Заблудшая душа. Демонолог
Шрифт:
— Спасибо, мэтр.
Сначала Урген убрал одно одеяло, а затем, увидев, что я не щурюсь, сбросил с прислоненных к стене копий остальные.
В занятом нами помещении в принципе ничего не изменилось, только добавилось несколько жильцов, превративших жилое помещение в конюшню. Привязанный к штырю в стене Черныш вскинул голову и, увидев, что я живой, принялся жевать лежащее перед ним сено.
У стенки на походных подстилках лежали «ящеры». Они, как и мой скакун, услышали голоса и тоже зашевелились, даже потянулись к повязкам
— Так, всем лежать и ждать, пока восстановятся глаза. Ничего со мной не случится. Вот Карн присмотрит.
Кронаец находился рядом и ожег меня злым взглядом. Я его вполне понимал — его друзья погибли по моей вине.
Урген помог мне облачиться в броню, потому что измученное тело плохо слушалось, а настои и «подзарядка» всего лишь заменили боль на онемение. Эх, поспать бы еще часов десять!
— Кого бы послать за старейшиной? — высказал я мысль вслух. — Жаль, Блода мы потеряли.
— В смысле — потеряли? — удивился Урген. — Да вон он спит снаружи. В соте, видите ли, ему неуютно.
— Да ну! — не поверил я и быстро вышел наружу. И правда — компашка горцев из клана Яростных Сердец привычно устроилась прямо на камнях, а посредине лежал весь синий от гематом, одетый в залитую кровью меховую жилетку поверх стандартных для обоих горных народностей грубых рубахи и портов Блод. Сразу бросилось в глаза, что жилетка-то была с чужого плеча и подозрительно светлая.
Вот жук, выкрутился.
Насильно разбуженный горец поведал то, о чем я и сам догадался. Поняв, что его соклановцы погибли, а вокруг враги в светлых мехах воюют с не такими уж друзьями в серых тужурках, Блод посчитал свое дело сделанным. Он прикинулся мертвым и, стащив с мертвяка тужурку, выполз с поля боя. За пределами сражения его посчитали раненым соратником и не тронули. Единственной проблемой было найти на стене участок, где дежурили знающие его люди, а так все в порядке — много синяков с парой царапин от врагов и дружеская стрела в плечо со стены от дальних родственников.
— Живучий ты парень, — подытожил я рассказ горца, невольно чувствуя радость от того, что он остался жив. Друзьями мы не были, но его смерти я точно не желал. — Так, давай к делу. Мне нужны старейшины.
— А подождать это не может? — Блод зевнул так, что едва не вывернул себе челюсть.
— Не может. Для меня каждый колокол времени как слиток золота.
— Ого, не хотел бы я оказаться на твоем месте.
— Ага, умер бы от жадности.
Горец, постанывая, поднялся с камня и потянулся. Это тут же было замечено одним из молодых сородичей, который быстро сбегал к поклаже горцев и так же бегом вернулся. Блод переоделся в принесенную помощником одежду и презрительно отбросил окровавленные ошметки.
Здорово же он устал, если лег спать в трофейном облачении.
Главного старейшину мы вновь нашли на надтоннельной башне. В этот раз его сопровождали лишь двое из совета.
— Старейшина, мы выполнили свое обещание и ждем награды.
— Горы благодарны тебе, чужеземец, — улыбнулся старейшина, но его улыбка мне не понравилась. — Как только враги уйдут восвояси, ты сможешь отправиться в замок демона, а Блод получит своих родичей и имущество.
— Старейшина, мы говорили об уничтожении машин.
— Мы говорили о победе, чужестранец. Нидарцы могут выдумать еще что-нибудь, с чем мы не справимся без помощи Черного Ящера.
Три коротких слова на русском языке немного ослабили тугой ком ярости в груди и заинтересовали старейшину.
— Что?
— Я сказал, что ты очень мудрый старейшина.
Глаза горца заледенели — он правильно понял иронию в моем голосе и догадался о смысле слов.
В принципе мне было плевать на его тонкие чувства — больше волновал выход из сложившейся ситуации. Так что, задумавшись, я подошел к краю башенной площадки и посмотрел на лагерь врага. Судя по всему, уходить они не собираются, впрочем, как и штурмовать. Конечно, надолго нидарцев не хватит: помощь горцев — это очень дорогое удовольствие. Но меня безнадега врагов не грела, ведь за каждый час я действительно был готов платить по слитку золота. Увы, горцам сейчас нужно было совсем другое.
Так, попробуем разделить проблему — у нас есть сидящие на руде горцы и желающие получить эту руду металлурги. Подумаем, что нужно детям гор, а главное — чего эти самые «дети» не хотят? Работать они не хотят — видите ли, это недостойно воина! Так что сидят на руде как собака на сене. Теперь подумаем о нидарцах.
Смутная идея забрезжила где-то в подсознании, и я поспешил ухватить ее за хвост.
Честно говоря, гениальностью моя идея не пахла, но на безрыбье, как говорится, и рак сойдет за осетра.
— Старейшина, позволь мне провести переговоры.
— Мы не пойдем на их условия.
— А можно уточнить, на что вы не пойдете?
— В горах могут жить только члены горских родов, а нидарские торгаши больше не пройдут дальше Костяной Стены и Прохода Эха.
— Это принципиально?
— Это новый закон гор!
— Шикарно, — мне оставалось лишь выдавить измученную улыбку и подозвать к себе Блода. Мы отошли подальше от старейшин, застывших, как пятники надменности и глупости.
— Так, Блод, два вопроса: принимают ли в горские кланы чужеземцев и нужно ли на это разрешение совета старейшин?
— Да, самые достойные из чужеземцев могут стать горцами, и разрешения на это не нужно. Кланы сами решают, кого принять, а кого изгнать.
— Прекрасно. — Ответ меня порадовал. — Собирайся, мы пойдем на переговоры.
— Ты что-то решил, имперец? — Когда мы вернулись к главному старейшине, любопытство все же проделало трещину в маске его надменности.
— Да, старейшина. Вывешивайте, что там положено. Попробуем договориться с нидарцами.