Забей стрелку в аду
Шрифт:
– Охренеть. Ну и домина! О, бля, фонтан сикает. Балдежная хаза. Я торчу. Выпадаю в натуре в осадок.
Сопровождавший гостей бандит расспрашивал наркоторговца о целях визита:
– Офонарел, Анус? По-наглому приперся. Отгребешь вместе с телкой п…й от Ястреба.
– Не твое дело, – огрызнулся, но не слишком уверенно, экс-музыкант.
Его расчесанные на пробор волосы казались приклеенной к черепу паклей. Подойдя к столику, наркоторговец поздоровался, но ему никто не ответил. Обескураженный недоброжелательным
– Хай, мальчики! Какая у вас обалденная хавалка. Не угостите даму?
Тяжелая лапа Лишая легла на плечо девицы. Нагнувшись, он прошептал:
– Глохни, соска! Стой смирно и не рыпайся!
А Анус, покопавшись в сумке, достал скрученные в трубку деньги и попробовал передать их продолжавшему молчать Ястребу.
– Вот, баксы за «снежок» принес. Все тютелька в тютельку сходится.
Собака встала между хозяином и наркоторговцем.
С легкой ленцой барина, утомленного человеческой глупостью, Ястреб поинтересовался:
– Ты откуда упал, недоносок?
– Не понял, – пожал плечами Анус.
– Разве я твой кассир?! Ты приносишь мне мелочевку, беспокоишь по пустякам. Ты в здравом уме, придурок? Отдай «бабки» Лишаю и убирайся, – в голосе желтоглазого зазвучал металл.
Уловив недовольство хозяина, собака, вздыбив шерсть, загавкала. Ее глаза налились ненавистью, но Ястреб крепко держал пинчера за ошейник.
Девица взвизгнула, схватившись за локоть бандита. Лишай брезгливо тряхнул рукой:
– Отлепись, чучело!
Анус быстро спрятал деньги обратно. Кашлянув, он оглянулся на девицу, как бы прося ее начать. Но Цыца надменно задрала курносый нос и смотрела поверх головы недотепистого приятеля.
– Ты скоро растелишься? – раздраженно прикрикнул Ястреб, поняв, что дело не в деньгах.
Он успел заметить разбитую губу наркоторговца и думал, что тот приплелся с просьбой наказать обидчиков. Ястреб даже приготовил ответ. Ни в какие мафиозные разборки он ввязываться не собирался. Теперь борьба за сферы влияния, рост авторитета не имели ни малейшего значения. Он сворачивал дела в Москве, не собираясь больше размениваться на мелочи.
Кроме того, Ястреба раздражала насмешливая гримаса албанца, не встревавшего с замечаниями, но красноречиво ухмылявшегося.
– Ястреб, на меня напали! – голосом ученика кулинарного техникума проблеял Янус.
– Били больно? – съязвил желтоглазый. – По роже или по яйцам?
– Про тебя спрашивали…
– Кто?
– Американца ты знаешь, а вот Святого…
Анус собирался пуститься в долгие объяснения с предисловием и мельчайшими подробностями, но хриплый возглас босса остановил его:
– Святой! Снова Святой! Доколе я буду слышать это поганое погоняло… У реки – Святой. Тачку гробит Святой. Инженера прячет Святой. Что за хреновень?!
Размахнувшись,
Выпустив пар, он успокоился, но в его круглых глазах загорелся холодный огонь. Они всегда так полыхали, когда Ястреб готовился убивать.
– Говори, – мрачно произнес он, положив руки со сцепленными в замок пальцами на стол.
Обливаясь холодным потом, Анус излагал неприятные воспоминания, приукрашивая свои попытки к сопротивлению и собственную находчивость. Ему очень хотелось пить, но он боялся даже бросить мимолетный взгляд на кегль с пивом.
А оставленная без внимания Цыца, раскрыв рот, глазела по сторонам. Для храбрости перед поездкой они ширнулись дозой герыча, то есть героина, наполовину меньше обычной. И если наркоторговца «дурь» не разобрала, то на Цыцу герыч подействовал со стопроцентным эффектом. Она отвязанно корчила гримасы и строила глазки вальяжному коротышке, пускающему солнечные зайчики золотыми перстнями, которыми были унизаны пухлые, точно разваренные сосиски, пальцы.
– Дура, где ангар? – Вопрос Ануса был обращен к отвлекшейся девице.
– Пошел в задницу, – отреагировала она на, по ее мнению, грубое обращение, но увесистый хлопок по ягодицам привел ее в чувство.
Она достала из заднего кармана джинсов загодя написанный на клочке бумаги адрес.
– Там только хрен старый ошивается. Пацаны заехали к нему на своем драндулете, побазарили и смотались с какой-то сумкой на багажнике, – томно помахивая ресницами, доложила девица.
Ястреб смотрел на пару холодными, безжалостными глазами. Но первым под удар угодил спрятавшийся за спину наркоманки Лишай. Он затянул с проверкой журналистки, а ее имя прозвучало в рассказе.
– Лишай, сука, ты слышал? – побелев от ярости, спросил Ястреб. – Ты слышал – Дарья Угланова! Я же давал тебе наводку, дуболом трахнутый. Подставить меня хочешь? Там, где журналюга, там и Святой с инженером…
– Я достану падлу, – выпалил первую пришедшую на ум фразу Лишай, парализованный огнем в глазах босса.
Так они полыхали, когда Ястреб отправлял под пресс семью Физрука, главаря конкурирующей группировки.
– Мне нужен инженер! Я хочу посмотреть хоть один раз на этой грешной земле в лицо Святому. Ты понял, приятель?..
– Да, Ястреб! – коченея от ужаса, пробасил меченый, бывший человеком не из робкого десятка.
Но хозяин виллы уже переключился на наркоторговца. Уставившись на Ануса оловянными глазами, Ястреб мерно цедил слова, навалившись грудью на стол:
– Тебе, падла, следует поучиться молчать. Шваркнули пару раз по харе, так ты и защебетал…
Наркоторговец, похожий своей прической на дьякона из сельской церкви, покорно сносил оскорбления. Но Цыца, обалдевшая от дороги и стояния под солнцем, взорвалась: