Забери меня

Дюжева Маргарита

Из его нудного бубнежа выхватываю только последнюю фразу.

— Непременно учту.

Хочу уйти, но толстый боров перегораживает путь. Ему прямо неймется. И я знаю, что это. Тупая зависть.

— Не нужна тебе такая…

У Лерки нет видимых преимуществ, сплошные недостатки. Но! Никто не смеет навязывать мне свое мнение. И срать я хотел на почтенный возраст:

— Аркадий Дмитриевич, давайте вы не будете совать свой нос в чужие дела?

В ответ на мою холодную улыбку он подбирается.

— Просто…

— Просто

все. Вас это не касается, — смотрю на него в упор, заставляя нервничать, — и на будущее попрошу воздержаться от комментариев в мою сторону относительно чего бы то ни было.

— Понимаешь, сынок…

Ненавижу это снисходительное «сынок».

— Я четко выразился? Бизнес, женщины, машины. Что угодно. Вас не касается.

Его лысина потеет еще сильнее чем обычно. Он лезет в карман за платком, а я не прощаясь ухожу.

Чувствую себя придурком. Нервным и неуравновешенным. Не понимаю. Как вообще допустил этот разговор.

Поставив старого придурка на место, возвращаюсь обратно в зал. Настроение на нуле. Меня выбесил Щеглов своими наездами на Лерку, а еще больше моя собственная реакция на его слова. Мне блядь неудобно. Будто в рваных трусах в люди вышел.

Ёжик сидит за столом и лениво гоняет по тарелку шоколадную бусинку с торта.

Завидев меня, тут же вскакивает:

— На наконец-то! Я уж думала, что у тебя от местной кухни несварение началось.

Морщусь от ее беспардонности. Особенно когда идеально вышколенный официант, убирающий с соседнего стола, возмущенно вспыхивает.

В качестве моральной компенсации оставляю большие чаевые и указываю на дверь:

— На выход.

Вознесенская бросает на меня непонимающий взгляд, но напоровшись на стену холода, фыркает и идет, отчаянно накручивая булками, которые чуть ли не вываливаются из коротких джинсовых шорт.

Это заводит и в тоже время доводит до зубовного скрежета.

Полнейшая безвкусица.

Я почему-то начал забывать об этом. Перестал замечать, что она вечно одета не пойми как. Отвлекся на эмоции, которые кипели рядом с ней, а теперь словно пришел в себя, очнулся.

— Добросишь меня до универа? Мы там с девочками встречаемся.

— Подождут твои девочки, — цежу сквозь зубы, — у нас с тобой важное дело.

— Какое? — она тут же кокетливо хлопает длинными ресницами, явно рассчитывая на секс. Но сейчас не до него. Сейчас мне надо восстановить пошатнувшееся спокойствие и уверенность в том, что у меня всегда все самого высшего класса.

— В магазин едем.

— Зачем? — ей любопытно.

— Шмотки тебе нормальные купим.

Все те десять минут, которые мы едем до магазина она сосредоточенно хлопает глазами, пытаясь понять, что происходит. А когда мы останавливаемся возле стеклянных дверей с элегантной вывеской, выдает:

— Не надо.

— Надо.

— Что я маме скажу? Я и так еле убедила ее, что взяла телефон в рассрочку.

— Лер,

это твои проблемы.

Запарила меня уже эта ее мама. Меня волнуют, моя собственная репутация, а не вопли чьей-то матери, которая не смогла привить дочери нормальный вкус.

— Я не буду мерить, — снова упирается Ёжик, — и ты меня не заставишь.

— Хватит! — осаживаю ее, — ты ведь не малолетняя дура и должна хоть что-то понимать! Сейчас выберем одежду, и чтобы ходила в ней, а не вот в этом вот!

Киваю на ее шорты. Впереди дыры, с которых торчат нитки и белая подкладка карманов.

— Это, между прочим, самые модные шорты этого сезона! — тут же выдает она.

Надо же в деревне бывают модные сезоны.

— Я все сказал. Идем!

Наверное, в моем взгляде проскакивает что-то совсем уж недоброе, потому что она сдается. Втягивает голову в плечи и идет за мной, как взъерошенный цыпленок.

Слышу, как что-то бормочет, но не могу разобрать ни слова. Да и похуй!

Навстречу нам выскакивают две девушки консультантки, и я каким-то диким раздражением понимаю, что они в своей простой рабочей форме — белый верх, черный низ — выглядят в миллион раз достойнее чем Лерка.

— Чем можем вам помочь? — с профессиональной улыбкой интересуется одна из них.

— Одеть! — киваю на Вознесенскую, которая под их оценивающими взглядами тут же становится малиновой.

— Да не надо…

— Цыц!

Обиженно надувает губы и отступает в сторону, в то время как консультантки с проворством барракуд наступают на нее, буквально загоняя в примерочную.

— Сейчас все будет по высшему разряду.

— Действуйте, — я плюхаюсь на кожаный диван и достаю телефон. Раз в офис я вовремя не попаду, то хоть так поработаю.

Я отправляю письма, правлю документы, звоню, время от времени отвлекаясь на перфоманс. Шторки отодвигаются, мне показывают наряженную Леру, я киваю, ее загоняют обратно, и пытки продолжаются.

Проходит час нескончаемых примерок, и рыжая, осознавшая, что деваться ей некуда, уже совсем не похожа на жизнерадостного Ёжика. Она угрюмо демонстрирует мне очередной прикид.

— Не идет. Снимай.

Скрипит зубами, ныряет обратно в кабинку в сердцах задергивая шторку. Девушки смотрят на меня, ожидая дальнейших распоряжений. Я киваю:

— Продолжайте.

Ничего потерпит. Пора прощаться с образом колхозницы.

Глава 12

Лера

— Девочки! Сегодня гуляем! — ожидая реакции, Алинка переводит сиящий взгляд на каждую из нас, — в клубе новая программа. Девочкам вход бесплатно. А если с флайером, то еще и коктейльчик можно на халяву отхватить.

— Где только эти флайеры взять, — Ксюха, как всегда, ворчит. Она наша душнила компании. Вечно найдет повод для недовольства.