Забава королей

Абдуллаев Чингиз Акифович

– Я их всех уже давно знаю, – печально сказал Бинколетто. – Даже подумать страшно, что у меня в доме оказалось двое убитых, а убийца сидит где-то рядом… Как у него хватает совести спокойно находиться рядом с убитыми им людьми?

– Когда человек внутренне готов к тому, чтобы совершить преступление, он уже преступник, – пояснил Дронго. – Необходимо переступить эту черту прежде всего внутри себя. Кроме того, такие преступления не бывают спонтанными. Одно дело, когда убийство совершается под влиянием неожиданных эмоций, в пылу страсти, в состоянии аффекта. И совсем другое, когда

убийца идет на запланированное преступление, уже четко представляя себе, каким образом он совершит задуманное и что именно ему следует сделать, чтобы по возможности скрыть свою причастность к этому противоправному деянию. А такие убийства обычно совершаются отнюдь не под влиянием сиюминутной вспышки эмоций, а глубоко обдуманно. Это прежде всего корысть и нажива. Поэтому я подозреваю в первую очередь друзей и компаньонов Ишлинского, с которыми он сюда прибыл. И, возможно, вашего друга – банкира из Цюриха.

– Араксманян тоже банкир, – напомнил Энцо, – а Руслан Стригун – высокопоставленный чиновник. Значит, вы подозреваете в этих ужасных преступлениях двух банкиров и одного чиновника, который практически занимает должность заместителя министра? Но банкиры, как правило, не убивают своих деловых партнеров. Тем более чиновники такого ранга. Они нанимают профессиональных киллеров. Об этом даже мне известно. Не говоря уже о том, что гораздо удобнее расправиться с человеком в Москве, чем убивать его в Кении.

– Значит, есть конкретные причины, – задумчиво произнес Дронго. – Кроме того, сказанная вами сейчас фраза косвенно свидетельствует опять же против швейцарского банкира. Ведь российские компаньоны Ишлинского могли решить свои споры с ним в Москве, как вы сейчас заметили, а вот господину Полю Бретти понадобилась для этого соответствующая обстановка в кенийской саванне.

– Вы слишком упрощаете, – возразил Бинколетто. – Мне все равно трудно поверить в причастность к этим преступлениям кого-то из тех людей, с кем я знаком уже достаточно давно.

Они увидели, как в дом возвращаются Поль Бретти и Альберто, о чем-то мирно беседующие. Бинколетто тяжело вздохнул.

– Должен сказать, что убийца уже допустил ошибку, – сообщил Дронго, – он запаниковал. Начал нервничать, сорвался, пошел на преступление, которое заранее не планировал, – я имею в виду убийство Антона Вермишева. Если с Ишлинским все было понятно – там убийца просто воспользовался моментом, – то сегодняшнее преступление несколько иное. Убийца начал нервничать, услышав о том, что Вермишев хочет встретиться со мной. И допустил ошибку, пойдя на преступление.

– Почему ошибку?

– Во-первых, теперь мы точно знаем, что он находится среди нас. Во-вторых, стало понятно, что убийство Ишлинского не было случайностью. Это не мог быть неосторожный выстрел на охоте. Убийца, сам того не желая, просто выдал себя вторым преступлением. Ну и в-третьих, уже понятно, что среди подозреваемых не может быть меня самого, – усмехнулся Дронго.

– Я не совсем вас понял.

– При любых обстоятельствах я бы не стал паниковать, – пояснил Дронго. – Я ведь профессионал, как вы заметили. А убийца – человек явно не подготовленный к таким кровавым событиям.

К ним

наконец подошли Поль и Альберто.

– Синьору Бретти очень понравилась наша конюшня, – сообщил последний.

– Ваши лошади просто великолепны, – восторженно произнес банкир.

– Некоторых мы привезли из арабских стран, – сказал Бинколетто. – Я не собираюсь выводить какие-то новые породы, но здесь нам очень удобно иметь породистых лошадей. Да и климат для них вполне подходящий.

Поль кивнул и прошел в дом, поднявшись на террасу. Бинколетто взглянул на Альберто.

– К нам скоро прибудет вертолет с сотрудниками полиции, – мрачно сообщил он. – Нужно будет собрать все оружие, каким пользовались наши гости на вчерашней охоте. Наверняка полицейские захотят его забрать с собой.

– Обязательно заберут для идентификации пули, – добавил Дронго. – Даже если самой пули нет, то всегда можно определить, из какого конкретно ружья был сделан выстрел. Если есть опытные баллисты, то все можно определить достаточно быстро.

Бинколетто молча смотрел на него.

– Я все сделаю, синьор, – заверил хозяина Альберто.

На террасе появились Араксманян и Стригун.

– Не понимаю, куда делся Антон, – недовольно сказал Араксманян. – Он, наверное, считает, что приехал сюда прохлаждаться и отдыхать. Ему нужно было объяснить, что он едет с нами на работу как переводчик, а не как член нашей команды.

– Я уже спрашивал про него у хозяина дома, – сообщил Стригун, – он говорит, что переводчик смотрит лошадей.

– Пусть вернется, – разозлился Араксманян. – Нужно понимать, что скоро сюда прилетит следователь и нам придется отвечать на неприятные вопросы. И от того, как будет работать Антон, зависит, насколько долго нас будут держать в этой африканской ловушке.

Они говорили негромко и по-русски, и Дронго все слышал. Бинколетто сошел с террасы и, забрав Альберто, отправился в оружейную комнату, находившуюся рядом с гаражом. Араксманян проводил его долгим взглядом и шагнул к Дронго.

– Как вы считаете, что может грозить человеку, который случайно застрелил Ишлинского? – спросил он.

– Не знаю. Для этого необходимо знать уголовное законодательство Кении, – ответил Дронго. – В Европе за подобное случайное убийство наказание было бы не таким суровым. Но здесь свои законы. Учитывая, что в Кению многие приезжают на охоту, то, возможно, наказание за это преступление будет не столь суровым. Но ничего точнее я вам сказать не могу.

– А какое наказание в Европе? – спросил Араксманян.

– Я думаю, три или четыре года тюрьмы, – ответил Дронго.

Араксманян тревожно взглянул на Стригуна.

– Интересно, чего мы ждем? – спросил он. – Через два часа прилетит следователь и проверит наши ружья. И обязательно найдет того, кто случайно попал в Артура. И кто-то из нас должен будет из-за этой нелепости на охоте остаться в этой стране на несколько лет… Если, конечно, повезет и нас вообще не повесят за убийство. Тебе нравится такая перспектива?

– Мне не нравится, – сказал Стригун, – но тебе не стоит так нервничать. Почему ты так уверен, что стрелял кто-то из нас? Может, кто-то из итальянцев?