа путь к… последней парте?
В последний момент вижу выставленную ногу Вики, линкиной подруги. Девчонка зацепляется и начинает падать. Успеваю подхватить за воротник и поставить на ноги. Она дергает плечиками, обдавая своим невероятным запахом.
Замираю, стараясь вдохнуть поглубже. Смахивает на клинику, если честно. Жду благодарности за спасение. Не моргая смотрю, боясь пропустить.
— Спасибо, — и смахивая руку, идет дальше.
Это как так? Моя самооценка рыдает под плинтусом, а сам я тупо хлопаю глазами. Хорошо хоть ступор длится пару секунд, и никто не успевает заметить. Богдаша хмыкает, но очень надеюсь, не в мой адрес. У меня принцип не бить морды друзьям, а он все — таки лучший. Друг в смысле.