Заблудившийся
Шрифт:
Острая железка зубной боли стала понемногу накаляться. Я быстро приготовил себе содовый раствор, пока боль не перешла в нестерпимую и не пришлось глотать дорогую таблетку – на них у меня, как всегда, были планы. Затем осмотрел приобретенное вчера оружие. Ружье-вертикалка было потрепанным, на рукоять намотана изолента, обрез, напротив, в очень добротном, рабочем состоянии. Я, как смог, почистил оба ствола и смазал. Затем провел ревизию патронов – почти десяток с картечью, чуть меньше – с пулей. Еще пять с дробью дождалось своего часа в сейфе. От ружья я сначала решил избавиться: оно громоздкое, тяжелое,
6.
Утром, едва солнце осветило желтую муть за окном, я уложил часть школьных противогазов в багажник, выехал из гаража и направился вглубь города.
Чем ближе я подъезжал, тем больше вокруг появлялось людей. Все они, не задерживаясь ни на секунду, сновали по улицам взад и вперед, кто в противогазах, кто в респираторах и марлевых повязках, а кто просто бежал, задержав дыхание, из одного подъезда в другой. Появились автомобили. В основном, это были рабочие лошадки, привозившие и увозившие грузы – недалеко располагался Рынок ресурсов, но встречались и личные автомобили разной степени подготовки.
Лекарь, к которому я направлялся, жил на широкую ногу в одном из недостроенных кварталов, возводимых в свое время для людей с большим состоянием и дождавшихся в итоге своих жителей. Вместе с жильем, медицинским кабинетом и прочим он занимал большую часть особняка на восемь квартир.
Я проехал на территорию, обнесенную частично порушенным кирпичным забором с коваными узорами, и оставил Машину на плотно утрамбованном пятачке, выполняющем роль стоянки. Кроме моего здесь стояло еще два автомобиля в прекрасном техническом состоянии, блестевших свежей краской и совершенно лишенных признаков средства для выживания. Ни каркасов безопасности, ни дополнительных багажных мест, разве чуть большего размера колеса для увеличения дорожного просвета и изящно спрятанные в бампер глазки противотуманок.
Попав в приемную, я осмотрелся. Никогда не был на осмотре у доктора Горюнова, а тут было, на что посмотреть. С высоченного потолка свисала самая настоящая люстра. Да, на ней не хватало хрустальных деталей, но она светила мягким желтоватым светом, а оставшиеся прозрачные шары и сосульки искрились и преломляли этот свет, на полу разостлан полинялый ковер, стены отделаны пластиковыми панелями под благородное дерево. Человек остается верен своему стремлению к комфорту и показухе даже на краю мировой катастрофы. Не мое это дело, конечно, но вся эта псевдороскошь выглядела в моем представлении как-то отчаянно пошло. Засмотревшись и задумавшись, я не сразу услышал, как меня окликнули.
– Молодой человек, я вообще-то к вам обращаюсь! – за высоким письменным столом сидела хрупкая девушка моложе меня, настолько маленькая, что над столом возвышалась только ее голова в огромных для ее злобного личика очках с черной оправой. Они делали ее похожей на муху. – Я спрашиваю, вы к кому?
Рассматривая ее, я еще не решил, как себя вести, но тон секретарши мне пришелся не по вкусу:
– Если это клиника доктора Горюнова, то, надо полагать, я к нему. – ответил я невежливо.
– Для того, чтобы попасть к господину доктору, необходимо не полагать, а сообщать о своем визите заранее. – язвительно парировала она.
– Очень интересно! Прощения прошу, что не смог заранее предвидеть свою болезнь, дабы не беспокоить господина доктора по пустякам! Может, еще талончик дадите? – иронично заметил я и, кажется, задел ее за живое.
– Пов-то-ря-ю, все, кому нужна медицинская помощь, предупреждают о посещении. Заранее! – последнее слово, как точка, должно было завершить наш разговор, девушка демонстративно уткнулась в какую-то тетрадь, но уходить так просто я не собирался. Тем более, мне почему-то стало ее жалко, ведь она сидит тут одна-одинешенька с ворохом бумаг, занимается рутинной и как я понял, совершенно ненужной работой в тени большого человека. А еще я заметил множество книг на столе.
– Послушайте, – как можно мягче сказал я, – у меня болит зуб, мне нужно его удалить. Точнее, от него остался только корень, и этот корень уже две ночи не дает мне выспаться. Мне просто необходимо попасть к доктору Горюнову.
– Господин доктор сейчас с пациентами. Это раз! – не отрывая глаз от тетради, начала перечислять она. – Он не удаляет зубы. Это два! И третье… – тут из-за плотно закрытой двери, ведущей вглубь дома, раздался густой мужской смех и несколько тонких, явно женских. Девушка поджала губу, но закончила. – И третье! Для приема обычных пациентов существует практика доктора Спорова через два дома отсюда. – от сухости ее ответа завяли бы даже искусственные растения в двух больших горшках по обоим сторонам от стола.
– Ясно. Скажите, а… вы сможете удалить мне зуб?
Смысл дошел до нее не сразу. Подняв глаза, она чуть ли не со страхом посмотрела на меня.
– Так сможете? – повторил я. – Я вижу по книгам, что вы изучаете медицину. И почти уверен, что сильно покалечить меня вам не удастся! – я улыбнулся, но вместо ответной улыбки увидел растерянность:
– Я? Я… не умею. – от чопорной деловитости не осталось и следа. – Да, я изучала этот вопрос, но сама никогда… Да и кто мне разрешит брать инструменты?
– Да бросьте! Ответьте быстро, как называются щипцы для удаления корня коренного зуба?
– S-образно изогнутые щипцы для удаления корней моляров и премоляров. – машинально сказала она, размышляя о чем-то.
– Вот видите! Вы все знаете, и вам просто нужна практика. Я заплачу.
Она еще немного подумала, затем решительно сгребла все книги в большую сумку и вышла из-за стола
– Идемте. – сказала она, надевая респиратор.
– Куда? – тут настала очередь растеряться мне. – А ваш господин доктор?
– Идемте, говорю! Ему не до меня…
Я придержал резко распахнувшуюся под воздушным потоком дверь, и мы оказались на улице. Девушка, не глядя на меня, зашагала к воротам.
– Погодите! – я догнал ее. – Я на Машине, давайте доедем.
– Не нужно. Здесь недалеко.
Остаток пути, примерно двести метров, мы шли молча. Секретарша не разрешила мне понести тяжелую на вид сумку с книгами. Она первая вбежала в подъезд обычной пятиэтажки и поднялась на последний этаж. Девушка достала из кармана ключ и отперла единственную на площадке квартиру: