Забавник
Шрифт:
— Ну что? — Орлик повернулся к Рину. — Готов скрестить одну из тех полос дрянного железа с такой же полосой железа кого-то из претендентов?
— Не с кем-то одним, а с большинством из них, — пожал плечами Олфейн. — Насколько я понял, со своим подопечным я сражаться не могу, Тир меня не выберет, а остальные… Оглянись, вельт. Из оставшихся наставников я внешне самый хрупкий и неопасный. Ну не считая чернолицую, но кто ее вызовет? Публика может счесть такой выбор позорным! Думаешь, кто-то рискнет вызвать тебя? Тогда сделай доброе лицо.
— Хорм сказал, что важно обойтись без кровопролития, — задумался Орлик. — Значит, надо только обороняться. Надеюсь, их мечи хоть отбалансированы?
— А ты хотел бы обнажить свой? — без улыбки посмотрел на друга Рин. — Ни тебе, ни мне не нужно привлекать слишком много внимания. Хотя тут уже не спрячешься. Как думаешь, где Айра?
— Где-то там, — кивнул на холм вельт. — И Марик там. И Насьта. Кому из них ты спровадил Рич? О чем задумался, парень?
— Зачем все это? — обвел взглядом арену Рин. — Зачем нужно представление? Что это даст молодым воинам?
— Это все для них, — снова кивнул на холм Орлик. — Публика жаждет зрелищ! Или ты никогда не бывал на казнях в окраинных землях? Зеваки выползают из-под земли, как черви в дождь! Хотя мне все это тоже не слишком нравится. Вельты много не говорят. Знаю, знаю, ты меня считаешь болтуном! Успокойся, я сам себя считаю болтуном, а вельты обычно молчат. Но на этот случай поговорка у вельтов есть. Они говорят так: храбрость и мужество, проявленные под взглядами других, раздели на два.
— После будем делить, — хмуро заметил Рин. — На два, на десять — все равно. Или займемся наконец охотой? Как думаешь? Камрет тоже где-то там? Среди этих людей?
— Это мы спросим у него, — сдвинул брови Орлик. — Перед тем как…
Удар колокола прервал вельта. И снова подал голос глашатай:
— Динус, сын Гармата Ойду, выбирает противника!
Здоровяк, которого только что избавлял от боли в обожженном лице Качис, угрожающе рыкнул и двинулся к скамье, на которой сидели наставники.
— Если это молодой парень, — с кривой усмешкой заметил Рин, — тогда я почти подросток.
Динус шел, слегка покачиваясь из стороны в сторону, и на ходу расстегивал перевязь. Болтающийся на ней дорогой меч чиркал ножнами по камням и позвякивал. Подойдя к скамье, Динус бросил свой меч через голову не шелохнувшейся женщины с зачерненным лицом.
— Не люблю, когда так обращаются с оружием, — поморщился Орлик и начал подниматься. — Не волнуйся, Рин. Мальчишка будет сражаться со мной. Его наставники тыкали в меня пальцами едва ли не с начала состязаний.
— Не покалечь мальчика, дяденька вельт, — громко попросил Олфейн друга на сайдском языке и оглянулся.
Сразу трое воинов, сидевших на второй скамье, кривили рты в их сторону. Один был подобен Димусу и, как и тот, не уступал ростом Орлику. Еще один был гораздо ниже ростом первого, зато превосходил того шириной плеч. Третий, что сжимал коленями длинную глевию и поймал перевязь Динуса, был худ и жилист. Рину даже показалось, что и кольчуга его была наброшена на голое тело.
— Самому бы не покалечиться, — пробормотал Орлик, кивнул ткнувшему в него пальцем Динусу, сбросил на руки Рину пояс с мечом и ножами и пошел к тележке с «железными полосами».
— Убивать, — услышал Рин и повернулся к по-прежнему неподвижно сидевшей соседке. — Убивать, — сухим, клокочущим голосом повторила она, отняла от лица платок и медленно повернулась к Рину. — Таких, как этот воин, — ее палец вытянулся в сторону Динуса, — нужно убивать. Они — грязь! Внутри грязь. И снаружи оставляют грязь. Надо убивать!..
Она согнула палец так, словно втянула коготь под кожу. Опустила руку и снова превратилась в безмолвное изваяние. Рин невольно передернул плечами и стал скручивать ремень Орлика. Вельту, который один за другим брал в руки мечи из тележки, тем временем служки прилаживали на грудь деревянный щиток. Динус стоял тут же, осматривая самый длинный из оказавшихся в повозке клинков, и словно примерял его к противнику.
— Димус, сын Гармата Ойду, против Орлика, наставника Тира, сына Айры и Лека! — выкрикнул глашатай.
— Сын Лека и Айры! Так правильно! — прошипела соседка Рина, но он уже не отрывал взгляд от помоста.
С ударом колокола схватка началась!
Деревянные щиты легли квадратом со стороной шагов в сорок. Хватало простора, и чтобы сойтись с обнаженными клинками, и чтобы уклониться от боя, и побегать от противника, но когда на доски ступили Орлик и Динус, не только Рину, но, наверное, и всему холму квадратик показался тесным. Меч Динуса был длиннее меча вельта на пару ладоней, но он управлялся с ним, как с игрушкой. Покачал его на кулаке, положив серединой лезвия на большой палец, подбросил несколько раз вверх, подхватывая за рукоять. Потом нанес несколько ударов, со свистом разрезая воздух, пока наконец не обратил меч в сверкающее марево, вращая им вокруг себя, над головой, за спиной, заставляя зрителей изойти в крике.
Орлик стоял неподвижно у противоположного угла и даже не пытался нападать. Стоял и ждал, когда Динусу надоест забавляться. Расправлял пятерней рыжую бороду, выковыривал концом клинка сучок из доски, подтягивал бечеву портов. На нем не было никаких доспехов, кроме жилета из толстой кожи, на котором висел теперь деревянный щиток. Зато на голове Динуса сиял рептский шлем с переносицей, с его плеч спускалась слегка подкопченная кольчуга, которая угрожающе жужжала, когда богатырские плечи танского сыночка перемещали вокруг его тела стальной сверкающий веер.
Наконец вельту надоело представление Динуса, и он вовсе присел на корточки, намереваясь то ли передохнуть, то ли облегчиться на глазах целого города. Здоровяк выпучил глаза, взревел, выпрямился и затопал к вельту, чтобы раскроить наглецу голову, а уж потом разрубить и его щиток. Привычное уханье на холме утихло, Динус взметнул над головой противника меч, но Орлика не достал, только раскрошил доски в том месте, где только что сидел вельт. А тот сделал с непостижимой для огромного тела ловкостью кувырок вперед и, перед тем как подняться на ноги, успел отвесить Динусу пинка, от которого парень не только вылетел с площадки, но и потерял меч и шлем, сплющив последний собственным брюхом в лепешку.